Антипутеводитель по современной литературе. 99 книг, которые не надо читать - Роман Арбитман

Минуточку! В польской «Встрече со шпионом» Бернард — посланец зарубежной разведки, Ельцов из «Следа в океане» — оттуда же. Особенно удивляет упоминание «Тайны двух океанов», где единственный разведчик на советской подлодке «Пионер» — вражеский шпион Горелов, чуть не угробивший субмарину с экипажем. Неужто он «отвечал представлению о настоящем мужчине»? Выходит, именно с японского резидента будущий президент «лепил в своем воображении тот образ, которому хотел соответствовать в действительности»? А что означают слова в названии книги о Путине — «Наш среди чужих»? «Чужие» — кто имеется в виду? И чей, кстати говоря, «наш»?

Читаем у Видовой: «с его же стороны отчетливо просматривалась настоящая уже мужская нежность», «важные вещи усиления военной мощи», «болотные» страсти могут находить свое бесконечное выражение как следствие существующих в российском обществе проблем», «в погоне за наживой бросил в лице Владимира Путина вызов Российскому государству». Человек, для которого русский язык — родной, так коряво не напишет, просто не сумеет…

Who are you, Mrs.Vidova?

А глаза добрые-добрые…

Крис Хатчинс, Александр Коробко. Путин. М.: ОЛМА медиа групп

Аксиомы тем и отличаются от теорем, что в доказательствах не нуждаются. Англо-русская биография Владимира Путина принадлежит к довольно редкому на Британских островах, зато популярному у нас аксиоматическому жанру. В начале книги говорится: «для российского народа (вернее, для 73 процентов, согласно некоторым подсчетам) он спаситель — человек, который вернул им национальную гордость». В финале книги читаем: «невозможно прийти ни к какому другому заключению, кроме того, что Путин — спаситель России», «его запомнят как человека, который восстановил истинную гордость России». Между этими двумя плюсами — не полюсами! — расположились более четырех сотен страниц убористого текста и шесть десятков ярких цветных снимков.

В книгу вошли только поздние официальные фото (Путин и Блэр, Путин и Клинтон, Путин на лошади, Путин и Буш-младший, Путин и собака Буша-старшего и пр.) и нет ни одной ранней, из семейного архива Путиных. А зря! Если верить Хатчинсу и Коробко, детские и юношеские годы их героя были весьма примечательны. «Застенчивый, но добрый мальчик» Вова «всегда делился конфетами с другими детьми», а гадкие неблагодарные дети «его постоянно травили» и «издевались из-за невысокого роста» («всего на 5 см больше, чем рост Махатмы Ганди», старательно указывают авторы). Но если 160-сантиметровый Ганди пришел в итоге к философии ненасилия, то юный Володя двинулся иным путем: сперва «начал носить с собой охотничий нож для самозащиты», а затем записался в секцию дзюдо.

В школе Володя-дзюдоист раздавал ученикам «свои собственные фотографии с автографами», а дома занимался хозяйством (его мать «радостно наблюдала, как крепнет связь между отцом и сыном, когда они вместе рубили дрова»). Еще в подростковом возрасте он повесил на стену портрет Дзержинского и объявил: «Я собираюсь стать шпионом — это они, а не армии выигрывают войны». Постепенно юный Путин «из неуверенного в себе, проблемного ребенка превращался в перспективного мужчину», поскольку научился «фокусироваться на своей долговременной цели стать национальным героем». Затем была учеба в ЛГУ, служба в КГБ и резидентура в ГДР. Авторы особо отмечают личную скромность резидента: «Отказавшись от униформы КГБ, Путин начал носить синие джинсы, рубашку с воротником апаш и кожаную куртку». А ведь кто-нибудь другой на его месте так и гулял бы, наверное, по Дрездену в парадном мундире, с тремя золотыми буквами К. Г. Б. на погонах!..

Англичанин Крис Хатчинс — автор книг об Элвисе Пресли и принцессе Диане и, похоже, крупный спец по тайнам истории: из книги о Путине мы мимоходом узнаем, что в 1944 году военно-воздушные силы Великобритании бомбили Дрезден «по приказу Сталина», двадцать лет спустя место Хрущева в Кремле «занял мрачный старый украинец Леонид Брежнев» (для справки: осенью 1964 года Брежневу было пятьдесят семь, то есть на три года меньше, чем Путину в год его избрания на третий срок), Константин Черненко был на самом деле «жестким советским лидером», Анатолия Чубайса поддерживали «180-тысячные войска Министерства внутренних дел», а состояние Михаила Ходорковского до ареста насчитывало всего лишь 15 миллионов фунтов стерлингов.

