Записки колдуна - Клим Кирус

– Не смогу сказать, что именно это было, все какими-то обрывками.– Также звучал мой собственный голос, но я не прилагал никаких усилий для этих слов. Тут я вспомнил, что попал в сферу воспоминаний, и последующие реплики звучали уже где-то далеко, я огляделся: не сработало – сфера считала то воспоминание, которое оказалось ближе всего к тому, что я пытался вложить в нее, а именно – ощущение нужного события.

Я лежал на полу, над моим лицом была голова Маэль, а ее каштановые волосы спадали к моему лицу, создавая аллею каштановых волос. Сейчас мы были одни в этом мире, и связывал нас воедино тоннель из прекрасных густых волос. Может быть, она почувствовала то же самое, а может, не хотела меня торопить, но она не прерывала молчание, а лишь с долей беспокойства глядела в мои глаза. В основном излучала нежность всем своим существом. Сложно сказать, сколько мы так пролежали, хотя когда я решил встать, то увидел, что она сидела на кровати; почему мне показалось это важным в данный момент? Она все еще хранила молчание и глядела на меня; стало очевидно, что она не прервет молчания и ждет от меня слов, как только я оправлюсь.

– Нет,– помотал я головой с сожалением в голосе,– не получилось – я попал в воспоминание о пробуждении, уже после сна.

Маэль в разочаровании слегка опустила голову, но ее слова успокоили меня:

– Ничего, это была лишь попытка, ты сразу сказал, что тебе не за что зацепиться, поэтому надежды было лишь чуть–чуть.

– Я, правда, постарался максимально близко ко сну записать воспоминание, чтобы хотя бы по ощущению сфера его считала… не удалось,– сокрушался я.

– Все хорошо, раз тебе один раз приснилось какое-то событие из прошлого, то, может быть, снова приснится. В следующий раз запомнишь,– улыбнулась Маэль.

Увидев эту улыбку, я решил, что ни к чему винить себя в неудаче – это не имеет смысла.

– Давай двигаться дальше, время нам дорого вплоть до каждого часа.– Неожиданно нахлынуло на меня нетерпение.

– Да, разумеется, я готова, только давай все же перекусим на дорогу.

– Пожалуй, здравая идея.

Она протянула мне из запасов сушеное мясо и подала чашку до краев наполненную тавой. В глубине ящиков с провизией торчал знакомый фрукт. Из моего тела словно слили всю теплую, благоухающую воду с пышной пеной и растворенными солями, а вместо нее мгновенно залили холодной воды.

– Ты сказала, что мара’аха больше не осталось,– ледяным тоном произнес я эти слова. Лицо эльфийки вытянулось, а глаза широко распахнулись, светившись двумя холодными звездами на ночном небе ее лица. Она сглотнула и попыталась взять себя в руки, начала придумывать оправдания.

– Это… он последний, наверное, не заметила…

– Не ври мне,– жестко я ее оборвал. Слабый огонек в глубине ледяной пещеры моего сознания старался отогнать холод, пытался достучаться до меня. Сжимался при резких словах, но продолжал отогревать мою душу. Тщетно. Лишь чудом поддерживалось его пламя, которое в тот момент не имело власти над моими действиями. Все мое существо управлялось чем-то чуждым, враждебным.

Мои руки потянулись за заветным фруктом, а я предвкушал уже неземное удовольствие после его съедения. Но вдруг они наткнулись на препятствие в виде Маэль, которая отодвинула ящики провизии и встала между мной и неземным блаженством.

– Отойди,– звенящим, пронизанным льдом голосом сказал я. Эльфийка еле заметно сжалась.

– Нет,– также твердо ответила она. Ярость, ненависть наполнили меня до самого края.

– Отойди,– процедил я сквозь зубы и оттолкнул ее в сторону, приближаясь к познанию прелести удовольствия. Огонек внутри меня бился в бессильном отчаянии, стараясь отвадить от смертельного удовольствия, но ему не было топлива, чтобы разгореться с достаточной силой.

– Хватит!– крикнула Маэль и оттолкнула меня, затем взяла фрукт и съела его сама. Чаша терпения переполнилась, в безумном отчаянии я рылся в ящиках с провизией, чтобы найти еще мара’аха. Я рвал и метал, Маэль жалась в сторонке, наблюдая за моими действиями с нескрываемым страхом. Я развернулся в ее сторону. Уверен, в этот момент она увидела в моих глазах звериное безумие. Я замахнулся на нее рукой, надеясь припугнуть, но она не дернулась, даже не попыталась обороняться, тогда я со всего размаха ударил ее по щеке и тут же вся чаша ярости, ненависти и безумия опустела, а огонек здравомыслия получил нужное топливо, прогнав холод из ледяной пещеры. Остались лишь воспоминания, которые наполнили чашу эмоций сожалением, стыдом и чувством вины.

Трясущимися руками я коснулся эльфийки, которая лежала на полу, прикрывая рукой рассеченную губу. На пол капала ее кровь. Я пытался подобрать слова, но мысли дрожали еще сильнее, чем руки. От моего касания она сжалась, готовясь принять еще удар, закрыв лицо и голову.

– Пр-ос-с-сти меня, Маэль,– дрожащим, не слушающимся голосом попытался я успокоить любимую эльфийку. В глазах застыли слезы. Маэль подняла голову и посмотрела мне в лицо. В ее глазах отражалось презрение. Моя Маэль презирала меня. Дорожки слез на ее щеках полнились влагой. Молчание густым сиропом витало в воздухе. Тоска и боль мелькнули на лице самого дорого мне существа… вспышка на секунду отвлекла меня… Я лежу на траве в бескрайнем поле из желтых цветов. Кругом ни флатки, ни палатки, ни Маэль…

Глава 19

Я бесцельно брел среди невероятной красы тусклых цветов, образующих желтый океан, уходящий далеко за горизонт. В воздухе витал божественный аромат этого океана, от которого болела голова. Тысячи насекомых летали с цветка на цветок, надоедая своим жужжанием, кружились в замысловатых танцах, проносились мимо меня стремительными молниями.

В душе моей было опустошение. Не могли обрадовать ни красоты луга, ни благоухание воздуха – ничего. Полностью не приходило осознание, что я потерял Маэль, возможно, навсегда. Казалось, она всего лишь прошла вперед, осмотреться, или скрылась в палатке отдохнуть после очередного долгого дня. Я должен ее найти, поговорить с ней, все объяснить. Хотя бы попытаться.

«Маэль, прошу, вернись»– телепатировал я свое первое сообщение.– «Я был не в себе, не мог контролировать свои действия. Прости меня».

Она не отвечала. Я посылал и посылал ей телепатические сигналы, но даже не мог быть уверен, что она их слышала. Щемящая боль сковала сердце невидимой хваткой. Силы были лишь на пустые шаги в пустом мире пустого человека. Сцена моей руки, опускающейся на лицо Маэль, повторялась в голове по кругу снова и снова, а я, будто наблюдал из окна, кричал, чтобы образумился, но… не был в состоянии