Солнце в кармане - Вячеслав Перекальский

На что Ваня не удержался, и уже на выходе закрывая дверь, ответил:

— Я не Германский робот, а Русский Мученик.

Экзаменатор, чуть задумавшись, блестяще парировал:

— Это одно и то же, Йохан.

У Йохана были друзья, но не спортивные типы, — краса и гордость школы, а "Школьные уродцы". Сам унижаемый он знал, что такое быть униженным. Он никогда не стремился занять место Унизителя — палача. Некоторые защищенные прилеплялись к нему и таскались следом. Он уклонялся, как мог от их общества. Но после, пусть нехотя, сойдясь с ними по ближе, увидел за каждым из них свой мир. И, как-то сразу, рациональной частью своего ума, — ведь сколько не называй он себя "Русским", был по крови чистый немец — пользу в каждом.

Один непролазный компьютерный маньяк. Другой хоть и вынужденный родительской волей не плохой музыкант. Третий, вообще — дебиловатый молчун — не выныривал из дедушкиного гаража — мастерской и был бесконечно предан всяким колесикам и клапанам. Был еще худосочный любитель средневековой истории, видевший себя по ночам прекрасным рыцарем в латах на могучем коне. Была и девочка. Уродиха, до сих пор играющая в куклы, но уже в игры с медицинским уклоном.

Так, как у Вани уже начал вызревать Великий План. Он не мог понять какой от последних двоих может быть толк, но поразмыслив, решил подкорректировать увлечения этих убожеств.

И вот "историк" стал с интересом изучать не только латы и гербы, а и политическую, экономическую историю и стал не малым знатоком многоходовых интриг. А "медсестра" постепенно перестала бесконечно бинтовать кукол и ставить им уколы. Она утонула в изучение фармацевтических справочников, разыгрывая с куклами фармакологическое действие и совместимость каждого из препаратов.

У Вани складывалась Организация, члены которой еще не знали ни о самой Организации, ни о своем в ней членстве. Не хватало только связей. Не хватало только самого Дела. Ваня решил искать "Русскую Мафию".

Он двинулся на поиски по наводке своих, далеких от криминала соратников. А также руководствуясь данными из репортажей телевизионных репортеров. Подготовившись, то есть, взяв с собой пару кастетов и надев армейские башмаки с металлическими вставками, Ваня отправился в район "захваченный", по словам журналистов, "беспредельно жестокой русской мафией".

Недолго побродив по улицам и закоулкам страшноватенького на вид района, Ваня наткнулся на группу ребят, судя по внешнему виду явно знакомых с криминалом. Поздоровавшись, вступил с ними в разговор. Естественно на немецком. Те отвечали ему грубо с диким акцентом, посылая его во всех смыслах далеко от сюда. Потом перешли на свой язык. И Ваня не узнавая язык, и не помня русский, сразу, третьим чувством понял — это не русские.

Тут его бросились бить. Заблаговременно окружив его с разных сторон.

Ваня держал руки в карманах свободной на талии куртки и давно уже вдел пальцы в кастеты.

Столкновение получилось жестким, но коротким. Мелькнувшие было ножи, успели лишь изрезать куртку крутящегося Вани, как тут же сунувшиеся поближе попадали под молотильню Ваниных кастетов.

Бил Ваня споро. Один удар по протянутой конечности, а второй уже летел в череп противника. Ребятки, побросав перья, громко причитая и визжа, поддерживая товарищей с разбитыми головами бросились неуклюже наутёк, в глубь грязноватого переулка. Какие-то женщины заголосили из окон.

Ваня двинулся прочь из переулка. А услышав шорох шин за углом, успел зашвырнуть, как не жалко, кастеты за ближайшую крышу. Подоспевшие полицейские выскочили из двух машин уже с пистолетами наготове. Увидели одинокого, хотя и крепкого паренька, сконфуженно попрятали оружие. А после, как Ваня подошел поближе, и они услышали его голос со словами благодарности, увидели его ясный васильковый взор и блондинистую стрижку, а также порезанную с висящими лоскутьями куртку, они так и вовсе запричитали. Обступили, ощупали, даже в уши заглянули — не разбиты ли. После осторожно усадили в одну из машин.

На вопрос как он, приличный с виду немецкий мальчик, оказался в здешней Гомморе, он почти честно ответил, что искал своих дальних русских родственников, но заблудился. Русского языка он не знает вот и обратился за помощью к ребятам стоящим на улице. А те бросились его бить. Ване сказали, что он наверно родился с золотым ключиком во рту — остался без единого серьезного пореза. На его наивный вопрос: "это за что русские его так встретили?" Полицейские заулыбались и ответили: "Нет, это албанцы".

Ваня чуть было не ляпнул, что по телевизору ни слова об албанцах в этом районе не сказано, а сказано о русской мафии, но воздержался. Только спросил, а где русские тут живут? Не нарушают ли порядок? На что ему ответили, что именно здесь русских нет, а вот в ближайшем по пути к станции метро квартале, живут какие-то криминальные типы. Русские, не русские, но славяне точно.

Расставшись у метро, поблагодарив полицейских и отказавшись от дальнейшей помощи, Йохан наметил на ближайшее время посещение упомянутого полицейскими района. Но теперь — до этого он еще сомневался, — без кастетов он никуда не сунется. Надо было снова срочно вооружаться. А потом можно и в гости, к очередным "русским".

К этим очередным русским он вынырнул из-за угла. Издали заметив их интерес к одному "Мерседесу". Подобрался и выпрыгнул, когда они уже вскрыли дверь и завели мотор. Сходу, отщелкнув защелку замка задней двери, и запрыгнув в автомобиль, приказал: "Гони!".

Что они с испугу и исполнили.

Через два квартала они опасливо обернулись и попытались задать вопросы. Но получили по затрещине и услышали знакомое: "Гони!". И еще: "Гони к своим!". Угонщики больше назад не оборачивались.

Через некоторое время они сходу влетели в загодя открытый гараж, где ребята сноровисто выскочили из машины и встав у стены стали криками: "Михал! Михал!", вызывать кого-то. Из проема двери, ведущей вверх во второй этаж дома, показался не маленький, коротко стриженный, но усатый, детина. Обращаясь к нему, два угонщика тыкали в сторону Вани, седящего на заднем сидении и торопливо что-то объясняли. Михал удивился и, сложив руки за спину, демонстративно медленно направился к машине, до узкощелочности жмуря глаза в попытке увидеть, вспомнить и понять.

Ваня вышел на встречу и, подняв ладонь, громко и четко выдал курьезную тираду: "Успокойтесь, камрады! Я не полицейский. Я ищу русскую мафию. Она должна здесь быть. Мне необходимо встретится с ней по личным причинам!". Михал вздел в удивлении кустистые брови, приспустил усы и, протянув из-за спины свою лапищу, сказал: "Добро пожаловать!".

Много позже когда они подружились и совершив не одно совместное дельце, они часто и долго смеялись, вспоминая момент их знакомства.