Шанхайская головоломка - Ши Чень

дощечку Хэ Юаня в эту комнату? Или же это был вовсе не Гу Юнхуэй, а убийца?

– Зачем убийце дощечка для рисования? Он порисовать захотел?

Чэнь Цзюэ посмотрел на меня как на идиота и беспомощно сказал:

– Запомни: никто не делает ненужных вещей, особенно убийца. Гу Юнхуэй то был или убийца, но он забрал дощечку для рисования Хэ Юаня с определенной целью. А нам как раз нужно разобраться в его мотивах. Потому что это очень важно.

– Ладно, хоть я и не вижу причины…

– Мало того, если внимательно прочтешь сказку, то поймешь, что всем героям там чего-то недоставало. И эту вещь точно можно найти в списке, – он указал пальцем на листок.

– Что там еще?

– Много чего, надо только смотреть внимательно. Помнишь Кота в сапогах из Страны Цветов? Он искал по всему свету Кристалл Памяти. Что за Кристалл Памяти? Да это же фоторамка из оргстекла! Офицер Чжао говорил, что в сумке Лю Гоцюаня нашли семейное фото. Почему оно не лежало в кошельке или не было в рамке? Как раз потому, что рамку кто-то забрал, а до фотографии ему не было дела. Иначе говоря, вещь, которую забрали у Лю Гоцюаня, – фоторамка. Теперь Белоснежка. Синяя Борода упрятал ее в запертую комнату в своем замке, и пока она шаталась по ней без дела, думала об оставленной в королевском дворце «Книге Мудрости». Еще в сказке упоминалось, что благодаря этой книге принцесса выучила много новых слов. Если это так, то утраченной Ци Ли вещью из списка должен быть словарь. Возможно, это даже не ее словарь, а библиотечный. Однако, как владелец библиотеки, Гу Юнхуэй должен был понимать, какой книги там недостает. Мы нашли дощечку для рисования, фоторамку и словарь; продолжим. В конце сказки всех ждала решающая битва с Синей Бородой. Волшебница Красная Шапочка, к несчастью, терпит поражение, потому что она забыла свою волшебную шкатулку в Стране Воды. Что это за волшебная шкатулка? Нам надо найти что-то соответствующее ей. Одеяло, метла, мяч и серебристые щипчики не годятся. Карандаш, помада, бутылка из-под колы – тоже. Тогда остаются мини-вентилятор и ноутбук. Очевидно, что мини-вентилятор обозвать «волшебной шкатулкой» никак не выйдет. А вот ноутбук очень даже на нее похож – ты ведь можешь с помощью него узнать все что угодно в интернете, в этом смысле он практически всемогущ. Поэтому Ло Сяолин потеряла ноутбук «Тошиба T490 °CT». Что же до Золушки, то в сказке черным по белому написано, что, когда все останавливались у нее на ночлег, из-за нехватки одеял всем было очень холодно, за что Золушке было неудобно перед гостями. В комнате Чжоу Вэйчэна не хватало шерстяного одеяла. Может, есть возражения?

Я молчал, не в силах сказать ни да, ни нет.

– И я думаю, что все эти вещи принес сюда не Гу Юнхуэй, – добавил Чэнь Цзюэ.

– Почему?

– Потому что некоторые из них мог получить только убийца. Ясно, что убийца выносил вещи из комнат, убив их владельцев. Из комнаты Хэ Юаня он забрал дощечку для рисования; из комнаты Ци Ли вынес словарь; пока Ло Сяолин принимала ванну, он украл у нее ноутбук; из сумки Лю Гоцюаня стащил фоторамку, а из комнаты Чжоу Вэйчэна унес одеяло. Дощечка, ноутбук, словарь, рамка и одеяло – зачем убийце понадобились эти вещи и как это связано с загадочным исчезновением в том деле?

– Это связано с исчезновением из запертой комнаты? Ты говоришь о тайне пропажи Гу Юнхуэя? – спросил я.

Чэнь Цзюэ выдавил горькую улыбку:

– Мне очень жаль, Хань Цзинь, но пока я не могу понять, что же их объединяет…

Глава восьмая

1

Громкий звук шагов вырвал меня из сна.

Я изо всех сил пытался продрать глаза, но мои веки словно весили тонну. Тело тоже не слушалось, ему хотелось только лежать на кровати и ничего больше. Я услышал, как кто-то зовет меня за дверью. Недовольно скривившись, я постарался не обращать внимания на раздражающий голос. А затем до меня долетел звук высаженной двери. Кто-то вломился ко мне.

Все было как в тумане, я не мог отчетливо слышать, что говорили вошедшие, но чувствовал, что атмосфера в комнате стала крайне напряженной.

– Хань Цзинь, просыпайся!

Это был голос Чэнь Цзюэ. Я почувствовал, как он приподнял меня за плечи и начал трясти так сильно, как только мог.

– Что ж вы поспать не даете… – Я протер глаза. – Хватит трясти, меня сейчас стошнит…

– Хорошо, что с вами ничего не случилось. Мы очень сильно переживали.

На этот раз голос принадлежал Ван Фанъи. Я открыл глаза, огляделся и заметил, что все гости особняка пришли в мою комнату.

– Вы… вы что тут делаете?!

Я был малость сконфужен, особенно при мысли о том, что Чжу Лисинь видела меня спящим. В тот момент мне хотелось вырыть глубокую яму и спрятаться в ней.

– Беда! Доктор Тао Чжэнькунь… он… – Чжу Цзяньпин осекся.

– Что с доктором Тао?

Я снова посмотрел на собравшихся и в самом деле не обнаружил среди них Тао Чжэнькуня. Сон как рукой сняло.

– Тао Чжэнькунь был убит; дядя Чай нашел его сегодня утром, пока прибирал комнаты. К тому же… к тому же убийца по-особому «украсил» место преступления. Дядя Чай, беспокоясь о нашей безопасности, по очереди разбудил всех нас. Остался только ты. Мы снова и снова стучались, а ты не слышал. Мы опасались, что с тобой произошло что-то плохое, поэтому вышибли дверь.

Убедившись, что со мной всё в порядке, Чэнь Цзюэ вернулся к своему прежнему спокойному и неторопливому тону.

Одеваясь, я принялся поглядывать на народ в комнате. Чжу Лисинь дрожала от беспокойства, а стоявший рядом с ней иллюзионист Чжу Цзяньпин был бледным как смерть и все гладил и гладил свою одежду обеими руками. Профессор физики Чжэн Сюэхун что-то тревожно обсуждал с психологом-криминалистом Ван Фанъи. Та, тоже напуганная, говорила хрипловатым голосом. Низенький дворецкий дядя Чай стоял за спиной офицера Чжао Шоужэня, казавшись почти невидимым. Впрочем, неудивительно: он с самого начала был лишен ореола значительности. Чжао Шоужэнь тоже выглядел мрачным. Боюсь, что это дело навечно запятнает его карьеру в уголовной полиции.

Гу Ян и Тао Чжэнькунь мертвы. Кто же станет следующей целью убийцы?

– Офицер Чжао, я хотел бы увидеть место происшествия, – сказал я Чжао Шоужэню.

Чжао Шоужэнь стоял с опущенной головой, из него словно душу вынули. Он кивнул в ответ на мою просьбу, но выражение его лица было таким, будто не имеет