Русские богатыри - Владимир Валерьевич Филиппов

Тихо вокруг… — виновато сказал разведчик, силясь угадать, чего от него ждёт князь.

— Ну, ступай… отдыхай, — махнул Юрий Всеволодович рукой, прищуривая вслед глаза.

Ему чудился обман, но сложно сказать, какими неведомыми путями пришел он к выводу, что в скором времени монголы нападут и разобьют его войско, если к этому не приготовиться заранее.

Монголов ждали со стороны Твери, через Бежецк и Красный Холм, по кратчайшему пути. Вести о походе татар на Торжок и Тверь поступали регулярно. Ясно, что главные силы Батыя были там.

Пока собеседники молчали, он погрузился в раздумья, ломая голову, как обезопасить путь для войск брата Ярослава.

— Дорош! — окликнул он воеводу. — Поди-ка ко мне на минутку… садись поближе. Надо нам конный дозор до самих Божонок организовать. Уж больно мы стали беспечны последнее время.

— А что? — встрепенулся воевода. — Разве тревожно стало?.. Или что? — Он повернул к Юрию Всеволодовичу голову, и глаза его смотрели настороженно и пытливо.

— На войне как на войне, всегда тревожно. Лучше перебдеть.

— Нам тут сидеть недолго осталось. Не хотелось бы, чтобы сейчас нас здесь накрыли. Тем более что нам придётся разделить силы.

— Для чего это? — не удержавшись, спросил Святослав брата.

— Для того чтобы выйти отсюда, нам нужны полки Ярослава и новгородцы. Объединившись, мы сметём врага, разобьём вдрызг. Тут уже Батыю нас не перехитрить и не сломить.

Услышав про Ярослава, Святослав, как боевой конь, встал на дыбы. Он полководец заслуженный, бывалый, не раз и не два водил он в сражения владимирские полки, стяжал славу ратную, но как только доходило до серьёзного дела, так Юрий тут же вызывал Ярослава и ставил его во главе войск. Святослав себя хуже не считал, а потому было вспылил, но Юрий укоротил брата взглядом.

Не время сейчас меряться достоинствами, одно дело делаем.

— Говори, как сам мыслишь!.. — строго посмотрев на брата в упор, спросил он.

— Нужно выдвигаться сейчас. Сил уже достаточно. Ударим внезапно, пока не ждут. Пока не знают, откуда ждать главного удара. Когда придёт Ярослав, мы уже отгоним врага от Владимира! А он будет гнать его от Переяславля и Твери!

— Согласен. Надо выдвигаться навстречу, — с неожиданной решительностью сказал Юрий.

— Но… это будет иначе, чем ты представляешь. Поэтому для начала выдвигаться мы будем навстречу Ярославу!

Юрий уже разработал план, который должен был вводиться в действие поэтапно. В этом крылась суть успеха. Князь выстраивал свои доводы спокойно и основательно, объясняя воеводам суть грандиозной стратегической операции, которую собирался предпринять. Он излагал свой план языком военных реляций, который, как ни странно, не выглядел в его устах неуместным.

План был довольно дальновидный. Всем своим видом князь показывал сидевшим вокруг него людям, что он прекрасно понимает, что происходит и куда всё выведет, что ничего в этом необычного или страшного нет, что он много думал и теперь имеет точный и безошибочный план спасения страны. Младший брат Святослав невольно проникся уважением к нему. У Юрия было много талантов. Бояре-воеводы тоже удовлетворённо кивали головами. Споров не было.

Василько, вместе со всеми испытывавший сильное волнение, не выдержал.

— Слушай, Юрий Всеволодович, дай я вперед проеду, — попросил он.

— Хорошо, — отвечал Юрий сдержанно. — Ты точно готов?

— Мог бы и не спрашивать, — пробасил Василько, и в голосе послышалась нотка обиды.

— Только смотри там в оба. Сейчас многое от тебя зависит. Выступишь вместе с братом.

— Зря вы меня, дядя, обижаете. Прямо богохульствуете. Не подведу. Не впервой!

Василько был один из тех немногих, кто готов к самостоятельному выполнению непростых задач. Один их тех, кого не запугаешь, кто сам всегда готов топтать вражеские поля и попирать вражеские святыни. На то и богатырь. Да и дружина Василько была одна из тех, что вызывала зависть у соседей, при этом внушая им же опаску.

Вместе с братом Всеволодом и его ярославскими полками они вели три тысячи воинов, готовых к смерти и бессмертию. Василько буквально излучал безграничную уверенность в своих силах, и эта уверенность передавалась его бойцам.

Русские войска готовились перейти в наступление.

Покидая общий стан и выдвигаясь навстречу Ярославу, Василько уже ясно представлял расстановку сил.

Весело и в лад бьют копыта коней, взметывая снежные вихри, и проносятся мимо занесённые белою пылью снегов поля и утонувшие в сугробах, притихшие, попрятавшиеся деревни, кадящие из-под заваленных крыш тонкими седыми струями дыма. Пошла дистанция между противниками сокращаться.

Настроение было самое прекрасное. Ещё несколько дней, и русские рати, устремившись на неприятеля, погонят поганых обратно в свои далёкие степи. И тем, кому удастся вырваться живыми из русских пределов, будут денно и нощно благодарить своих неведомых нам богов за то, что им так повезло.

Так размышлял богатырь.

— Я не дам им выбросить меня из своего дома!

Он сам выдвигается на них. И он будет стоять насмерть.

Василько и Всеволод расквартировали своих воинов в районе Бежецка, в деревнях Божонки и Могилицы, где сходились дороги на Новгород, здесь ни Ярослава, ни Батыя пропустить не было возможности. Деревни были до отказа набиты ратными людьми, так что было даже немного тесновато.

Они ждали встречи. С кем? Сейчас молодым богатырям было всё равно. Они одинаково готовы встретить как друга, так и врага. Сил хватало.

Правда, встреча вышла совсем не так, как они на то рассчитывали.

В нескольких десятках километров от Василько на кошме сидел другой богатырь, или, точнее сказать, батыр, и размышлял о том же самом предмете, что и его русский собрат, но с противоположной точки зрения.

Батыра этого звали Бурундай, и был он темником монгольского хана Батыя. Его задачей было разбить Юрия Всеволодовича и принести его голову хану на серебряном блюде. С блюдом было проще, с головой всё обстояло значительно сложнее.

Дать приказ легко. Выполнить гораздо труднее. А выполнение подобного приказа больше напоминает самоубийство. Но в монгольской армии не имели привычки рассуждать и обсуждать приказы ханов или, уж боже сохрани, спорить с ними. Тем более что за спор, что за невыполнение наказание было одно — смерть, и никакие смягчающие обстоятельства рассмотру не подлежат. Да, если посмотреть со стороны, то и выбора у темника, как и у его хана, нет никакого. Не зря сам Батый без сна и отдыха мчался сейчас с послушными его воле всадниками, чтобы опередить киевского князя Ярослава Всеволодовича и не дать ему соединить свои войска с новгородскими.

Испугать до почечной колики Новгород, чтобы боялись из ворот нос показать, а потом встретиться один на один с яростной дружиной Ярослава, еще куда