Каста Неприкасаемых - Дмитрий Емельянов

вина, да и вообще никогда не сидел в обществе полноправных людей. Запретное манило самой возможностью нарушить запрет. Поднявшись, я шагнул к кровати и вытащил из-под матраца спрятанные динары.

– Пошли! – Кивнув просиявшему Кабуру, я одернул смявшуюся тунику и двинулся к двери.

***

Низкие закопченные своды нависают над двумя десятками людей, сидящих за грубыми прямоугольными столами. Несколько светильников, подвешенных к потолочным балкам, дают свет только в центре, скрывая углы таинственной чернотой.

– Сядем вон там! – Показываю Кабуру на пустой стол в дальнем углу и направляюсь в ту сторону.

Моему спутнику абсолютно все равно где, лишь бы долгожданный кувшин появился, наконец, в его руках.

Расположившись на лавке, я сдвинулся к дальнему краю, прячась в тени. Кабур сел напротив, но тут же вскочил и замахал рукой стоящему за стойкой трактирщику.

– Гульдар, нам пару кувшинов и пожрать!

Одарив недобрым взглядом слишком шумного посетителя, тот все же оторвался от протирания деревянной столешницы и подошел к нашему столу.

Вместо здрасте, его спрятанный в густой бороде рот процедил почти угрожающе:

– Чего орешь! – Узкие прищуренные глазки под скошенным лбом с голубой кастой с ходу оценили нашу платежеспособность, и в грубом голосе проскользнула презрительная нотка. – Дешевого пива уже нет. Вино будете брать?

Не обращая внимания на полное отсутствие радушия, Кабур засветился от счастья. Откинувшись на лавке, он почти по-царски провозгласил:

– Неси, и самого лучшего!

В глазах трактирщика вспыхнула искра интереса, но одних слов ему было мало. Его грузная фигура продолжила стоять у стола, а требовательный взгляд остановился на лице Кабура.

Я смысла этой сцены не понял, а вот мой приятель сразу сообразил в чем дело. Ткнув меня в бок, он прошептал:

– Покажи деньги.

Пошарив за поясом, я вытащил кошель и выудил оттуда одну серебряную монету. Покрутив перед глазами, молча кладу ее на стол и прижимаю указательным пальцем. Прежде чем расстаться с целым динаром, я хочу точно знать, что я за него получу.

Хозяин заведения понял мой жест совершенно правильно и, уважительно крякнув, изрек:

– Пять кувшинов отличного кандурского вина. – Поскольку мой палец продолжил твердо впечатывать монету в доски стола, он тут же добавил: – Пожалуй, могу еще пожарить цыпленка и нарезать сыра.

Кабур бросает на меня нервозный взгляд, мол чего ты, отличное предложение, но я по-прежнему держу паузу и все также прижимаю серебряный кругляшок к доскам стола. Я не знаю истинной цены серебра, но тот, кто вырос в квартале отверженных, торговаться умеет. Там каждый знает, что раньше третьего предложения соглашаются только дураки, да и по глазам трактирщика видно – из него еще можно что-нибудь выжать.

И точно, зыркнув из-под мохнатых бровей, хозяин покачал головой, а потом, усмехнувшись, добавил:

– Хорошо, и бонус за счет заведения.

Не знаю, что там за бонус, но вижу, это предел, большего не добиться. Вместо слов, щелчком отправляю монету на другой край стола, и она, не долетев до кромки, пропадает в цепкой волосатой лапе хозяина.

Едва мрачный владелец трактира вернулся за стойку, как откуда-то из глубин заведения вынырнула грудастая девица с двумя кувшинами в руках. Бухнув их на наш стол, она, одним взглядом оценив обстановку, плюхнулась на лавку рядом с Кабуром и весело провозгласила:

— Вот и бонус! Повеселимся, мальчики!

Кабур тут же сграбастал ее в объятия и без слов жадно приложился к наполненной глиняной кружке. Сделав пару изрядных глотков, он утер рот рукавом и вцепился поцелуем в сочные губы соседки.

Все это напомнило мне попойки в поселке неприкасаемых, и я уже было разочарованно вздохнул, но, попробовав из своей кружки вино, сделал вывод, что разница все-таки есть. Сладковатая, темно-бордовая жидкость отдавала незнакомым мне пряным ароматом. В отличие от прогорклого вкуса дешевого пива, вкус этого вина мне понравился, и я даже не заметил, как приговорил свою кружку. Кабур со своей бойкой подружкой уже взяли все хозяйство в свои руки, и стоило моей таре опустеть как они тут же наполняли ее вновь.

После второй кружки все проблемы как-то отступили на второй план, а бессмысленная болтовня Кабура вдруг начала казаться забавной и занимательной. Я так увлекся, что даже не заметил, как к столу подошла еще одна девушка с подносом в руках. Поставив тарелки с жареной курицей, хлебом и сыром, она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Можно?!

Подняв слегка пьяный взгляд, я увидел худенькую девчушку в юбке из беленого льна и лифе из той же ткани, стянутом на почти незаметной груди. В отличие от своей пышной подруги, она выглядела маленьким заморышем, но улыбка настолько преображала ее, что эта простоватая, на первый взгляд, девчонка, вдруг показалась мне занятной.

– Конечно, садись. – Я подвинулся, освобождая ей место на своей лавке.

Придержав короткую юбку, девушка присела рядом. От коротко стриженных волос пахнуло лавандой, а ее почти обнаженное тело взволновало своей близостью.

– Таис – Голубые глаза вновь обожгли меня обворожительной улыбкой, а маленькая ладошка подставила Кабуру пустую кружку.

Тот тут же исправил свое упущение, и мы все дружно выпили. Кувшин сменился вторым, потом третьим, и очень скоро как-то вдруг само собой так получилось, что я уже обнимал эту девчонку и заливался громким беззаботным смехом вместе со всей компанией. Честно скажу, давно мне не было так хорошо. Настолько здорово, что я даже не сразу понял, почему все замолчали. Только когда тишина за столом начала давить, я обернулся и увидел виновника всеобщего внимания.

Высокий мужчина в длинной дорогого сукна далматике стоял прямо у нашего стола и не спускал глаз с моей руки, покоящейся на обнаженном плече девушки. Его аристократический профиль с орлиным носом и завитой уложенной бородкой, как и багрово-красная каста должны были напомнить об осторожности, но вино уже хорошо затуманило мне мозги, поэтому я нахмурился и постарался, чтобы мой голос зазвучал уверенно и грозно.

– Ей, уважаемый, эта девушка уже занята, так что проваливай пока цел!

После этой фразы взгляд