Шесть историй о любви - Михаил Антонов

– Давайте я вам скажу, который сейчас час,— послышался голос со стороны.— Половина второго.

Возле калитки стоял Владимир. В руке он держал дамские часики.

На лице Катерины застыли радость и удивление. Марина же разглядывала гостя с интересом. Она поняла, что это и есть новый знакомый ее подруги.

Из-за спины Владимира, появилась Катюшка и сказала:

– Здравствуйте.

Даже ее появление обрадовало Катерину.

– А это мой шофер. Она нашла в кармане шорт часы, и вызвалась довезти меня сюда на мотоцикле,— пояснил Володя.

– Ну я тут съезжу кое-куда, а потом загляну за вами, Владимир Андреевич,— сказала Катя-младшая.

Около шести девчушка вернулась.

– Катюша, езжай домой одна,— сказал ей художник.— Скажешь тетке, что я приеду завтра. И вероятно, не один.

– Владимир Андреич, ну может поедем?— засопела девчонка.

– Нет, нет. Завтра. Не реви, девчоныш, будет счастье и на твоей улице.

– А я и не реву,— она завела мотоцикл.

Катерина-старшая вышла со двора и встала рядом с художником.

Тот обнял ее за плечи, она его за талию.

Мотоцикл в руках младшей Кати взревел и вскоре она исчезла за поворотом.

– Славная девчонка,— сказала Катерина.— Она, по-моему, к тебе не равнодушна и даже ревнует.

– В ее семнадцать лет это быстро пройдет,— ответил художник."

– Здесь, я думаю, можно закончить,— сказал Краснов.— У меня все.

– Что ж, история хорошая, но нам по условию нужен грустный конец. А здесь полный мажор,— заметил Михаил. Или чего-нибудь грустного добавим. А автор?

– Чего грустного? Потом мы поженились и все.

– А-а, ну это другое дело! Это все меняет. Если хороший человек вынужден жениться, в этом есть что-то грустное или даже, в какой-то мере, трагичное.

Все рассмеялись.

– Я, кстати, тогда и песню сочинил,— сказал Владимир.

– Это про избушку?

– Не, другую,— и он взял гитару у Вадима.-

На черных крыльях, в черном кимоноНочь, как бабочка, влетела к нам в окно.Во всех углах развесила онаСвой полумрак, как будто кружева.Ты спишь и улыбаешься во сне.И нет тебя милей на всей Земле.А с неба звезд лучистых фонариЛьют золото на волосы твои.Там за рекой, нечесан и небрит,Бродяга-ветер под кустами спит.По небу босиком прошла луна,Чтоб не будить, любимая, тебя.В саду волшебник старый, добрый гномКолдует молча, бережет твой сон.Затихло все, и в полной тишинеСпит женщина, дарованная мне.

– Мне бы еще голос, как у Вадима. А то…

И Владимир махнул рукой. Все немного помолчали.

– А как вы соедините первую и вторую части. Они у вас малость не совпадают. Там студент и неизвестный, здесь влюбленная пара. Как-то не сходится сюжет,— высказал свои сомнения Вадим.

– Это ты тонко подметил,— согласился Алексеев.

– Это пусть Михаил теперь думает, его очередь.

– Опять Михаил?— возмутился Бурлаков.

– Что ты там про Людмилу плел и грустную историю? Давай рассказывай.

– А что там рассказывать. Там ничего похожего. Вспомнить нечего.

– Ну хотя бы, как ты с ней познакомился?

– Познакомился? Познакомились мы с ней…- Бурлаков задумался. – Первый раз я увидел Людмилу на сессии. Наши группы сдавали экзамены в соседних аудиториях. И надо заметить, она сразу же привлекла мое внимание, прежде всего волосами. Волосы светлые и очень симпатичная стрижка. На меня, как на всякого брюнета, блондинки производят неизгладимое впечатление. Я смотрел на нее долго, пока она не обернулась, и у меня сразу на сердце отлегло- хорошенькая! А то ведь как бывает, увидишь со спины девушку с красивыми волосами или со стройной фигурой, а она обернется и у тебя такое чувство, как-будто тебя обсчитали в магазине.

А тут беленькая и симпатичная. И она, вроде как, меня заметила, потому как стали мы с ней взглядами встречаться. Знаете, как это бывает. В общем, нам обоим было интересно. Сдал я экзамен, выхожу из аудитории, ее, естественно, нет. Здесь-то до меня и дошло, что я ее могу больше и не встретить- институт большой, народу много. А эти подруги, что расписание составляют, могут нас больше никогда и не свести. Посмотрел я, поискал, нет девушки.

Жалко, но делать нечего, стал я дальше учиться.

