Моя крушить! Том 1-2 - Максим Гаусс

Чапая по воде и путаясь в тине, он тревожно озирался по сторонам, опасаясь появления Пуклей. В паре метрах позади, в густой тине и водорослях, барахтался Лектор, при этом громко и изощренно матерясь. Куда делся Трах-Бабах, он не видел, зато сразу же вспомнил, что гоблин не умел плавать.

— Бабах! Ты где, барыга зеленая?

— Я тута! — вскинув голову вверх, Николай увидел мелкого гоблина повисшего на одном из лопнувших канатов. Тот болтался в воздухе, но падать пока не собирался. Почему-то он не торопился ползти по нему к берегу.

— Лезь к берегу! Ах, ты ж черт…

Слева, всего в нескольких метрах показалась черная, лоснящаяся спина Пукля. Появилась и тут же пропала. Чуть поодаль были и другие твари, которые явно заинтересовались шумом…

— Живо на берег! — не своим голосом заорал Бензобах Лектору, который откапывал в иле свой мушкет.

Изо всех сил перебирая руками и ногами, Николай заторопился к берегу и у него почти получилось, когда рядом с ним из воды высунулась жуткая черная морда, с провалом темной пасти. Там было что-то вроде гигантской присоски, как у пиявок.

— Бензобах беги! — истошно заверещал Трах-Бабах. — Щас сосать будет!

Гоблин рванул в сторону, но червь оказался куда шустрее — все-таки вода, его родная стихия. Гоблина буквально смело и тут же утащило под воду. Вцепившись когтями в морду Пукля, Бензобах пытался разодрать ему шкуру, но тот оказался крепким… угрем.

Почувствовав какой-то холод в нижней части тела, Николай решил, что тот начал сосать. Кровь. В ужасе заорав, он задергался что было сил, принялся молотить кулаками по морде обвившего его змея.

Но потом произошло странное… Совершенно неожиданно Пукль отпустил гоблина и злобно зашипел, забулькал. А вынырнув из воды, помятый Бензобах сразу догадался, в чем дело. Пришедший на помощь Лектор, ухватив за хвост пиявку-переростка, вращал его у себя над головой, с криком «Ловись рыбка большая и маленькая», после каждого слова добавляя что-то похожее на «бля».

Пукль возмущенно шипел, но ничего сделать не мог. Зато были и другие Пукли, родственники того, что сейчас со свистом рассекал воздух. Вот они-то и спешили к Лектору, как к самому крупному и наверняка вкусному.

Силы в тролле было куда больше, чем в мелком гоблине. Раскрутив над головой крупного червяка, Лектор с силой зашвырнул его на берег. Прятавшийся в кустах болотник чертыхнулся и попытался свалить. Но Пукль, отчего-то посчитавший, что во всех его бедах виноват именно он, изловчился и схватил его за ногу. Неудачливый таможенник попытался его сбросить, но поскользнулся на скользкой глине и кубарем покатился в воду.

Ловко отбиваясь прикладом мушкета от злобных родственников червяка, тролль постепенно отходил к мелководью.

— Слева! Да с другого лева, убогий! — истошно верещал Керн, у которого вдруг появилась самая настоящая фобия. Черви его реально напугали. Подумать только, у второго подсознания, именующего себя безумным маньяком, тоже есть фобии.

— Не сцы! — напряженно рыча, отозвался Лектор.

— А-а, глянь какой огромный! — не унимался Керн, буквально вопя от ужаса. — Это же целая анаконда!

Тела червей хотя и были плотными, но тяжелый приклад мушкета с легкостью крушил их хитиновые черепа и рвал плоть. Перебив их с десяток, Лектор выбрался на берег следом за Николаем.

— Спасибо! — выдохнул Бензобах, кивнув троллю. — Буду должен!

— Потом отдашь, с процентами, — облегченно вздохнул Лектор, вытирая облепленный слизью приклад своей гаубицы о траву. — Фу, вот дерьмо!

Все бы хорошо и, наверное, можно было бы посчитать, что реку они с успехом миновали, но тут случился очередной казус. Естественно с Трах-Бабахом.

И без того старый и потертый канат, внезапно лопнул и тощая зеленая тушка гоблина, не удержавшись, тоже полетела в воду. Причем ругалась эта тушка так, как ни один гоблин Лианора пока еще не умел. Вот оно дурное влияние тролля — тот периодически выдавливал из себя какие-нибудь дикие словечки, а гоблин их запоминал. Ну, Керн там тоже участвовал, но про него никто не знал, потому все лавры доставались Лектору.

Переглянувшись, они почти одновременно рванули обратно в воду, отыскали в тине матерящегося барыгу. Ловкий Лектор, раскидав Пуклей, шустро зашвырнул юного матершинника на плечо и рванул к берегу. Висящий в позе поюзанного мешка Трах-Бабах, плевался и грозился, что из Пуклей себе ремень сделает. Или сапоги. Или плащ.

— Ф-фух! — выдохнул Бензобах, рухнув на землю. — Это было экстремально!

— И не говори. Все, слезай Трахтенберг. — отозвался Лектор, сбросив второго гоблина на траву. Тот громко ойкнул, но возмущаться не стал.

Снизу, из воды раздался истошный крик. Вопил болотник — черви-паразиты облепили его со всех сторон.

— Что это они с ним делают? — Николай даже привстал, чтобы получше видеть.

— Сосут! — авторитетно заявил Трах-Бабах и даже палец вверх поднял. Знаток биологии, блин.

— Никогда, никогда больше! Я! — твердил одно и то же Керн. — Не пойду через реку! Эти Пукли какая-то жесть!

Кажется, он даже заикаться начал.

— Ну и кто из нас убогий? — ликовал тролль, живо смекнув, что того можно держать в узде, одним только упоминанием про этих сосущих паразитов.

— Отвянь, я только что моральную травму получил! — Керн забился куда-то в уголок черепа.

Река осталась позади, а перед ними простирался Трибульский лес. По словам Трах-Бабаха, это было опасное место, где кого только не было.

— Ну и что, куда дальше?

— Туда! — указал гоблин. — Пройдем по самому краю!

— Бывал здесь? — уточнил Бензобах.

— Ага, только сверху. На «Небздящем». Если не ошибаюсь, где-то неподалеку есть кузница гномов. Брошенная. Там можно укрыться, но это на крайний случай.

— А оружия там нет? — между делом поинтересовался Лектор, осматривая мушкет.

После того, как им пришлось искупаться и провести время с Пуклями, мушкет перестал быть огнестрельным. То ли что-то отсырело внутри, то ли была другая причина, но итог простой — они остались без оружия.

В сумке у Лектора, был только сверток из тряпок, тупой нож, большой мешочек с медными монетами и какая-то сухая трава. Трах-Бабах сказал, что это средство от геморроя.

Также внутри нашелся огромный и естественно промокший сухарь. Еще там была бутылка, но, к сожалению, она разбилась при падении с моста. Больше всех страдал Керн — он хотел залить свое горе алкоголем. Лектор пытался понять, почему Пукли произвели на него такое