Калгари 88. Том 5 (СИ) - Arladaar

Арина и Марина, держась левыми руками за поручень станка, максимально вытянули тело вертикально, при этом делая взмахи правой ногой назад до максимально возможного уровня, при котором тело остаётся прямым.

— Сгибаемся! — крикнул Левковцев примерно на двадцатом взмахе.

После этого фигуристки стали понемногу выгибать корпус вперёд-вниз, при этом чётко соблюдая прямое положение плечевого пояса. На тридцатом махе, когда правая нога в полусогнутом положении была на максимально высоком расстоянии от пола, они отпустили поручень и, взявшись двумя руками за икру, потянули её до вертикального положения, ещё больше выгнув дугой позвоночник. Поза была опять идеальной! У обеих фигуристок ноги разведены под углом в 180 градусов. Позиция очень трудная, травматичная и опасная. Именно из-за этого на соревнованиях многие получали низкие уровни за «бильман» — просто потому, что не могли додержать нужное число оборотов, из-за усталости и боли бросая ногу раньше времени, хотя и знали, что недодержанное число оборотов грозит потерей уровней сложности и нескольких баллов.

Естественно, Левковцев не хотел мучить своих чемпионок — после пяти секунд пребывания в таком положении тренер крикнул:

— Хватит! Встаём в начальное положение. Дышим. Попрыгайте. Отдохните. Замнитесь. Немного походите.

После исполнения упражнений на левой ноге Левковцев велел сменить опорную ногу с левой на правую и начинать тянуть левую ногу. При этом пришлось развернуться на 180 градусов и держаться за поручень станка правой рукой. После того как фигуристки исполнили и это упражнение, Левковцев убедился, что с тазобедренными и коленными суставами всё в порядке, значит, можно приступать к более сложным упражнениям.

— А сейчас исполняем «батман» правой ногой в сторону! — велел Левковцев. — Делаем махи быстро, насколько возможно! Делаем 10 раз и замираем в «аттитюде»! Потом делаем снова, и так три раза. После трёхкратного подхода на опорной левой ноге меняем её на правую и делаем то же самое левой ногой. Корпус держим прямо! Дышим!

И эта тренировка была важна, так как с её помощью тренировалась выворотность тазобедренных суставов в боковую от корпуса плоскость, которая важна на начальном этапе вращения в заклоне, затяжке в шпагат, и в исполнении спиралей.

После того, как фигуристки исполнили предписанное, то почувствовали, что в теле появилась усталость, и тренер снова разрешил немного отдохнуть и перевести дух. Но это продолжалось недолго! После пятиминутного перерыва мучения юниорок продолжились.

— Девочки! Сейчас по очереди исполняем вращения! — велел Левковцев. — Люда исполняет фуэте, Марина исполняет пируэты с «аллонже». Делаем десять на одной ноге, потом десять на другой. Передышка 10 секунд, и начинаем по новой.

Так как программы Хмельницкой, как и её стиль катания, был балетный, естественно, тренер озадачил её исполнением балетного фуэте. Соколовская при этом делала обычные пируэты, отставив согнутую левую ногу вбок-назад в «аттитюде», руками при этом исполняя «аллонже», поднимая одну руку в полуовал, другой покачивая волной. После одного оборота руки чередовались. Соколовская при этом тренировала свои бесподобные быстрые и зрелищные повороты, а Хмельницкая — балетные фуэте, которые часто вставлялись ей в «Жар-птицу», чтобы подчеркнуть балетность и изящество программы.

После того как опять подкралась усталость, Левковцев нашёл для юниорок новое мучение: исполнять «туры» — полуповороты по определённой траектории. Сложность «туров» была в том, чтобы каждую половину оборота чётко контролировать идеальное поведение тела. Полуобороты были быстрыми, под стать музыке Вивальди.

— Исполняем «туры», — заявил Левковцев. — Соколовская делает «тур ан лер», Хмельницкая — «тур шене». Идём по определённой траектории. Хмельницкая по диагонали, от угла до угла, Соколовская по кругу.

«Тур ан лер» был определённо сложнее, чем «тур шене». Это разворот в воздухе, при котором нога может быть и в «аттитюде», и в «фуэте».

