Волчья ягода - Анна Данилова

Именно для того, чтобы развеять свои сомнения и перестать думать о том, что я вот уже почти месяц как стала главной героиней некоего грандиозного боевика, декорациями которого были и квартиры на Солянке и Воровского, и гостиницы с ресторанами, где мне приходилось бывать, и даже „Сахалин“, и дом, где раньше жила тетя Валя Колоскова, – я и затеяла эти жуткие кладбищенские раскопки…

– Попал… – сказал тот, что постарше, лопата которого первой ударилась о крышку гроба. – А ты с другой стороны иди… по краю…

Его приятель, молчаливый хлипкий паренек с лицом старика, кивнул головой и, шмыгнув носом, принялся окапывать гроб по периметру…

Стемнело, когда гроб, черный от земли, страшный и тяжелый, в редких клочках полусгнившей красной материи с черными воланами и едва просматривающимся крестом на крышке, опустился рядом со мной на землю.

– Ну все, хозяйка, принимай работу… – говоривший тяжело дышал. – Сейчас вот откроем… Только не пойму я что-то, от чего же он такой тяжелый… Словно в нем не покойник, а камни…

Я смотрела, как, поддев ломиком крышку, один из работяг открыл ее, и я увидела внутри какой-то деревянный чурбан… Было темно, поэтому я не сразу поняла, что в этом гробу находился еще один гроб, но только поменьше… А в нем – другой, еще меньше… Как матрешки. Полые деревянные гробы. Четыре штуки. В последнем целлофановый сверток.

Люди, окружающие меня, находились в шоке. Они молча смотрели теперь уже на меня, словно ожидая подходящей минуты, чтобы выхватить у меня из рук это НЕЧТО, таким оригинальным способом спрятанное в земле…

Я при них развернула сверток, поскольку и сама не могла больше ждать, и обнаружила там еще три цветных пластиковых пакета, в последнем из которых находился паспорт на имя…

Я узнала его и почувствовала, как волосы на моей голове зашевелились…

Чувствуя, что мне больше нельзя оставаться на кладбище, где стало уже совсем темно, да еще и в обществе этих потных и вонючих людей, ожидающих от меня баксов за работу, я побежала… Я уже знала, что не заплачу им пятьсот долларов. Это слишком большие деньги за работу, которую они выполняют иногда просто за бутылку…

Но я не ожидала, что они побегут следом. Словно собаки, преследующие убегающую от них кошку. Они кричали мне вслед грязные ругательства, от которых у меня только прибавлялось скорости… Перепрыгивая через лужи и скользя подошвами кроссовок по глинистой и неровной дороге, ведущей к центральным воротам кладбища, я бежала изо всех сил, прижимая к груди пакет с паспортом. Этот документ я собиралась сжечь при первом же удобном случае. Он не должен был существовать, и уже давно…

Они настигли меня на повороте, потому что хорошо ориентировались в темноте, а двое из них вообще сократили путь, свернув еще раньше, чтобы встретить меня… От первого же удара я упала на спину и почувствовала, что двое держат меня за руки, а другие – за ноги… Их руки скользили по шелковистой ткани спортивного костюма, пытаясь расстегнуть „молнию“… Я думала, что они собираются изнасиловать меня среди могил. Во всяком случае, меня уже столько насиловали за последнее время, почему бы не сымпровизировать на эту тему еще раз (я думала о том, что и этих бомжей мне послал не Бог и не дьявол, а тот человек, который вытащил меня с острова Мэн в Россию, чтобы довести до сумасшествия)?!. Но нет, меня никто не собирался насиловать, они искали деньги… И, конечно, нашли.

И в эту минуту прогремел выстрел. Высвободив руку, я выстрелила через штанину, не вынимая из кармана пистолет, прямо в живот склонившемуся надо мной человеку. Он тут же рухнул на меня, успев произнести столь любимое им слово „Сука!“… Через минуту вокруг меня уже не было ни души.

Лежа в грязи в еще недавно белом, а теперь уже ставшем черным, костюме, я чувствовала, как что-то теплое и влажное сочится между моей задранной вверх курткой и спущенными до бедер брюками… Это была кровь убитого мною бомжа, который так никогда и не увидит положенных ему ста долларов… Все деньги, которые были при мне, утащили остальные четверо… Точнее, один из них, тот, кто первым сунул руку в карман, где они были. Не повезло только этому, лежавшему сейчас с простреленным животом и уже ничего не желавшему…

Я едва поднялась и, тяжело передвигая ноги, поплелась к воротам. Окна сторожки светились – там кто-то был. Но что это были НЕ МОИ бомжи, я была уверена на все сто процентов. Они не появятся здесь теперь еще месяц, если не больше… Слишком уж неприбранной выглядела разрытая ими могила, где они побросали свои лопаты (вернее, не свои, а украденные из сторожки) и слишком очевидным казались совершенные нами сообща преступления… Кроме того, им необходимо было время, чтобы разобраться, у кого же находятся мои деньги, чтобы потом поделить их и, главное, потратить.