Но буквально через месяц судьба мне снова улыбнулась. Прихожу я как-то на учебу пораньше. Я же вечером учился, а она на дневном. И в той аудитории, где у нас должны быть занятия, еще занятия идут. Прозвенел звонок, дверь открывается и оттуда выходят студенты и она, моя потерянная блондинка, среди них. Да еще преподаватель ей в след крикнул: "Захарова, сдадите работу на следующем занятии."

Так я узнал ее фамилию. Дальше было дело техники. Просмотрел расписания ближайших факультетов и выяснил, кто занимается в этой аудитории в данное время. Оказалась одна из групп инженерно- строительного факультета. Потом по каким-то спискам, определил, что зовут ее Людмилой…

Вы же знаете мою природную скромность. Я не могу просто так, ни с того ни с чего пристать к девушке и сказать: "Родная, ты мне очень нравишься, давай с тобой дружить." Не могу и все,— прибеднялся Михаил.

Потом он внимательно посмотрел за забор участка и крикнул:

– Девушки, не проходите мимо! Вадик, там Света с Леночкой пришли, а зайти стесняются. Зови их сюда.

Вадим отложил гитару и подошел к калитке. Действительно, невдалеке от алексеевского участка стояли девушки и делали вид, что увлечены своим разговором. Дюков подошел к ним, перекинулся с ними несколькими фразами, и на участок они вошли уже втроем.

– Мишель, они спрашивают, не будет ли тебя смущать их присутствие? Я сказал, что не будет.

– Ты почти прав. Если они будут сидеть тихо, то нет. Кстати, когда я защищал диплом в институте, то приглашал девчонок из своей группы поприсутствовать. Женское внимание меня стимулирует.

А невнимание угнетает. Так на чем я остановился?

– На собственной скромности,— напомнил Славик.

Ах, да. Так вот, будучи скромным от природы, я долго размышлял, как же мне привлечь ее внимание. Ибо по прошествии времени отношение Людмилы ко мне изменилось. Как вы помните, во время первой встречи наши взгляды часто встречались. Я ей был интересен. А теперь она смотрела на меня ни чуть не больше, чем на других парней. Но все-таки я своего добился, мы с ней познакомились.

Произошло это во время следующей летней сессии. У нас тогда была милая традиция: сдачу каждого экзамена отмечать пивом. А после последнего мы всей группой шли в какое-нибудь кафе и праздновали окончание семестра. Во время такого похода наши пути с Людмилой и пересеклись. И ее и моя группы праздновали удачную сдачу сессии в кафе при ресторане "Уральские пельмени". В нашей группе учились в основном мужики, в ее- девушки. После некоторой дозы спиртного оба застолья начали перемешиваться…

Чего я не люблю, так это вспоминать пьянки. Но на той я был молодцом- глупостей не делал и не говорил. Одним словом, я сумел набиться к ней в провожатые.

Друзья мои, я вас предупреждал, что история эта грустная?

Так вот, все мои успехи на этом кончились. Я познакомился с ней.

Я с ней дружил. Именно как друга она соглашалась меня терпеть.

Стоило мне попытаться добиться от нее чего-то большего, как она замыкалась и отстранялась от меня. Мне всегда давалось понять, что я должен стоять на определенной ступеньке и не должен мечтать о следующей.

Конечно, если бы я был мазохистом, то, может быть, в таком положении вещей и находил бы некоторое удовлетворение или даже наслаждение. Но увы, я- самый обычный, среднестатистический гражданин и такие извращения мне не ведомы.

Я мог бы долго терпеть такое положение вещей, если бы был уверен, что впереди будет просвет. С тех пор я не терплю, когда говорят: "За любовь надо бороться." Я всегда сразу спрашиваю: "С кем бороться? С любимой?" Если она сама не дает мне ни одного шанса. Если я ей не нужен ни в каком виде. Мне разрешалось приходить в гости, говорить комплименты, дарить цветы. Но если я не показывался в течение недели, двух, то про меня не вспоминали.

Моя любовь была нужна только мне, ею она не востребовалась и не воспринималась… И чем дальше это продолжалось, тем хуже становилось мое положение. Если раньше каждая встреча с Людмилой была для меня праздником, то по прошествии некоторого времени они стали приносить мне боль. Не физическую, а душевную и сердечную. Но я считаю, что сердечная боль ничуть не лучше физической, а даже более болезненна… И однажды я решил дать последний бой в моей битве за ее любовь. Я решил поставить последнюю красивую точку.

Идея пришла ко мне когда я был в командировке в Ташкенте. А вы, девочки, знаете что хорошего есть Ташкенте?

Леночка и Светочка дружно пожали плечиками, выражая недоумение.