Девятый круг - Фернандо Льобера

«Боже мой!» Внезапно он понял все. Но истина была настолько ужасной, что Себаштиану отказывался в нее поверить.

Ролевая игра оказалась ни при чем.

Убийцы — душевнобольные люди, которыми манипулировал ум воистину блестящий. Несчастные шизофреники лечились оланзапином и заполучили диабет в качестве побочного эффекта. Себаштиану почувствовал дурноту — неумолимо подкрадывалась головная боль. Каин — кукловод, управлявший марионетками.

Эмилиано дель Кампо. Врач-психиатр, связанный по меньшей мере с одной из жертв.

Хорошо знавший Данте.

И его отца.

Возможно, это было затмение, а не откровение, но что-то в глубине души подсказывало, кричало, что иного ответа не дано.

Автоответчик наконец домотал до начала записи и начал транслировать сообщения. Первые пять оставили коллеги из университета, но шестое принадлежало Морантесу. «Себаштиану, — сказал знакомый голос, — я не мог достать тебя по мобильнику. Мы взяли этого Како. Я его задержал на всякий случай и показал фотографию Монтаньи, предположив, что он мог купить спрей. Како его не опознал. Значит, Монтанья отоварился где-то в другом месте. Ему не привыкать. Перезвони мне, когда сможешь».

Кто следующий? Себаштиану с беспокойством проверил почтовый ящик мобильного телефона: любой звонок мог означать еще одну смерть. Он надеялся, что в Мадриде ничего не случится за время его отсутствия. Он подавил искушение позвонить Морантесу и поделиться своим открытием насчет оланзапина. Сначала необходимо привести в порядок свои мысли, все хорошенько обдумать и взвесить. Ошибка повлечет за собой тяжелые последствия: для его будущего, для «Друзей Кембриджа» и особенно для Беатрис и Морантеса, если они примут его гипотезу.

Седьмой круг Дантова ада расчленен на три пояса или подкруга. В седьмом круге терпят муки насильники. В соответствии с прегрешениями Данте разделяет их на три категории: насильники над ближним, над собой и над Божеством. Насильники над ближним и его достоянием (тираны и убийцы) заполняют первый пояс и погружены в кипящий поток крови Флегетон. Насильники над собой во втором поясе превращены в деревья. Их ветви и ствол — части тела и кожу — безжалостно раздирают ужасные гарпии. Это самоубийцы и моты.[70] И насильники над Божеством, обитающие в третьем поясе, помещены в жгучую пустыню, над которой проливается дождь пламени. Здесь собраны богохульники, содомиты и лихоимцы.

A priori, слишком большая и слишком пестрая компания, чтобы за всеми уследить. На первый взгляд перед Каином (Господи, неужели это и в самом деле тот, кого он подозревает!) на сей раз открывались большие возможности, но Себаштиану знал почти наверняка, что жребий падет на самоубийцу. Каин выберет того, кто пытался наложить на себя руки и не преуспел. Психологический портрет Каина обнаруживал очевидное стремление этого человека к саморазрушению.

Сидя на диване в своей квартире, Себаштиану зажег лампу и выбрал диск Фрэнка Синатры. Несколько мгновений он рассматривал вкладыш от компакт-диска, изучая удлиненное лицо с обаятельной белозубой улыбкой, шляпу, сдвинутую на одну бровь, и светлый плащ, перекинутый через плечо с нарочитой небрежностью. Зазвучали первые такты композиции «Город, который я люблю». Себаштиану сбросил ботинки, вытянул ноги, задрав их на стол, и погрузился в чтение Данте, переправившись вместе с поэтом за реку Флегетон.

За полдня до того, как Себаштиану посетило озарение в холостяцкой лондонской квартире, Беатрис перелистала материалы дела, куда она скрупулезно заносила все данные по делу, и разыскала телефон приемной доктора Эмилиано дель Кампо, взятый у Себаштиану. Она набрала номер, записанный рядом с фамилией.

— Госпиталь «Рамон-и-Кахаль». Добрый день, — ответил вежливый голос.

Беатрис попросила позвать доктора, после чего ей пришлось попытать счастья с другим номером. Как ей любезно объяснили, доктор в тот день не работал в больнице, и порекомендовали обратиться в его частную консультацию, находившуюся в угловом доме в месте слияния улицы Принсипе де Вергара с площадью Маркиза де Саламанка. Беатрис набрала второй номер.

— Доктора дель Кампо, пожалуйста, — попросила она.

— Что вам угодно? Доктор сейчас занят.

— Передайте ему, что с ним хочет поговорить младший инспектор Пуэрто. Он ждет моего звонка.

После непродолжительного молчания в трубке раздался низкий размеренный голос:

— Я Эмилиано дель Кампо. Чем могу служить?