Поворот «тур шене», в отличие от «фуэте», исполнялся на полупальцах, на двух ногах, одна из которых стоит перед другой под углом в 90 градусов. На льду это выглядело как вращение в позиции «винт», когда фигурист, стоя на передней части лезвий, раскручивается до немыслимой скорости. Арина использовала «винт» в программе, поэтому запросто прошла по диагонали зал хореографической подготовки, при этом почувствовав, что и голеностопные мышцы порядком нагрузились.

Соколовская прошла по кругу, подпрыгивая, делая оборот, потом приземляясь, и в воздухе периодически чередуя разные положения ноги. Получилось у неё очень быстро, зрелищно и красиво. Однако, исполнив предписанный тренером круг, Соколовская отказалась дальше тренироваться, почувствовав наступление усталости.

— Не могу, Владислав Сергеевич! — покачала головой Марина. — Устала. Ноги ватные.

— Значит, обед! — Левковцев посмотрел на часы. — Управились раньше, поэтому перерыв до 12 часов. В полдень жду на катке.

Хмельницкая и Соковская мрачно переглянулись и повесили головы. Даже предстоящий обед и полуторачасовой отдых не смогли поднять настроение…

Глава 29

Ледовая тренировка чемпионок

При ледовой тренировке Левковцев, естественно, решил сделать акцент на прыжки. Самое нужное, самое важное и самое сложное, что больше всего влияет на техническую оценку. И Хмельницкая, и Соколовская к концу прошедшей недели демонстрировали уверенное и чистое исполнение своих коронных прыжков. Правда, был один нюанс — фигуристки в ряде случаев по-прежнему исполняли их с долгих заходов и с разгонами через весь каток. Это в какой-то мере могло уменьшать впечатление от проката, в том числе способствовать снижению артистической оценки. Нужно было понемногу ликвидировать этот недостаток.

Самое удивительное, что у девушек задел на более артистичное исполнение стартового каскада уже был наработан, правда, только в одной программе из двух.

Соколовская в короткой программе, на стартовый каскад тройной сальхов — двойной тулуп, заходила почти с середины катка, не тратя время на разгон перебежками и кросс-роллами на половину катка. Это выглядело очень зрелищно. Но в короткой программе свои правила. Сил в ней тратится гораздо меньше, и такой подход можно себе позволить.

В произвольной программе Соколовская разгонялась сначала до правого короткого борта, там разворачивалась и уже оттуда заходила на стартовый каскад, как и все. Правда, на областном чемпионате, после разворота, она перекроила программу и после короткого разгона прыгнула каскад в центре катка, не став идти до левого короткого борта — видимо, почувствовала, что набрала достаточную скорость уже в половине пути. Это похвально. Но начальный этап разгона от стартовой позиции до правого короткого борта всё равно смотрелся простым и безыскусным — так любители катаются на катке. Если выбросить эту часть постановки и сделать такой же фигурный разгон, как и в короткой, с середины арены, произвольная программа заиграла бы другими красками.

У Хмельницкой проблема была с точностью наоборот — в короткой программе она разгонялась на флип-тулуп с правого короткого борта, исполнив до него множество силовых перебежек, и потом продолжала разгоняться через весь каток к левому короткому борту, где и прыгала стартовый каскад.

В произвольной программе Люда, как и Марина в короткой, заходила на стартовый каскад с середины катка. Этим она экономила пять-десять секунд тайминга и немного сил, которые можно использовать в середине программы. В этой связке менять ничего не стоило, а вот с короткой программой Хмельницкой можно и поработать — сделать такой же заход, как в произвольной. С лутцами Хмельницкой дело обстояло намного сложнее. Такой трудный в исполнении прыжок всё-таки придётся продолжать делать с долгим заходом — иначе велика вероятность неудачи и неточности при быстрой постановке на ребро.

В общем, проблема была обозначена — отточить сложные короткие заходы на тройной сальхов — тройной тулуп Соколовской и тройной флип — двойной тулуп Хмельницкой до зеркального блеска. До идеала. Почему это могло получиться прямо перед стартом? На это были причины.