Любовь и ненависть (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Август был спокоен, его пульс едва ли участился, как у человека, привыкшего к крови, а также привыкшего врываться в дома в поисках преступников и трупов. Он кивнул головой в сторону двери, испачканной красными отпечатками ладоней, проем которой зиял, как открытая рана.

Это были отпечатки рук Люси?

Из-за тошноты монохромные точки заплясали у меня перед глазами. Я хотела, чтобы этот мужчина умер, но при мысли о том, что я найду его плавающим в луже крови, у меня скрутило живот. Я выбросила руку вперёд, чтобы ухватиться за чёрный мраморный остров и не отключиться. Нож со звоном выпал из моих пальцев, и я поддалась рвотному позыву, но из меня ничего не вышло.

Август прошипел моё имя.

— Я в порядке, — пробормотала я, моргая, чтобы прояснить зрение.

Его обеспокоенный и долгий взгляд говорил о том, что он мне не поверил.

— Честно, — добавила я.

Прошла ещё одна долгая секунда, прежде чем он поднял руку к двери и открыл её. Петли заскрипели, как в фильме ужасов. Он коснулся своего уха, и я поняла, что он просит меня послушать. Я закрыла глаза и сосредоточилась.

Слабый, но ровный стук заставил мои глаза распахнуться.

Либо в доме был кто-то ещё, либо Эйдан Майклз не был мёртв.

Август понимающе кивнул, а затем начал спускаться по лестнице как раз в тот момент, когда чья-то рука схватила меня за горло. Я закричала, когда меня начали оттаскивать назад.

Август развернулся и бросился обратно вверх по лестнице, но замер на полпути.

Влажный голос прохрипел у моего виска:

— Я позвонил Сэнди… Она уже в пути, — речь Эйдана была невнятной, как будто он полоскал горло. — Так что давай… уходи отсюда, Ватт.

Что-то острое вонзилось в кожу на моей шее. Не шевельнув ни единым мускулом, я опустила взгляд и увидела блестящее лезвие, пропитанное кровью. Я подумала о своём собственном ноже и согнула пальцы, но потом вспомнила, что уронила его.

— Отпусти Несс, и мы уйдём, — спокойно сказал Август.

Эйдан не отпустил меня. Лезвие впилось мне в кожу.

На мгновение я подумала о том, что Люси подставила нас, но боль в её глазах… её извинения… Нет, она искренне пыталась покончить с этим человеком.

— За кого ты… меня принимаешь? — голос Эйдана был прерывистым и медленным. — За деревенского дурачка? Несс останется со мной… пока не прибудет моя стая… чтобы убедиться, что никакой другой… боулдеровец не нападёт на меня.

Что-то горячее начало стекать по моей шее, потом по ключице.

Мне нужно было вырваться из хватки Эйдана. Я изо всех сил сосредоточилась, пытаясь направить магию в свои конечности, мне надо было отрастить когти и клыки. Когда моя шея сделалась толще и покрылась шерстью, нож ещё глубже вонзился в мою плоть, и я взвизгнула.

— И не вздумай перевоплощаться, — предупредил Эйдан, его жёсткое дыхание пахло смертью.

Снаружи послышались завывания, и Эйдан бросил взгляд на дверной проём.

Если его стая была здесь…

Я уставилась на Августа, мои глаза наполнились слезами.

Если ручейные были здесь… то они…

Я вздрогнула, не в силах заставить себя представить, что они могли с нами сделать.

ГЛАВА 41

— Это твой последний шанс, Майклз. Отпусти её или умри.

Мой пупок запульсировал от едва сдерживаемой ярости Августа.

Когда в фойе раздалось клацанье когтей, Эйдан потянул меня назад, еще крепче сжав мою шею, которая снова сделалась длинной, тонкой и нежной… человеческой.

Три мохнатых зверя ворвались на кухню, их глаза горели, крепкие тела напряглись, хвосты вытянулись в горизонтальные линии.

Боулдеровцы. Не ручейные!

Сверкающие жёлтые глаза чёрного волка встретились с моими, и облегчение пробежало по моей спине.

Пришли наши волки. Не Эйдана.

Я воспользовалась его замешательством в своих интересах.

