Время героев ч. 2(СИ завершена) - Александр Афанасьев

Один из боевиков — бородатый, с автоматом Калашникова в руках, подошел к машине со стороны водителя, навстречу опустившемуся боковому стеклу.

— Ас салям алейкум — поприветствовал подошедшего водитель.

— Ва алейкум ас салам, уважаемый. Как поживает твоя семья? Здоровы ли твои дети?

— У меня нет ни семьи, ни детей. Мы от Талгата.

Боевик улыбнулся — русский знал отзыв в точности.

— Талгат — эфенди большой человек, и его друзья — наши друзья. Сигарету?

— Нет, спасибо. Ашрары[80] в городе есть?

— Нет, нет, русский, их здесь нет. Мы всех выгнали. Здесь нет никого из ашраров.

Русский улыбнулся боевику

— Тогда мы будем твоими гостями, верно, брат?

— Проезжайте, проезжайте… А та вторая машина, которая едет за тобой — там тоже друзья Талагата?

— Да, и там тоже… Так мы поехали?

— Поезжайте… И да хранит вас Аллах…

— И тебе, брат, пусть поможет Аллах на твоем жизненном пути, и пусть он приведет в порядок все дела твои…

Бандит отступил от кабины — и водитель нажал на газ…

— Питание к орудиям подано, есть синхронизация с радаром. Готов открыть огонь…

Оператор разведки внимательно всматривался в то, что происходило на большом экране перед ним. Самолет был оснащен тепловизором — и поэтому все цели выглядели как белые, светящиеся изнутри человеческие фигурки на фоне разных оттенков черного. На крышах машин тревожно мигали маяки.

— Желтый свет.

— Есть желтый.

Самолет мог действовать в трех режимах. Красный — запрет, желтый — готовность, зеленый — огонь.

— Они останавливаются!

На экране машины остановились, один из боевиков неспешно шел к головной машине. Вторая остановилась на некотором удалении, не бампер в бампер.

— Внимание, цель! Транспортное средство, вооруженное крупнокалиберным пулеметом. Десять метров на север от Мосина-один, враждебности не проявляет.

— Принято, взял на прицел, крупный калибр! — отозвался оператор управления огнем.

— Подтверждаю, цель взята, огонь по команде!

Никто из тех боевиков, что грелся сейчас у костра в двухсотлитровой бочке, или спал в машине, или стоял у пулемета — не подозревал, что жизнь их сейчас — не в руках Аллаха, а в руках офицеров девяносто девятого особого авиакрыла, сформированного специально «под Персию»…

На вид, все, что там происходило — выглядело достаточно мирно. Но и оператор управления огнем, и оператор разведки достаточно насмотрелись на подобное — местные совершенно непредсказуемы, то он приглашает тебя в дом, за стол, через секунду, из-за чего-то, на что в России и внимание-то не обратят — он уже готов тебя убить.

Схема простая. Если начнется — снаряд пятидесяти семи миллиметровки в одно мгновение разнесет машину с пулеметом, там внизу опытные люди, они знаю о том, что их прикрывает Громовержец, и все что от них требуется — это рвануть вперед или назад, выходя из зоны огня. Потом тридцатимиллиметровая мотор-пушка доделает дело…

— Внимание… они расходятся. Они прошли.

— Отлично… Подождем.

— Секу дорогу…

Пассажир, обернувшись, доложил

— Мосин — два прошел.

Больше всего они опасались именно за Мосина-два. Если они сами были уже волками, то эти — не то чтобы волчата, просто молодые, совсем не матерые волки. Вот почему они едут вторыми, несмотря на то, что во второй машине один из стрелков не просто знает пушту — он знает и фарси, и еще несколько наречий, а одет и выглядит он так, что его не отличить от афганца. Но все равно — если что-то случится — первый удар они примут на себя.

— Внимание! По фронту!

Лучи фар осветили овец. В этом проклятом городе были овцы! Господи, один из крупнейших городов страны, и в нем перегоняют овец по улицам.

Кстати, а это обязательно делать ночью?

— Мосин-один, что там у тебя?

— Препятствие на дороге. Секи тыл.

— Есть.

Овцы могли появиться на дороге и не случайно…

Увидев владельца овец — старика с длинным, метра три пастушьим посохом, пассажир головной машины высунулся в окно.

— Уз! Уз![81]

Здесь были места, где говорили в основном на фарси, но пассажир не знал фарси, кроме того пуштунов в Афганистане вообще побаивались, и если пуштун говорит тебе «быстрее!» — значит, надо быстрее, потому что пуштун теряет терпение и следующим заговорит его автомат…

— Тизряк! Тизряк! — потеряв терпение, заорал пассажир по-татарски, махая рукой

Как ни странно — татарский местный старик понял, пихая овец шестом, согнал их с дороги. Машины тронулись.

