Досье на Крошку Че - Дарья Донцова

— Ужасная история, — еле слышно пробормотала я. — Но боюсь, никто, кроме меня, тебе не поверит. Происшествие случилось давно, запах даже таких характерных духов, как «Родной дом», к делу не приложить. Улик нет — одни размышления.

Из глаз Нины потоком хлынули слезы, я бросилась к несчастной.

— Ну, тише, успокойся, придумаю что-нибудь!

Конечно, Нина не лучший образчик человеческой породы. Она сначала из жадности согласилась покрыть убийцу, более того — рассчитывая на сытую жизнь, вышла замуж за Игоря, не сообщила в милицию о преступлении, которое совершил Тришкин. А потом, уже после развода, надумала заняться шантажом. Но сейчас бедняга, похоже, искренно раскаивается в содеянном, и она уже страшно наказана. А Лидия Константиновна и Игорь преспокойно разгуливают на свободе!

Нина вытерла лицо уголком пледа.

— Слушай дальше. Я уже сообразила, где настоящая кассетка находится. Помнишь, рассказывала о том, как, сидя под кухонным столом, видела Димона, отодвигавшего мебельный плинтус? Пьян он был изрядно, засунул под шкаф запись и позабыл, я же решила, что он водку там хранит, и успокоилась. Но сейчас думаю: там кассетка. Поезжай — сломай этот чертов плинтус топором, колун в бане стоит, — вытащи улику и иди в милицию. Я все подтвержу, дам показания, наконец засажу их. Давно хотела так поступить, только кому было все рассказать? Друзей нет, а Рита, заведующая, мне не поверила бы, живо на успокаивающие посадила бы, решив, что крыша у Каргополь поехала.

— Говори адрес дачи, — велела я. — И где ключи? Нина быстро объяснила дорогу, потом сказала:

— Ключей нет, они вместе с сумочкой пропали. Окно разобьешь, любое. Первый этаж низкий, влезть без проблем, решеток нет. Действуй.

Я кивнула.

— Хорошо, добуду запись, посмотрю ее и приеду к тебе. Но это будет уже завтра.

— Поторопись! — задергалась Нина. — Столько лет отомстить мечтала, что сейчас лишняя секунда промедления кажется мучительной.

Глава 31

Поселок оказался очень близко от Москвы, буквально в паре километров от МКАД. Но он мало походил на благоустроенное, хорошо охраняемое Лож-кино.

Участки тут, правда, были не шестисоточные (владение Нины, похоже, с четверть гектара), но дома не каменные. Свет нигде в окнах не горел, и все дороги и дорожки оказались завалены снегом. Нечего было и думать о том, чтобы проехать на «Пежо» к воротам.

Я заглушила мотор, сунула в карман мобильный, вынула из багажника фонарь и побрела пешком, ежась от холода. Видимо, в декабре тут уже никто не живет — поселок выглядел безлюдным. Собаки и сторожа, кажется, тоже нет. Однако смелые они люди, местные дачники, не боятся ни воров, ни бомжей. Впрочем, без машины сюда не доехать, электрички рядом не ходят, и автобусной остановки не видно. Вроде бы и близко от столицы, но ногами и за день не дойти.

С огромным трудом сдвинув заваленную снегом калитку, я вошла на участок и приблизилась к зданию. Окно легко разбила палкой. Осторожно вытащив из рамы осколки, влезла в темное нутро дома и похвалила себя за предусмотрительность: молодец, подумала про фонарь.

Внутри дачи оказалось не так холодно, как снаружи, стены надежно укрывали от ветра. Я вошла на кухню и решила не спешить. Ага, вот стол, накрытый большой скатертью, если под него залезть, то в зоне видимости лишь один шкаф, следовательно, плинтус ломать надо под ним.

Сначала я попыталась отодвинуть деревяшку, но потерпела неудачу. Потом, вспомнив слова Нины про топор, принесла стоявший в указанном месте колун и расковыряла довольно большое отверстие. Из дыры пахнуло чем-то неприятным, я посветила в черноту фонарем, внимательно обозрела пространство и вдруг увидела нечто, похожее на портсигар.

Изловчившись, вытащила добычу. Это вроде бы и правда была кассета, но очень странного вида, никогда не встречала таких. Начать с того, что она была вложена в специальный — похоже, непромокаемый и пожаробезопасный — футляр.

Я сунула находку во внутренний карман куртки и только сейчас ощутила, до какой степени окоченела. Взгляд упал на газовую плиту. Я машинально повернула кран и услышала шипение. Пальцы вытащили из джинсов зажигалку, вспыхнуло голубое пламя. Я открыла шкафчик, висевший около плиты, и подпрыгнула от радости: чай, сахар, вот здорово!

