Дом и два жениха в придачу - Катя Водянова

ее записях. Она была аккуратисткой, но никогда не делала тайн из своих исследований, наоборот, постоянно о них говорила. Вряд ли она случайно натолкнулась на банду, для этого нужно почаще выходить из дома. А в последнее время госпожа Вильхоф довольствовалась им и садом.

— Благообразная старушка с котиками, — кивнул Тилль. Ему тоже казалось, что Астрид наткнулась на банду таким путем: заподозрила, что кто-то копирует ее записи. А потом решила проверить и вплела в заклинание опознавательный знак. В те самые цветочки и травинки, которым никто не придает значения. И все равно слишком невероятно, чтобы ей кто-то поверил. Голова взрывается от этих мыслей.

— Госпожа Вильхоф так любила загадки, что перед смертью решила оставить нам лучшую, — поддержала его Яра.

— Это точно. Но лучше расскажи мне в деталях, как прошли твои последние учебные дни.

***

Я не знала, зачем это Тиллю, но честно пересказала ему все. Лекции, болтовня, лекции, Иринка, Крыжевская… Рутина. Если так разобраться, то убить меня после него могла только маменька Макара за яблочки, подброшенные к их лесопилке. Но что в этом плохого? Иринка – хорошая невеста: красивая, умная, из обеспеченной семьи, тоже интересуется древними языками. Главное – вполне настроена переехать в Тихомировку, а я даже не удосужилась взглянуть на карте, где она.

Еще из важного было откровение папы. Но и оно ничего не меняло. Я все равно не воспринимала Глашу родственницей, скорее – подругой. Да и зачем бы ей убивать нас с Тиллем?

А вдруг покушались вовсе не на нас? К примеру, на Макара. Нет, глупо, он был слишком далеко. Да и такого большого Макара одним маленьким медведем не завалишь. Опять же, он целыми днями в лесу в своей Тихомировке, зачем бы на него нападать именно здесь?

Глаша вообще безобидная и ни с кем не общается. Остаемся мы с Тиллем.

Меня пытались убить. Мысль пронеслась в голове холодной лавиной и заставила сердце вначале будто замереть, затем с бешеной скоростью пуститься в пляс. Мне даже дышать стало тяжело, а взгляд то и дело метался по комнате.

Медведю не хватило считанных мгновений, чтобы располосовать мне спину, перемалывая кости и внутренности. Даже если бы выжила – легко бы я не отделалась. Если бы Тилль отвлекся, если бы не успел бросить заклинание, если бы…

— Я видел в саду отличную беседку, — невпопад проговорил он, — а мы ни разу там не посидели. Как насчет того, чтобы исправить это, а заодно организовать почти нормальное свидание?

Мне все еще было трудно дышать, грудь будто сковывали обручами, поэтому получилось только нахмуриться. Нас чуть не убили сегодня, а он про беседки и свидания. И как язык повернулся?

— Почти? – также неуместно ответила я.

— Ну на совсем нормальное рассчитывать не стоит, — ехидно улыбнулся он. – Но территория тоже под защитными чарами, так что нового нападения ждать не стоит. И посидим там недолго, сейчас отдышусь – соберу всех и поедем в город, поближе к полиции и магическому департаменту.

После этих слов он быстро оказался на ногах и сбежал куда-то, попросив подождать его пару минут. На самом деле пропал на все десять, из-за чего я успела издергаться. Даже подумала погладить котика для успокоения нервов. Но стоило скосить взгляд на ленивого Боль, как заныло оцарапанное Страхом запястье. Нет уж, через этих котиков можно найти только проблем, а не утешение.

В результате, чтобы найти занятие рукам, я поправила подушки на диване и свернула пледы. А когда Тилль вернулся, то нагло схватил оба и зажал подмышкой больной руки. Здоровую же протянул мне ладонью вверх, и я уже привычна вложила в нее пальцы.

Почему-то мы всегда ходили с ним, держась за руки, точно какие-то школьники, и от этого становилось легко и весело. Вообще, когда Тилль не пытался изобразить высокомерного фея, то выглядел очень милым.

Кот тоже увязался за нами и теперь гордо вышагивал, высоко задрав хвост. И с таким же самоуверенным видом выскочил на улицу и потрусил по дорожке. Изредка останавливался, оглядывался на нас и терпеливо ждал, когда догоним.

Признаться, в этой части сада я еще не была. Она пряталась за домом и сплошь состояла из аккуратно подстриженных деревьев и ухоженных клумб, которые до сих пор радовали яркими осенними цветами. Посыпанные гравием дорожки разбегались в разные стороны, подчеркивая выдающиеся размеры сада. И нигде не было сорняков или высохших растений. Не знаю, Астрид ли так заботилась об этом, или неугомонная Глаша уже добралась и до сюда, но мне нравилось. А может быть компания Тилля украшала любой пейзаж.

Он так и вовсе смотрел только на меня, отчего становилось тепло и неловко одновременно, и от его пальцев будто исходил жар, пробиравших меня до самых костей. А от мыслей, что он может снова наклониться и поцеловать, я нервничала и не находила себе места. Как можно чего-то ждать и бояться одновременно?

Но Тилль спокойно довел меня до ажурной беседки в самом центре сада, рядом с которой журчал небольшой ручеек, питавший крохотный декоративный пруд. Боль уселся на краю и гипнотизировал рыбок, но ловить их не пытался. То ли брезговал, то ли проникся их красотой и решил не трогать.

Ответ нашелся чуть позже, когда я протянула руку к кувшинке и наткнулась на магический барьер. Видимо, Астрид тратилась не только на поддержание чистоты в доме, но и на красоту сада. И, должна признать, не зря: в таком месте можно часами сидеть над переводами и…

— Спорим, опять думаешь о своем срародуском? – Тилль расстелил один из пледов прямо на камни и уселся поверх, вытянув ноги почти до самой воды.

— У меня много интересов! – вспылила я и скрестила руки на груди.

— Фейский, старофейский, фарузский, норнгский самую малость, староитилийский… — перечислял он.

— Кому он нужен? Унылый язык рецептов! Поверхностного знания хватит, чтобы понимать, выписал ли врач тебе толковую мазь или подкрашенный вазелин с капелькой аромамасла.

На это он ответил таким выразительным взглядом, что я тяжело вздохнула и села рядом с ним, укрыв юбкой ноги. Честное слово, последние дни все больше думаю о покупке женских брюк, сшитых по новой фарузской моде. Они, конечно, не такие красивые, как платья, и вызывающе подчеркиваю ноги, но наверняка куда удобнее.

— И как ты мог забыть о моей любви к стрелковому оружию?

— Но такое мечтательно-одухотворенное лицо у