Правильно (нет) (СИ) - "Happy demon"

Тряхнув головой, чтобы окончательно прийти в себя, Харт несколько растерянно покосился на источник голоса, коим оказался бледный, как мел, Дерек Миллиган. Поддерживая его под руку, мужчина, кажется, всерьез опасался, что друг того гляди грохнется в обморок, а встревоженный взгляд то и дело метался от приходящего в себя Ника к не менее встревоженному Азвилу, стоящему возле рабочего стола. Кажется, демон и вовсе дышать боялся, взирая на все происходящее с странной смесью ужаса и недоверия, однако вмешиваться не стал, и лишь облегченно выдохнул, когда Ник негромко проговорил:

— Порядок.

Взгляд полицейского скользнул в сторону и безошибочно выхватил представителей ковенов, ослаблено опирающийся кто на стену, кто на столы. Выглядели они не бодрее самого Харта, были бледными и какими-то вялыми, и мужчина подумал о том, что им, должно быть, пришлось не легче, чем ему самому. В ведьмачьих обрядах и ритуалах он разбирался откровенно хреново, однако что-то ему подсказывало, что-то, что сейчас сотворили с ним, даже для ведьм было совсем не обыденным делом, учитывая сложность пентаграммы и затратность магической энергии. Ребята едва держались на ногах, наверняка желая поскорее оказаться подальше отсюда и восстановить резерв, но изо всех оставшихся сил удерживали на лицах прежние равнодушно-холодные маски, демонстрируя полную готовность провести еще с пяток схожих обрядов.

Пожалуй, за такое упрямство их можно было даже уважать.

— Ты чувствуешь ее? — раздавшийся рядом женский голос был таким слабым, что на мгновение Нику и вовсе показалось, будто он ослышался. Дернул головой, словно пытаясь сбросить наваждение, а после обернулся, в упор уставившись на Верховную ведьму.

Обессилено опустившись в одно из от отодвинутых к стене кресел, Талула Блэквилл выглядела так, что краше в гроб кладут, и на мгновение Харту даже показалось, будто женщина сейчас потеряет сознание. Лицо превратилось в бледную, застывшую маску, перед глазами залегли глубокие тени, и даже рыжие волосы, кажется, потускнели, печальными спутанными прядями опускаясь на подрагивающие плечи. Ослабевшие ноги ведьму уже не держали, каждый тяжелый вздох сопровождался надсадным хрипом, а под носом запеклась темная кровь, однако сама Верховная, кажется, даже не обращала на это внимания. Прижав к груди руки и не замечая того, как перегруженные накопители медленно рассыпаются в прах, женщина вглядывалась в лицо Ника, пытаясь там найти ответы на свои вопросы, а в изумрудных глазах плескалось такое отчаяние, что становилось почти физически больно.

— Ты чувствуешь мою девочку?

— Кажется… — неуверенно начал Ник, привычным жестом попытавшись покрутить на пальце извечное серебряное кольцо, и тут же осекся, почувствовав лишь гладкую кожу вместо холодного металла. Взгляд метнулся к ладони, ожидая увидеть сплошные ожоги и висящую ошметками кожу, однако вместо этого наткнулся на вполне себе обычную руку без малейшего следа увечий, словно все это было лишь кошмарным сном.

Кольцо, всегда надежно удерживающее свое место на безымянном пальце, укатилось куда-то в угол, мужчина даже не проследил за траекторией его движения, а вместо него на чуть смуглой коже искрящейся, едва заметной тенью поблескивала тоненькая алая ниточка, тянущаяся куда-то прочь из кабинета. Судя по всему, этой ниточки кроме самого мужчины больше никто не видел, а сам Харт, осторожно коснувшись нового странного аксессуара, почувствовал, как он легко затрепетал от прикосновения, словно бы готовясь вот-вот сорваться. В груди в ответ на это действие разлилось приятное, согревающее тепло, охватившее сердце и заставившее мужчину невольно дернуть уголком губ.

Кажется, у них действительно все получилось.

