Расплата за верность - Алексей Рудольфович Свадковский

цели, и каждый шаг по ней тяжелее предыдущего. Словно я там, на площади, под взглядом демона-змеи. И все же сила пока еще есть, продолжает направлять. Мне нужно вырваться отсюда, пока она не иссякла, но сам пробить последний, постоянно удаляющийся барьер я не смогу, сил уже не хватит. Жадная Бездна не отпускает в Радугу миров то, что сочла своим. Но все равно я кидаюсь из стороны в сторону вслед за тропинкой, а может, она вслед за мной, туда, где грань в этот миг ближе, мечусь, почти теряя надежду, словно мотылек, оказавшийся в густой обволакивающей смоле, которую по неосторожности задел крылом.

И все же я сумел, почувствовал краем сознания, а затем увидел тонкую, почти исчезнувшую щель, куда убегал уже едва видимый след. Крохотный прокол, ведущий прочь из Бездны. Я рванул туда, не раздумывая, тратя остатки сил, прорывая, прогрызая тонкую пелену не успевшей отпрянуть преграды… Чтобы, вырвавшись, погрузиться в бесконечный поток, призрачную реку, что неторопливо и непреклонно заявила на меня права, унося вдаль.

Тысячи лиц, бесконечная череда призраков, прозрачная кисея вечного обновляющего теченья, в котором спокойно плыли все: люди, антропоморфы, наяды и дриады, ю-мари и кентавры… Призрачные сгустки душ всех разумных во вселенной нес в себе этот поток — к новой жизни, перерождению или к суду богов, если ты в них верил. Покой, безмятежность, тишина, радость, счастье — это все буквально обволакивало меня, унося вместе с собой все мысли, память прожитого, желание быть и бороться. Великая река смывала с души воспоминания, чтобы та, вновь родившись, заново испытала все радости бытия. Новое рождение, новые привязанности и вкусы, другая жизнь, которую нужно заново познавать и ощущать, наслаждаясь всеми ее дарами и проходя через новые испытания.

Но чтобы это приобрести, нужно что-то отдать. На дно уходила память уже прожитой жизни. Только вот я не хотел, я не мог с ней расстаться, отчаянно борясь за каждую грань своей личности и не желая ничего отдавать. Вместе со своей памятью, долгом и желаниями я начал тонуть, медленно опускаясь на дно, где покоились воспоминания о чужих для меня жизнях. Я отчаянно барахтался, не замечая, как моя рука начала ярко светиться, словно маячок для чьих-то внимательных глаз. Затем огромная, словно гора, ладонь опустившись в Реку душ, подхватила меня, когда я почти достиг дна, после чего поволокла наверх столь стремительно и быстро, что на миг я почувствовал себя рыбой, буквально выброшенной на берег неумолимой стихией.

— Ты очень рисковал, — голос Эррубиэля прозвучал раньше, чем появился он сам. Снова тот же белый зал, только уже без кресел и стола. Восьмикрылый возник посреди комнаты с нахмуренным лицом, тревожно посмотрев на меня. — У нас очень мало времени, своим призывом вы наверняка взбудоражили всю Бездну, так что сейчас глаза темных богов ищут и очень скоро найдут место, где вы провели ритуал. Я не знаю, как вы сумели это сделать, но вам нужно поскорее оттуда убраться.

— С этим есть проблемы, — быстро ответил я.

— Будет проще, если ты откроешь мне свое сознание, — перебил меня Гнев Паладиуса. — Я должен понять, что происходит, чтобы придумать, как вам помочь. А время очень дорого.

Мысленное обращение к Щиту Разума. Открываю доступ к моей памяти существу, стоящему напротив меня, понимая, что так действительно будет быстрее, чем пытаться пересказать все произошедшее с нами.

Эррубиэль, едва дождавшись подтверждающего кивка, быстро шагнул ко мне, прикоснувшись своей ладонью к моему лбу, и все события, произошедшие после нашей встречи, снова замелькали у меня перед глазами. Бегство через демонический город, Коллекция, последний бой на площади, вновь бегство, прошедшее, правда, без моих усилий, и затерянный храм со священником, что продолжил служение, даже оказавшись в Аду…

— Удивительно, — Эррубиэль, шагнув назад, задумчиво посмотрел на меня. — Если бы я все не увидел сам, не поверил, что такое возможно.

— Ты сможешь вытащить нас? — быстро спросил я, отчаянно надеясь услышать положительный ответ.

— Нет, — качнул головой младший бог Света. — Даже то, что вы вообще смогли провести ритуал и отправить зов, почти сравнимо с чудом. Если б не душа драконицы, пробившая тебе путь к Реке душ, ты бы застрял на границе миров. Да и потом растворился бы или утонул. Я еле успел тебе помочь, услышав зов силы, оставленной тебе.

— Но почему?!! — не выдержав, крикнул я. — Мы в храме старшего бога Света, есть алтарь, есть святая реликвия и даже священник, сумевший все это сохранить и защитить. Один конец моста готов, протяни второй и выдерни нас оттуда!

— Мне не дадут этого сделать, — качнул головой Эррубиэль. — Я думал, вы спрячетесь в верхних слоях Бездны, на Свалке или на Костяных Полях. Я начал торить дорожку через Топи Отчаянья, чтобы через них попытаться вытянуть вас. Если бы я с самого начала знал про храм, — он раздраженно, чисто по-человечески махнул рукой, — можно было бы попытаться, но не после зова. Я не смогу вытянуть вас живыми, темные мне этого не позволят: они теперь знают о вас, знают, где провели ритуал призыва, — он снова печально вздохнул и тихо закончил: — Они выставят такие барьеры, что даже Отец не сможет сквозь них пробиться, не говоря уже о том, чтобы кого-то оттуда забрать.

— Тогда что же нам делать? — со стоном я схватился за голову, осознавая, что все было напрасно. — На храм наложено проклятье, стоит нам его покинуть — и смерть неизбежна. Или… — я с надеждой поймал взгляд Восьмикрылого, — ты в силах очистить меч Тахалота, чтобы мы смогли разрубить проклятье?

— Нет, — короткое слово звучит как приговор. — Не из Радуги миров, я должен его физически коснуться, чтобы рассеять скверну.

— Тогда как нам быть? Как оттуда убраться?

— Так же, как вы туда попали, — хулигански прищурился Эррубиэль. — Активатор портальных врат Зор’райга сможет открыть вам проход.

— Я думал об этом, — тяжелый вздох вырвался сам собой. В отличие от собеседника, оптимизма я не испытывал. — У нас нет ни арки, служившей для него источником энергии, ни чего-то, способного ее заменить. Без нее камень просто не сможет открыть проход. Да и стоит только покинуть территорию храма, как сторожащее нас проклятье вцепится, не оставляя шансов.

— Кое-что есть, — Эррубиэль, разговаривая со мной, начал делать быстрые пассы