Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

отборнейшей, нежнейшей, еще теплой телятиной и пятнадцатью каплями валерьянки, каким-то образом убедив его, что штаны Борзова будут прекрасно смотреться вместе с… неважно с чем, в общем, – оборвал я себя, не став рассказывать про другие штаны, из которых Паразит свил себе гнездо на широком подоконнике. – Паразита мало волновал тот факт, что эти штаны надеты на бухгалтере, если ты понимаешь, о чем я, – я выразительно поиграл бровями, на что Вольф только рассмеялся. – Кот гонялся за несчастным по всему дому, и лично мне было не слишком понятно, кто из них завывает больше: бухгалтер, с которого снимают лоскутами прекрасные штаны, иногда царапая кожу, или мой паршивый кошак, которому этот нехороший человек не отдает желаемое. Нет, чтобы снять понравившуюся вещь и торжественно подарить котику. За ними бегал дед, всплескивая руками и выражая сожаления то одному, то другому. – Вольф уже откровенно хохотал. Мне же было не до смеха. – Цирк, в общем, с конями, точнее, с котами. Зато теперь у Паразита двое штанов, и он сделал из них отличную лежанку.

– Если подытожить, то к вам нужно приходить, таская с собой запасную пару штанов, просто на тот случай, если те, что на тебе, понравятся твоему чеширу, – отсмеявшись, выдал Вольф.

Я же только покосился на него. Из всей его речи мне особенно понравилось про то, что Юрик так запросто говорит про то, что собирается наведываться просто так, буквально заскакивая на огонек.

– А где твои будущие жены? – я огляделся и не увидел близняшек. Вроде бы на занятиях они присутствовали.

– У них дополнительные занятия с воздушником, не буду же я их ждать, – развел руками Вольф. Он вообще отличался каким-то редким пофигизмом, но в отношении с женским полом я ему поражался. Вот кому не нужно было завоевывать и прилагать хоть какие-нибудь усилия для того, чтобы соблазнить девушку. Они вились вокруг него, словно пчелы, вокруг особо вкусного цветка, и, что самое удивительное, его положение в обществе и размер кошелька почти на это не влияли. Юрий Вольф просто нравился женщинам от шестнадцати и до бесконечности. Если его когда-нибудь все-таки убьют, то или из-за его отца, или вот из-за этого.

– А, ну да, действительно, чё их ждать. Не маленькие, дорогу сами до машины найдут, – я криво улыбнулся и снова поежился.

– Я, если честно, не понимаю твоего скептицизма, и что ты трясешься, словно у тебя припадок какой-то? – Вольф передернулся. – Глядя на тебя, я тоже начинаю мерзнуть. Надеюсь, ты не заразный?

– Сам ты заразный, – я решил немного обидеться. – Учитывая всех тех баб, которых ты валяешь каждый божий день, и каждый этот день разных… Я тебе давно предлагал клановому целителю показаться.

– Да иди ты, – Вольф мазнул рукой. – Я у него периодически проверяюсь. Так что ты трясешься?

– Потому что мне холодно! – рявкнул я. – Ты что, не видишь, во что я одет?

– Да, какой-то у тебя действительно легкий прикид. Уже пора бы приодеться потеплее. – Юра окинул меня внимательным взглядом и рефлекторно поправил воротник на своем белоснежном пальто.

– Мне не во что. Все мало, – пожаловался я, показывая Вольфу, что пиджак не сходится в груди. – И вот так со всем.

– Вроде ты не отожрался до таких размеров, но что-то все же изменилось, – кивнул Вольф. – А, у тебя плечи шире стали и грудь более выпуклой. Это так твои упражнения действуют?

– Похоже на то, – я пожал плечами и снова сунул руки в карманы.

– Надо почаще с тобой заниматься, – подытожил Вольф, толкая калитку и выходя за ворота первым.

– Ты – ленивая задница, сомневаюсь, что ты захочешь вставать раньше или ложиться позже, чтобы провести очередную тренировку.

– Вот тут ты прав, скорее всего, я просто не смогу себя заставить сделать нечто подобное, – согласно кивнул Вольф и потянулся. – С другой стороны, я и так парень хоть куда, и тело у меня отменное, девочкам нравится. – Он огляделся по сторонам и направился к своей машине, из-за руля которой уже вылез водитель и открыл ему дверь. – Что-то я твоей машины не вижу, может, тебя подвезти?

– Да нет, вон она. Я же говорил, что с матерью сегодня за шмотками поеду. Я бы и сам мог, но… сам понимаешь.

– Это точно, – Вольф хохотнул. – Тут матери лучше не перечить, иначе она тебе такого никогда в жизни не простит.

Моя машина остановилась чуть в стороне, и с заднего сиденья начала вылезать мать. Егор поддерживал дверь. Хоть бы руку догадался протянуть. Я шагнул к ним.

Темная машина вылетела из-за поворота. Ее окна были открыты, но они были темными, и я в последний момент заметил, что из двух оконных проемов, обращенных в нашу сторону, выглядывали дула автоматических стволов. Визг тормозов и громкий звук выстрела.

Время сразу же начало замедляться. Я выплеснул семейный дар, нисколько не заботясь, сколько силы при этом уйдет из резерва. Я даже не успел сложить более-менее оформленное заклинание. Просто сила, которая накрыла всех нас, оставив мне в качестве ориентира удары сердца, отчетливо бьющие в барабанные перепонки.

Тук-тук. Тук-тук, тук…

Пуля летела, словно продираясь через воздух, как через плотное желе. Она летела в направлении Вольфа. Его водитель сделал тягучее движение, и я увидел, как пуля входит ему в спину, вырывая кусочки плоти, брызгая кровью во все стороны. Эти капли летели так медленно… все пальто Юрки было залито кровью, и я никак не мог сообразить, чья эта кровь. Меня словно парализовало. Водитель же схватил Вольфа за лацкан пальто и потянул его вниз, продолжая закрывать своим телом. Они упали вместе на землю, и я заметил, что Юрка не шевелится, а вокруг его головы начинает растекаться кровавая лужа.

– Коо-ссс…

Я поворачиваюсь в ту сторону. Мама! Какого демона ты вышла из машины! Немедленно вернись в нее!

Тук!

И в этот момент мне в плечо вонзается очередная пуля. Я ее видел, но мои движения тоже были немного замедленны, и я не успевал уйти с траектории движения этого маленького, но несущего смерть кусочка металла. Брызги крови на белоснежной рубашке, но пуля в плече, хотя летела точно туда, где так медленно бьется сердце. Это больно. Это чертовски больно, рука тут же повисла плетью, а кровь продолжала толчками вырываться из раны, в такт ударам сердца. Но боль словно отошла на второй план, мне не до нее. А колдовать можно и одной рукой, потому что я не могу в этой ситуации ничего другого предпринять, лишь накладывать заклятья. Мне даже пока все равно, кто эти