Небо в кармане! - Владимир Владиславович Малыгин

было в его голосе, когда он о сегодняшнем так называемом полёте говорил, словами не передать!

Я, как это услышал, так руками и взмахнул — что он делает? То сам предостерегает меня от опрометчивых шагов в отношении противоположного пола, и тут же сам меня в эти тенета пихает своими восхвалениями!

Так как бегать я больше никуда и ни от кого не собирался, то пришлось остаться на месте. И дальше терпеть вал бесконечных вопросов. Порадовало только одно — мелкая сестрёнка выбрала подходящий момент и уговорила сначала папеньку, а маменьке после такого некуда было деться, дать согласие на небольшой полётик вместе с любимым братиком!

Похоже, именно последний аргумент явился решающим. Потому что стоило только прозвучать этим двум словам, как отец и поплыл. Сестрёнка своего добилась. Умница! Что только из неё дальше будет, если уже сейчас вертит мужчинами, как хочет?

Хорошо, что сегодня от практической демонстрации удалось отбиться. Сослался на отстыкованные крылья. Отец же не в курсе, насколько быстро они снимаются и ставятся, вот этим фактом и отговорился. Опасался, что проговорятся присутствующие тут же мастера и Степан с управляющим, но никто из них меня поправлять не рискнул.

Зато завтра все, повторяюсь, все, будут присутствовать! Вон как гости загорелись любопытством. И следом за мелкой тут же изъявили своё горячее желание в полной мере испытать те же острые ощущения, которые сегодня довелось испытать моему отцу! Договорился папенька, а мне теперь отдувайся.

Ещё и Серж постоянно добавлял раздражения. Всё маячил за спинами взрослых, всё прислушивался и приглядывался. И уже в конце разговора, когда хозяева с гостями настроились на выход, наконец-то высказался:

— А я сегодня приглашаю всех на реку. Жорж уже там должен быть, обещал к нам на берегу присоединиться.

И почему-то на сестру свою укоризненным взглядом посмотрел. Та смутилась, заалела, глаза в пол опустила. Зато сестричка её не промолчала, тут же зачирикала:

— А и впрямь, почему бы вам не приказать заложить коляску, да и не прокатиться с ветерком?

Взрослые с понимающими улыбками от поездки отказались, собирался отказаться и я, да мелкая моя сестричка от радости запрыгала, тут же упросила отпустить их с братиком прогуляться. Меня, как водится, назначили присматривать за обеими сёстрами, и наказали всем нам к ужину обязательно быть дома.

Стою, головой киваю, со всеми соглашаюсь. Папенька с маменькой какие-то распоряжения отдают, мелкая вокруг прыгает, то за одну руку схватит, то другую потеребит. Старшая сестрёнка, Леночка, странно как-то поглядывает, но хоть молчит. И с той стороны шум и гам. Сборы!

Переодеваться принципиально не стал! Упёрся и настоял на своём. Да и то, одежда на мне пусть и рабочая, но чистая, только сегодня из прачечной принесли.

Пока то, сё, Степан это дело ущучил, уже и коляску запряжённую распорядился пригнать. И кучер на передке сидит, полностью готовый к извозу. Полные провизии и посуды большие корзины в задний багажный отсек загрузили, лёгкие плетёные кресла для девушек и складной маленький столик. Ладно, я ко всему привык, а остальные? Кто накрывать на столы будет? А убирать? Мы, что ли? Не княжеское это дело!

— Филимон, головой за княжича и княгинь отвечаешь! — наставляет кучера отец. — Кто бы тебе что не приказывал, а гнать лошадей не имеешь права! Понял?

— Сделаю, ваше сиятельство. Не извольте беспокоиться! — щурится довольный водитель кобылы. Перебирает левой рукой вожжи и поправляет кнут.

— Степан, прислугу отправил? — поворачивается к дядьке отец.

— Первым делом Евдокию на тележке, ваше сиятельство! — кланяется тот в ответ.

— С ними поедешь! Посидишь с Филимоном, присмотришь со стороны.

А я выдыхаю, одной проблемой меньше…

* * *

Ведь чуял же дурное, не хотел на реку в этой компании ехать. Отношения со старшей сестрой захотел наладить, идиот! Теперь всё только хуже стало. Не сообразил, что не только я с этой компанией знаком, но и мои сестрёнки тоже. На младшую мою Оленьку внимания никто не обращал, а вот Елене приходилось в разговорах отдуваться за них двоих. Нет, не подумайте чего плохого, всё было в рамках приличий. И я за ними присматривал, выполняя данное отцу слово, попутно отбиваясь от настойчивых уговоров Жоржа употребить то бокал белого вина, то красного. Ну не пью я спиртного, не пью! Почему с одного раза до некоторых не доходит?

Жорж так и не смог просто уговорить выпить, поэтому пошёл другим путём, стал предлагать употребить на брудершафт! Насилу отбился. Не знаю, правильно ли сделал, но отговорился завтрашними полётами. Мол, обещал покатать на планере отца и младшую сестрёнку, Дарью Александровну и Марию Сергеевну.

Олюшка при этих словах приосанилась, задрала носик к облакам, ощутила направленное на себя любопытно-восхищённое внимание всех присутствующих. Ну и посыпались на меня вопросы со всех сторон. Что за планер, кто его придумал, и кто сделал, тяжело ли им управлять, и тому подобное. На какие-то вопросы отвечал, какие-то пропускал мимо ушей. Такое внимание к моему изобретению, не буду брать это в скобки, понятно. Оно и приятно, что уж говорить, но и напрягает сильно. Сразу просыпается подозрительность, паранойя начинает стучать по мозгам. Потому что знаю уже, на что способна эта компания…

Очень странно вела себя старшая из сестёр Удомских. То строила глазки и мило ворковала, то мрачно-презрительно поглядывала в мою сторону. Ну, когда думала, что я этого не вижу. При этом так же ласково улыбалась Жоржу. И Жорж этот всё время рядом находился, к каждому моему слову прислушивался, сам ни о чём не спрашивал, но то и дело непонятно переглядывался с Сержем. И после каждого такого переглядывания Серж задавал свой вопрос. Интересно, да? Вот и мне интересно. Очень.

Периодически каждый из нас отлучался в кустики — выпитое давало о себе знать. Но разговоры не прекращались. Потом кто-то предложил играть в воланы, в кольца. Достали из коляски гостей инвентарь и давай веселиться. Я, по понятной причине, сразу отказался от участия, сослался на плохое самочувствие, на то, что ещё не до конца оправился после тех наших игр.

— Намекаешь на неудачное падение с крыши сарая? — ядовитым смехом рассмеялся Жорж. — Ладно, не хочешь, не играй. Здесь сарая нет, но, бывает, люди и на ровном месте ноги ломают!

Рассмеялся и я вместе со всеми. Ишь, как веселятся злой шутке. Жорж больше всех вина выпил, Серж от него ненамного отстал, потому и распустили немного свои языки. Потом сёстры Удомские