Пожелав, чтобы мои ногти превратились в когти, я сдвинула бёдра в сторону и, махнув лапой, попала Эйдану между ног. Когда мои острые когти пронзили ткань его штанов и встретились с кожей, он издал пронзительный вопль, и его нож выскочил из моего тела. Я развернулась и, вспомнив, чему научил меня Лиам, зажала руку Эйдана, которой он размахивал, у себя под мышкой, а затем сжала его локоть обеими ладонями, чтобы обездвижить его.

Лицо Эйдана покрылось узором из белых и красных пятен, и каплями пота поверх них. Он надул щёки и покрутил запястьем. Лезвие оцарапало мне плечо, после чего со стуком упало на пол.

Внезапно его тело вырвали из моей хватки и подняли в воздух. Несмотря на то, что он был в обличье человека, Август зарычал так же громко, как и волки, окружавшие нас. Он развернул Эйдана, прижал его к своей груди, затем обхватил ручейного рукой за плечи и схватил за его подбородок.

Глаза Эйдана выпучились за линзами очков, которые криво сидели на его переносице.

Наш Альфа издал рык, а затем крикнул у нас в головах: «СТОП! Не убивай его!»

Август пристально посмотрел на Лиама, а затем на мою шею, внимательно разглядывая порез, который, должно быть, был глубоким, потому что из него всё ещё сочилась кровь. Одним резким движением своего запястья моя пара свернул Эйдану шею.

«НЕТ!» — голос Лиама взорвался в моём черепе.

Август снял руку с плеч Эйдана, и обмякшее тело мужчины, который разрушил мою семью, плюхнулось вниз, точно дохлая рыба. Его щека ударилась об пол, а очки звякнули о камень, как рождественское украшение.

Я прищурилась и посмотрела на его грудь, чтобы понять, не вздымается ли она. Мне казалось, что нас было труднее убить.

Хриплым шёпотом, который едва смог перекрыть лай Лиама, я спросила:

— Он?..

Не обращая внимания на нашего Альфу, Август перешагнул через распростёртое тело. Он обнял меня и зарылся лицом в мои волосы.

— Да. Его больше нет. Он никогда больше не сможет причинить тебе боль. Его больше нет.

Моя шея и пупок горели. Шея — от стекающей по ней крови, а пупок от страха и гнева. Остатки адреналина вызвали у меня такую сильную дрожь, что у меня застучали зубы. Все мои кости, казалось, дребезжали.

— Ты уверен? — пробормотала я.

— Милая, я переломил ему трахею. Даже мы не можем… — гортанный звук вырвался изо рта Августа, когда мы с ним полетели вперёд и ударились о жёлтую картину на стене.

Он обхватил ладонью мой затылок, и костяшки его пальцев приняли на себя основную тяжесть удара.

Что за? Я выглянула из-за его плеча и увидела, что Лиам был снова в обличье человека, а его горящий взгляд прожигал дыру в спине Августа.

— Лиам! — ахнула я в тот же момент, когда Август развернулся, и сухожилия перекрутились под его кожей.

Наш Альфа ударил Августа кулаком в челюсть.

— Какую часть из слова «нет» ты не понял, Ватт?

Август зарычал:

— Эйдан был угрозой для стаи и для Несс. Он не заслуживал того, чтобы жить. Его следовало убить ещё шесть лет назад!

Лиам зарычал.

— Ты не понимаешь, что ты только что сделал?

— Я нейтрализовал угрозу.

— Нейтрализовал угрозу? — Лиам фыркнул. — Это не грёбанная морская пехота, Ватт!

— Лиам, успокойся, — сказала я

— Успокоиться? — он дёрнул себя за волосы, словно пытался вырвать их из головы. — Ты разве не помнишь, что мы обещали Морган, Несс?

Что мы обещали Морган?

Что же мы ей обещали?

О…

Когда я всё осознала, меня, словно, ударили в живот.

— Да, — Лиам лихорадочно покачал головой. — Я надеюсь, что ты готова к дуэли, потому что теперь она будет на их условиях.

— О чём ты говоришь? — спросил Август.

— Я говорю о том, что мы пообещали Морган, что её сыну и кузену не причинят вреда до окончания дуэли! Я говорю о том, что если один из них погибает от наших рук, то выбор времени дуэли остаётся за ними! Вот о чём я говорю!

Слюна вылетела изо рта Лиама и забрызгала челюсть Августа, который заскрежетал зубами.