И почему-то одновременно с осознанием этого стало так легко и просто, словно с плеч свалился тяжелый груз, долгое время давящий на спину и пригибающий полицейского к земле. Харт глубоко вздохнул, наполняя легкие столь необходимым ему кислородом, и на мгновение мужчине показалось, будто он чувствует знакомый терпкий запах, вскруживший голову и заставивший сердце биться быстрее. Взгляд скользнул по полу, все-таки выхватив у ножки рабочего стола капитана серебряный ободок, но ничего, кроме все той же небывалой легкости мужчина не почувствовал. Знакомый улыбчивый образ подернулся дымкой и растворился в сознании, а ему на смену пришел абсолютно другой, не менее знакомый и столь же…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Черт, неужели его и правда угораздило…

— Да, — хрипло ответил Ник, чувствуя, как крепнет в голосе непоколебимая уверенность. Сжал кулак, надежно, но очень бережно удерживая в нем хрупкую ниточку, а после поднял полыхнувший решительностью взгляд на Верховную ведьму. — Я знаю, где она…

========== Часть 17 ==========

Elizabeth Blackwill

Голова болела так сильно, что, казалось, сейчас просто взорвется, а каждый тяжелый вздох скреб по пересохшему горлу подобно наждачной бумаге. Создавалось впечатление, будто вчера я здорово отрывалась в каком-то ночном клубе, о количестве выпитого алкоголя можно было легко судить по гадкому привкусу во рту, однако при первой же попытке потянуться и размять затекшие мышцы меня ждало жестокое разочарование.

Заведенные за спину руки были плотно чем-то закреплены.

Судорожно выдохнув, я резко распахнула глаза, уставившись в мрачный сумрак, царящий перед лицом. Стены помещения прятались в темноте, не позволяя прикинуть размеры комнаты, ни малейшего источника света здесь не было и в помине, а при еще одной попытке пошевелиться я осознала, что сижу на каком-то жутко неудобном деревянном стуле, щепки от которого больно впивались в тело. По коже прокатилась дрожь, горло перехватило спазмом, а очередной приступ боли отбойником прошелся по висках, заставив поморщиться.

— Так, то совсем не смешно.

Череп буквально раскалывался, а при малейшей попытке вспомнить, что происходило до того, как я оказалась в этом незнакомом месте, сознание выдало свое уверенное и непоколебимое «фи». Мысли метались в голове, как шарики для пинг-понга, я смутно помнила разговор с нашей пострадавшей, громоподобный взрыв, сотрясший центральную часть города, головокружительный побег за подозреваемым, а потом — темнота.

И только чьи-то теплые, надежные руки, прижимающие меня к широкой, крепкой груди.

С губ сорвался судорожный вздох, и я рванулась всем телом, загоревшись мрачной решительностью. Не знаю, где я, и как тут оказалась, однако тот, кто меня сюда притащил, явно недооценил ярость чистокровной ведьмы, не терпящей, когда ее свободу пытаются ограничить. Дернув уголком губ в кривоватой усмешке, я прикрыла глаза, на выдохе прошептав заклинание, стянутые за спиной руки напряглись, от чего болезненно впились в кожу веревки, а потом…

Ничего.

Совершенно ничего!

— Что за… — захлебнулась тревогой я, отчаянно потянувшись к согревающей изнутри силе, но вместо этого словно наткнулась на невидимую стену. Ледяная, всепоглощающая пустота царила где-то в груди, холодила сердце и ядом забиралась под кожу, заставляя ее покрываться мурашками. Знакомый, такой родной и теплый огонек магии потух, превратившись в безжизненный камешек уголька, и никогда я еще не чувствовала себя такой… одинокой и уязвимой.

По щеке скользнула горячая капля, потом еще одна, а широко распахнутые глаза завлекло смутной пеленой, от чего смазались те и так неясные очертания, которые я могла рассмотреть. Моя магия, как же так?! Отобрать или ослабить силу ведьмы можно было с помощью артефактов и трав, используемых охотниками, заблокировать на время тоже, однако я не знала ни об одном артефакте, который действовал бы так грубо — магия не просто была под замком, ее словно и вовсе не существовало, и с каждым мгновением, пока я судорожно пыталась воззвать к дремлющей силе, внутри лишь все больше нарастала самая настоящая паника. Что случилось с моей магией, почему я не чувствую ее, как прежде? Даже аура, которую чувствовали и видели абсолютно все иные, вне зависимости от вида и уровня силы, сейчас словно истончилась, став для меня неосязаемой, будто ее и вовсе не было. Как у…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})