100 великих мореплавателей - Елена Авадяева

Но производить опись с берега летом не было никакой возможности, так как собачьи и оленьи упряжки, служившие единственным транспортным средством, могли передвигаться по тундре только зимой. Учтя это, консилиум решил проводить картографирование в зимнее время, хотя результаты их могли оказаться менее точными и полными.

Все эти решения вместе со своим рапортом Лаптев 25 ноября отправил на утверждение Адмиралтейств-коллегий. Приводя ряд доводов в пользу решения консилиума, он сообщил, что может начать работу в апреле 1741 года и что свободных от работы людей он отошлет на Енисей "в жилое место, где имеется довольно провианта, к тому же и места здоровые".

Посланец Лаптева матрос Козьма Сутормин быстро по тому времени доставил рапорт и журналы отряда в Петербург, и уже 7 апреля 1741 года Адмиралтейств-коллегия приступила к рассмотрению этих материалов. Она согласилась с решением консилиума и разрешила производить опись морского берега с суши.

Лаптев приступил к осуществлению своего плана задолго до получения предписания Адмиралтейств-коллегий. Он решил производить опись сразу тремя партиями. Одна партия должна была работать между устьями Хатанги и Таймыры, вторая — от устья Пясины на восток до встречи с третьей партией, двигавшейся от устья Таймыры на запад. Такое распределение маршрутов объясняется тем, что в то время Лаптев по-прежнему считал, что устье Таймыры находится в районе мыса Фаддея, то есть намного восточнее его истинного положения. Поэтому участок побережья от Хатанги до Таймыры казался значительно более коротким, чем он есть на самом деле, а участок между Таймырой и Пясиной, наоборот, очень большим.

Для выполнения описи с суши требовалось сравнительно немного людей. Лаптев оставил при себе Челюскина, Чекина, одного унтер-офицера, четырех солдат и плотника, а остальных двумя группами (одну — 15 февраля, другую — 10 апреля) послал на оленях в Дудинку на Енисее. Со второй группой была отправлена часть имущества, спасенного с дубель-шлюпки. Наиболее тяжелые грузы остались в складе на месте зимовки.

В это же время Лаптев получил сообщение от Туруханской воеводской канцелярии о том, что его требования относительно заготовки корма для собак в устье Пясины и в других "удобных местах" на побережье, посланные в канцелярию еще осенью 1740 года, выполнены. Однако это известие оказалось ложным: запасов корма нигде сделано не было, и все партии отряда Лаптева испытывали в связи с этим чрезвычайные трудности.

17 марта 1741 года из зимовья отряда выехала на трех собачьих упряжках вторая партия — Челюскин с двумя солдатами.

15 апреля зимовье отряда покинула первая партия — Чекин с солдатами и якутом, а 24 апреля — третья партия, которую возглавил сам Харитон Прокофьевич Лаптев.

Через шесть дней партия Лаптева достигла озера Таймыр, пересекла его и, выйдя к истоку Таймыры, двинулась по ее долине дальше на север. 6 мая Лаптев прибыл к устью Таймыры и убедился, что он находится значительно западнее залива Фаддея. Это заставило его изменить план своей работы. Увидев, что Чекину предстоит произвести опись побережья на значительно большем участке, чем он предполагал, Лаптев решил идти навстречу Чекину, то есть на восток, а не на запад. Закартографировав берег, Лаптев подошел к месту, в котором образовалось многолетнее скопление льда. Он обнаружил это скопление по различным пластам льда, образовавшимся в течение ряда лет. В тех местах, где "летом льды ломает", в зимнее время было видно, "что местами есть торосы свежие". Больше всего торосов было возле берега, а вдали от него располагались льдины "с летними проталинами". Подводя итог своим наблюдениям, Лаптев пришел к выводу, что летом ледяной покров взламывается, и скопление торосов происходит там, где движущийся лед встречает препятствие — неподвижный лед или берег.

Этот вывод Х. П. Лаптева подтвердили и более поздние исследования. Он справедлив и в наши дни.

13 мая, добравшись до широты 76°42 , Лаптев был вынужден остановиться из-за вьюги и тумана. Кроме того, у него и сопровождавшего его солдата началась снежная слепота. Дальнейшее продвижение могло лишь усилить заболевание. Переждав непогоду, Лаптев решил вернуться к устью Таймыры, где он рассчитывал найти продовольствие.

Однако продовольствия в устье Таймыры, куда Лаптев прибыл 17 мая, не оказалось. Заготовленную здесь рыбу съели песцы и белые медведи, а завезенный сюда запас корма был нужен Чекину для питания собак.

Таким образом, взять что-либо для своих четырех упряжек Лаптев не мог. Поэтому он решил отправиться на запад, навстречу Челюскину, рассчитывая получить у него "вспоможение кормом".