— Черт… Мосин — два, как ты там?

— Норма… Чуть не пристрелил этого козла.

Водитель и пассажир машины Мосин — один переглянулись. Все было понятно и без слов — первая «ходка» на другую сторону границы, отсюда желание выглядеть этаким Джоном Дж. Рэмбо как в том дурацком антирусском фильме. На самом деле, опытные люди ведут себя по другому, и стреляют только тогда, когда реально нет иного выхода.

— Тебя понял. Давай повнимательнее, Мосин — два

— Принято…

Машины свернули вправо. Город выглядел почти безжизненным — оно и понятно, в таких городах нет ночной жизни и не потому, что Аллах велел ночью спать. А потому, что многие, слишком многие забыли страх перед Аллахом, и перед Судом, и, выйдя ночью из дома — можно запросто уже не вернуться.

— Налево. Осторожнее…

Везде был мусор — типичный признак войны или неблагополучия. Как только рушится государство, или то, что походило на государство — первым делом перестают вывозить мусор. На улицах не было жизни — ни птиц, ни кошек, ни тем более собак. То, что нет собак — это даже хорошо, собаки — одна из проблем в их нелегкой профессии. Но укушенный собакой пролетает мимо рая, и здесь стараются не рисковать.

— Направо… черт!

Назад сдавать было уже поздно — на улице не развернуться, очень узкая улица и вторая машина блокирует путь назад. Если бы во второй машине были не новички — можно было бы попробовать, а так…

— Идем вперед. Готовься…

Пассажир взялся за рацию.

— Молот — один, прием.

— Мосин — один, наблюдаем препятствие перед вами. До два — ноль боевиков, невооруженный автомобиль, прием.

— Подтверждаем. Идем вперед. Решение? Прием.

— Могу отработать, прием.

Решение нужно было принимать быстро. Немедленно.

— Идем вперед. Попытаемся пройти, прием

— Вас понял. При контакте сдайте назад. Они у нас на прицеле, прием.

— Принял. Конец связи…

Машины двигались на предельно малой. Было видно, что люди, стоящие у перекрывавшей дорогу машины вооружены.

— Мосин — один, я Мосин — два. Дорога перекрыта.

— Принял. Работай на меня.

— Есть.

Пассажир толкнул водителя локтем в бок.

— Гранатомет. Справа вверху. Третий этаж.

— Есть…

Головная машина остановилась, следом за ней остановилась и вторая. Водитель головной машины врубил заднюю передачу — прорываться вперед было бесполезно, грузовик… кажется британский Бедфорд с места не сдвинешь.

Боевики подошли к машине, оружие они держали в руках, но в машину не целились. Один из них склонился к опущенному боковому стеклу.

— Ас салам алейкум…

Говорил он как-то растянуто, как будто перед этим ширнулся или забил косячок.

— Ва алейкум…

Боевик внезапно рванул на себя ручку двери, пытаясь открыть ее — но она оказалась заблокирована изнутри. Осознать то, что открыть дверь и вытащить из машины кяффира не получается он осознать не успел. В голове сверкнула ослепительно яркая вспышка — и боевик повалился на дорогу, мертвый…

— Контакт! Назад, назад!

— Молот — один, готов к удару. Давайте назад!

Водитель головной машины нажал на газ со всей дури, машина уже была на задней передаче и рванулась назад по улице со всей дури. А вот водитель второй машины оказался менее опытен. Он не включил вовремя заднюю передачу и потерял на включении как минимум секунды две — надо было понять, что происходит, выжать сцепление, врубить передачу и давануть на газ. Этого времени у него не было — он только успел подоткнуть заднюю передачу, как головной внедорожник долбанул по его машине, да так, что их тряхнуло, и от неожиданности он забыл нажать на газ. Но на обоих машинах стояли дизели, дающие по двести пятьдесят лошадей и по пятьсот с лишним килоньютонов крутящего момента — этого хватало, чтобы тащить и свою машину, и ту, которая преграждает им путь. Смяв собственную корму и повредив бампер и радиатор машины Мосин — два, два внедорожника с ревом и скрежетом ломились назад по улице, а вслед за ними летели пули…

— Один из агрессоров упал! Выстрелы!

— Контакт!

— Красный свет, красный свет!

Оператор управления огнем Громовержца-6 отбарабанил на клавиатуре необходимую комбинацию.