— Насколько мне известно, Себаштиану Сильвейра уже с вами разговаривал. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов об одном из ваших пациентов.

Возникла пауза, затем из динамика послышался тот же голос:

— Думаю, у меня найдется свободное время в конце приема.

Беатрис пообещала подъехать и сделала пометку о назначенной встрече в записной книжке.

В консультацию Эмилиано дель Кампо она собиралась ехать на такси. Свой автомобиль Беатрис уступила Пабло, который в тот момент вел наблюдение за Хакобо Росом. Она поймала у дверей комиссариата первое подвернувшееся такси и назвала шоферу адрес. Молодая женщина села в машину, размышляя о шефе и своих взаимоотношениях с Себаштиану. Беатрис улыбнулась при мысли, что все еще способна на безрассудные поступки. С тех пор как она встретила этого упрямого и целеустремленного профессора, она вдруг почувствовала вкус к романтике и жизнь больше не была заполнена одними только преступниками, рапортами и следственными делами.

Ожил мобильный: звонил Пабло.

— Что у тебя? — лаконично спросила она.

— Я — чемпион. Попросту гений.

— Давай, Шерлок. Не тяни.

— Помнишь, когда мы сидели на хвосте у Роса на дороге в Моралеху, он вдруг испугался и задал стрекача?

— Помню. Ты проверил исходящие звонки с его мобильного?

— Да. Ни одного.

— Хреново.

— Погоди, Беа. Рос вообще очень мало пользуется своим мобильным, в связи с чем меня посетила блестящая идея. Говоря коротко, я навел справки в телефонной компании, и оказалось, что у матери Роса тоже есть мобильный.

— И?

— Так вот, с мобильного мамаши Рос был сделан звонок из Мадрида в 22.14. И как ты думаешь, кому?

— Опять ты за свое.

— Знаменитому и выдающемуся доктору Эмилиано дель Кампо.

Беатрис вполголоса выругалась.

— И я того же мнения. Господа из телефонной компании ввиду моей настойчивости и судебного постановления триангулировали местоположение мобильного, и выяснилось, что еще совсем недавно трубка находилась приблизительно в районе дома Роса. Мамаша Рос — я проверил — спокойненько живет у себя в деревне.

— Таким образом, — подвела итог Беатрис, — Рос пользуется телефоном, зарегистрированным на имя матери.

Что могло понадобиться Росу от дель Кампо? Или доктор лечил также и убийцу Мартинеса?

— Спасибо, Пабло. Я тебе позже перезвоню, — сказала она и отключилась.

Погрузившись в размышления, молодая женщина не замечала плотных заторов на дороге. На часах на перекрестке (табло, показывающем также и температуру воздуха) высветилось семь двадцать вечера и четырнадцать градусов. Беатрис опаздывала.

— Простите, вы не могли бы поехать другим маршрутом? У меня важная встреча через пятнадцать минут, — обратилась она к таксисту.

Водитель, мужчина лет сорока с густой бородой и зубочисткой, торчавшей в углу рта, посмотрел на нее в зеркало заднего обзора.

— Важная, говорите? Так же, как и у всех тут, кто стоит в пробке. Тут у всех до одного важные встречи.

Беатрис разозлила его бесцеремонность.

— Уже в третий раз загорается зеленый на светофоре, а мы ни на метр не продвинулись.

— Тут вы правы, сеньорита, уже в третий раз загорается зеленый. Похоже, сегодня весь город на колесах. Чем мэру следовало бы заняться, так это транспортом, вместо того чтобы рушить стены и делать дыры в асфальте на каждом шагу. Вы знаете, сколько у нас ведется строительных работ по всему городу? Эх, единственное, что я могу посоветовать, — идите пешком. Думаете, это в моих интересах, а? Я ведь предпочел бы заработать, но я человек честный. Если вам нужно успеть вовремя, на машине не выйдет. Хорошо хоть погода пошла на поправку.

Беатрис вытащила из сумочки кошелек и расплатилась с таксистом. Они находились на улице Серрано, почти на уровне улиц Ортеги и Гассет. Движение было парализовано, в обе стороны тянулись бесконечные ряды машин с горящими фарами, выбрасывая в атмосферу белые клубы выхлопов. Беатрис энергично зашагала к площади Маркиза де Саламанка. «Вот так зрелище! — подумала она. — Даже в Рождество не бывает таких пробок».

По пути она имела возможность наблюдать толпы народа в магазинах: покупатели шли валом и выходили, нагруженные пакетами. Молоденькие девушки и женщины в строгих костюмах наводнили тротуары, вдоль которых в два ряда стояли припаркованные машины и мобильники трезвонили не смолкая.