19 мая, когда боль в глазах несколько утихла, Лаптев тронулся в путь. 24 мая он подошел к мысу, от которого берег поворачивал на юг. Определив широту мыса (76°39 ) и поставив на нем приметный знак, Лаптев поехал дальше.

1 июня Лаптев встретился с Челюскиным близ знака, поставленного в 1740 году Стерлеговым в конечной точке его маршрута. Собаки Челюскина также были истощены, так как корма для них и у него оказалось в обрез. Лишь удачная охота на белых медведей выручила путешественников.

Приближалась весна, и Лаптев, боясь застрять на пустынном берегу моря на продолжительный срок, торопился добраться до зимовий в устье реки Пясины. К 9 июня он вместе с Челюскиным достиг устья Пясины, где вынужден был пережидать половодье. Только через месяц им удалось отправиться на лодках вверх по течению реки. Путь был крайне тяжелым, но, к счастью, отряд вскоре повстречал кочевавших в низовьях Пясины ненцев и к концу июля добрался с ними на оленях до Гольчихи, а затем на попутном судне вверх по Енисею к Дудинке.

Здесь уже был и Чекин. Оказалось, что ему удалось добраться только до широты 76°35 , то есть до островов Петра. Следовать дальше он не смог из-за снежной слепоты.

В Дудинке Лаптев узнал, что часть его отряда, отправленная с Хатанги еще 15 апреля, до сих пор сюда не пришла. Пришедший в Дудинку матрос рассказал, что, когда их группа добралась на оленях до реки Дудыпты, хозяева оленей — тавгийцы — сбросили грузы и ушли на летнее кочевье в тундру. Раздобыв лодки, моряки спустились по Дудыпте до Пясины. Здесь они остались ждать помощи. Лаптев отправил за ними собранных в Дудинке ненцев и тавгийцев.

Когда Лаптев подвел итоги работы всех трех партий, выяснилось, что картографические работы полностью не выполнены, так как остался не нанесенным на карту участок побережья между мысом Фаддея на востоке и крайней точкой на западе, до которой дошел он сам. Съемку этого участка Лаптев отложил на следующую зиму, а пока решил отправиться в Туруханск, чтобы затребовать от властей необходимый для поездки на побережье транспорт, провиант для людей и корм для собак, а также устроить на зимовку свободных от работ людей отряда.

29 сентября Лаптев со всеми людьми, которые были с ним в Дудинке, прибыл в Туруханск, а 15 сентября туда же прибыла часть отряда, вывезенная с озера Пясина. Впервые за этот год в Туруханске собрался весь отряд. Началась подготовка к последнему походу. К декабрю все приготовления были закончены. 4 декабря 1741 года из Туруханска выехал на пяти собачьих упряжках Челюскин с тремя солдатами, а 8 февраля 1742 года, также на пяти упряжках, — сам Х. П. Лаптев.

Челюскин направлялся к устью Хатанги, а оттуда на север, вдоль берега. Путь Лаптева был более сложным и длительным. Доехав по Енисею до Дудинки, группа Лаптева повернула на восток и через тундру добралась до Пясины, а затем вдоль нее до Дудыпты. Отсюда Харитон Лаптев повернул на север, пересек реку Большую Балахню и подъехал к южному берегу озера Таймыр. Дальнейший путь лежал по льду через озеро и вдоль Таймыры к ее устью.

Прибыв к устью Таймыры в начале мая, Лаптев послал навстречу Челюскину солдата Хороших и одного якута с запасом провианта и корма для собак. В это время Челюскин уже достиг самого северного мыса Азии и картографировал северное побережье.

15 мая Челюскин встретился с людьми, посланными Лаптевым, и вместе с ними отправился к устью Таймыры, чтобы встретиться с начальником отряда, так как опись участка была им к этому времени закончена. От устья Таймыры Харитон Лаптев и Челюскин поспешили в Туруханск, а оттуда отряд в полном составе отправился в Енисейск, картографируя по пути берега Енисея. 27 августа 1742 года отряд прибыл к месту назначения. Возложенная на него задача была выполнена.

Теперь уже можно было представить Адмиралтейств-коллегий новую, более верную карту полуострова Таймыр. Конечно, сведения, собранные отрядом Харитона Лаптева, нельзя было считать абсолютно точными. Это знал и он сам, и его товарищи по экспедиции. Они располагали несовершенными инструментами и способами определения долготы, дававшими весьма приблизительные результаты. В то время еще не существовало даже хронометра (этот прибор был изобретен только в 1772 году). Кроме того, отряд Харитона Лаптева работал в зимнее время, когда снежный покров не позволял установить точные очертания береговой линии.