А мне пора было возвращаться на вокзал. Понятное дело, что появиться там в таком виде я не могла. Поэтому я постучалась в сторожку и совсем не удивилась, увидев там довольно трезвого и здорового мужика, очевидно, сторожа.

Делая вид, что кровь, которой была залита одежда, МОЯ, я, придерживаясь руками за живот, сказала, что в меня только что стреляли и надо срочно вызвать милицию… Еще я наговорила что-то про бомжей, которые пили здесь, в сторожке, самогон, и увидела, как побелело лицо сторожа. Я поняла, что инициатива сделать из сторожки распивочную с самогоном собственного приготовления – его идея, и что с этого у него, возможно, и идет основной доход…

– Я сейчас позвоню… – сказал он, направляясь к стоящему на столе телефону. Но он не успел дойти. Пуля, выпущенная из пистолета Цветковой, застряла у него в голове, в области затылка. Самогонщик – по совместительству сторож – умер у меня на глазах, истекая кровью…

Что было делать? Я нашла кухню, где стояла газовая плита, налила в таз воды и постирала свой костюм. После чего с большими трудностями принялась сушить его над газом, благо он был из тонкой синтетики…

За деньги, которые я нашла в кармане убитого мною сторожа, я добралась на частной машине до города, а там и до вокзала, взяла свои вещи из камеры хранения (мне просто повезло, что пластиковый жетон остался в крохотном кармашке на рукаве) и уже через час сидела в купе „СВ“ одна и приходила в себя.

Мне пригодилось мыло и прочие необходимые предметы, которые я прихватила из квартиры Цветковой, чтобы помыться, привести себя в порядок и, конечно же, переодеться. После чего я попросила проводницу присмотреть за моим купе и пошла в вагон-ресторан – поужинать.

Я забыла сделать одну-единственную вещь – уничтожить этот проклятый паспорт…»

Глава 13

Малько поправлялся быстро. Ему повезло: пули не задели жизненно важные органы. До сих пор никто не знал, кто же позвонил в «Скорую помощь» и сообщил о том, что на улице Воровского в кого-то стреляли. Вероятно, это сделал кто-нибудь из жильцов, пожелавший остаться неизвестным.

Кому понадобилось убивать частного детектива, единственной целью которого было найти в подвале дома бункер с клетками? Ведь то, что бункер существует, уже никак не сможет повлиять на ход следствия, связанного с убийством Виктора Храмова.

Да и вообще: велось ли это следствие? Сергей выполнял поручения Севостьянова, помогая ему искать пропавшую свояченицу, и почти не занимался своим непосредственным, ЗАКАЗНЫМ делом – обеспечением алиби для обоих Ромихов. Когда пропала Берта, у него была одна цель – найти ее, за эту работу ему и платили. Теперь же, когда Берта нашлась и сама начала мстить, Малько был поставлен в совсем уже непонятные условия… Алиби… Он что же – должен теперь ночевать у Ромихов? И кто ему поверит, если вдруг обнаружатся такие неопровержимые улики против них, что никакое алиби не поможет?

Кроме того, Сергей испытывал чувство неловкости перед Николаем, который приходил к нему в больницу каждый день то с пирожками, то с домашними котлетами и надеялся, что, когда Малько поправится, они вместе разорят это осиное гнездо, именуемое храмовским клубом. Севостьянов звал Малько к себе в группу, хотя и знал, что в материальном плане Сергей проиграет, потому что, работая частным детективом, он ежемесячно имеет около двух тысяч долларов. Вот и сейчас, потеряв всякую надежду заманить друга в доблестные ряды штатных правозащитников, Николай пытался хотя бы выведать подробности деятельности Малько за последнее время…

– Я тебя уже который раз спрашиваю, зачем ты потащился туда, но ты постоянно уходишь от ответа… Тебе это поручил Ромих?

«Вот оно, – подумал Сергей, чувствуя, как кровь от стыда начинает приливать к щекам, – начинается… А что будет, если они выйдут на Берту? Вдруг ее следы все же отыщутся на квартире Журавлева? Она же не профессиональный убийца и могла совершить какую-нибудь ошибку… Что, если Берта уже во всем созналась? Сейчас ее психика расстроена, и от нее можно ожидать всего… Она вообще может рассказать ВСЕ!..»