Я собрала с подоконника снег, положила его в турку, растопила и вскипятила воду. Через десять минут в маленькой джезве заварился чай. Конечно, получился он совсем даже не ароматным, за долгие годы лежания в шкафчике благородный лист растерял свои свойства, но это был все же чай, причем горячий и сладкий. Сахару без разницы время, рафинад, может, тоже имеет срок годности, но соленым он от старости не делается.

Я сделала пару глотков и моментально согрелась. Одновременно с теплом, охватившим тело, в душе воцарилось ликование. У алкоголиков часто случается амнезия: положат с пьяных глаз нужную вещь в известное место, протрезвеют и не помнят, куда запихнули. И совершенно бесполезно допытываться у временно адекватного ханурика: «Где ты был вчера?» Скорей всего, услышите абсолютно честный ответ: «Не помню».

Я с удовольствием допивала чай. Отлично получилось, сейчас…

— Кто вы и что тут делаете? — прозвучало вдруг за спиной.

От неожиданности пальцы мои разжались, кружечка упала на пол, тело машинально повернулось — в дверях стояла женщина в куда более подходящей для загородных прогулок одежде, чем я. На тетке синел большой пуховик, волосы прятались под меховой шапкой, ладони были всунуты в уютные варежки.

— По какому праву влезли в чужое жилище? — с возмущением продолжила незнакомка, но потом она осеклась и воскликнула:

— Вы?

Тот же вопрос одновременно вырвался и у меня потому что я узнала в неожиданно появившейся особе Лидию Константиновну.

— Как вы сюда попали? — пробормотала я.

— Наглый вопрос! — дернула плечом убийца. — Это наша дача.

— Вовсе нет, — парировала я, осторожно, по сантиметру, двигаясь в сторону выхода из кухни, — дом принадлежит Нине Каргополь.

— Ты знаешь Нину? — изумилась Лидия.

— Очень даже хорошо, — пошла я ва-банк. — Несчастная, лишенная ног женщина попросила меня съездить сюда.

— Зачем? — нервно спросила Тришкина.

— Так… — туманно ответила я, почти подобравшись к дверному проему. — Нина думает сюда из интерната перебраться, надо ремонт прикинуть.

И тут Лидия Константиновна увидела топор и разломанный плинтус, глаза пожилой женщины вспыхнули нехорошим огнем.

— Ремонт, говоришь… — протянула она. — О-ч-чень хорошо. Давай-ка сядем вот тут, поболтаем, печку включим. Эй, ты куда?

Но я уже стремглав кинулась по коридору к разбитому в комнате окну. Не успела я вылезти во двор, как до слуха долетел смешок — бойкая старуха стояла на крыльце.

— Куда торопишься? — издевательски поинтересовалась она. — Впрочем, сейчас Игорь подойдет, он пока у машины остался, вдвоем мы тебя живо изловим.

Поняв, что проход к калитке блокирован, я кинулась направо, к видневшемуся вдали забору. Лидия Константиновна не пошла за мной.

— Давай, давай, — крикнула она, — в правильном направлении бежишь! Насколько помню, там, прямо под яблоней, глубокая яма отрыта. Хотели мы погреб делать, да не стали.

Я тут же притормозила и шарахнулась влево от дерева.

— Еще в бочок подайся, — заботливо подсказала Лидия, — там калиточка в изгороди. Только все равно тебе не уйти.

Я машинально шагнула в указанном направлении и кубарем скатилась на дно предательски прикрытой снегом ямы, более похожей на колодец.

Лидия Константиновна подобралась к ловушке и наклонилась над ней.

— Говорила же, что не уйдешь. Ловко я тебя обманула, не под яблонькой отрыто было, а в другой стороне. И Игорька со мной нет, и я хорошо знаю, что именно ты взяла. Значит, так: бросаешь мне сейчас кассету, я спускаю вниз лестницу, и расстаемся с приятелями.

— Нашла дуру! — отозвалась я. — Кто ж убийце поверит?

— Дура из нас точно ты, — покачала головой Лидия. — Знаешь, что дальше будет? Я накрою яму щитом, набросаю сверху снегу и уйду. Через неделю вернусь и получу кассету, только вот вопрос — что с тобой станется? Нет, ты правда дура — кто ж носится по незнакомому месту сайгаком!

— Меня найдут, а тебя посадят, — пообещала я.

Лидия тихонько засмеялась.

— Говорю же, дура ты! В поселке ни одной живой души, а если б и жил кто, то на чужой участок не пойдет. Некому будет найти твои косточки.

— Оставила дома записку с адресом, куда еду! — в полном отчаянии воскликнула я.

Лидия Константиновна погрозила мне пальцем.

— Врать нехорошо. Ладно, пошутили, и хватит, давай кассету. Вон ты уже вся посинела. Ну, кидай, и выберешься…

— Нет, ты меня тогда точно тут похоронишь, — залязгала я зубами.

— О господи! — вздохнула старуха. — А все Катенька… Ну, зачем она ерундой заниматься решила?