Соавтор Хатчинса Александр Коробко, судя по издательскому пресс-релизу, — «журналист-международник с обширными контактами в России, благодаря которым появилась на свет эта книга». Должно быть, среди «контактов» и были упомянутые в книге путинские друзья, «пожелавшие остаться неизвестными». Они-то, наверное, и поведали о том, что в узком кругу Путина называют Влад, что политический идеал Влада — Екатерина Великая, а его любимые певцы — Булат Окуджава и Владимир Высоцкий (а вовсе не Николай Расторгуев и Стас Михайлов, как кто-то мог случайно подумать).

К сожалению, авторы, сообщив о каком-либо интригующем случае из жизни героя, дальнейшее развитие событий часто оставляют за кадром. Вот, например, однажды кто-то заметил, как Путин «выливает водку из своей рюмки в цветочный горшок»… А что потом случилось с цветами? А с водкой? А с тем, кто заметил? Молчание. Или вот однажды Путин «сбил пешехода, который прыгнул под его машину, очевидно пытаясь покончить с собой». И что, довел до конца свой замысел незадачливый самоубийца? А помог ли водитель? Тайна. «Когда мэр решил провести в Петербурге легализованные азартные игры, Путин был отправлен в Гамбург — игорную столицу Германии, — чтобы проверить связи между проституцией и городскими казино». Так проверил? А каким образом проверял? Сам процесс остался нераскрытым. «Один человек признавался, что у него развивалась паранойя от того, что Путин постоянно задавал ему вопросы, глядя прямо в глаза». И что было дальше с паранойей? Развилась она у бедолаги или нет? А если развилась, вылечил ли он ее? И не этот ли таинственный незнакомец оказался потом главным информатором двух уважаемых авторов книги?

Вкус специфический

Федор Раззаков. Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика. М.: Эксмо

Когда на обложке есть слова «темная сторона биографии», заранее чувствуешь себя неуютно: а ну как тебе сейчас расскажут про то, как Райкин работал на угандийскую разведку (грабил банки, подделывал банкноты, расчленил и съел Фаину Раневскую и т. п.)? И, лишь пролистав том, с облегчением осознаешь, что автору, при всех его адских стараниях, никакого компромата на своего персонажа накопать не удалось. Да, однажды молодой маэстро чуть не ушел от жены, а в другой раз — тоже на заре туманной юности — вроде бы побил лицо своему директору. И всё! Ожидания читателя-мизантропа, мечтающего узнать какую-нибудь гадость о гранд-мастере эстрады, не сбываются, по счастью. Однако и обычный, без тяги к патологии, читатель, надеющийся на традиционное (пусть и компилятивное) биографическое описание, будет обманут: книга выстроена по принципу анекдотического паштета из вальдшнепов с добавлением конины, в пропорции 1:1 — то есть на одного вальдшнепа приходится одна лошадь…

Автор, Федор Раззаков, закончил пединститут, работал в охранной фирме, но душа жаждала высокого: в свободное время он раскладывал по папкам газетные вырезки, собирая досье на звезд кино, эстрады и преступного мира, а в середине 90-х, наконец, скомпоновал первые тома — про Владимира Высоцкого и про видных бандитов. Это сейчас, в эпоху Интернета, любой информационный мусор можно подгрести, не выходя из дома, а в прошлом веке за каждой сплетней надо было побегать. Усердного копателя оценили издатели и стали выпускать его опусы об Алле Пугачевой, Кристине Орбакайте, Андрее Миронове и др. В 2011 году руки Федора Ибатовича дотянулись наконец и до Аркадия Райкина.

При чтении книги заметно, что личный информационный багаж автора книги близок к нулю: Раззаков не был знаком с героем, не общался с его друзьями и видел «живьем» всего один спектакль маэстро. Да и материал, собранный в папках, скуден. Если нет грязи, нечего и смаковать. Самое бесспорное здесь — цитаты из мемуаров Райкина и воспоминаний его близких, но эти известные фрагменты в общем корпусе текста играют скорее декоративную роль. Раз нечем опорочить героя, то его фигура по ходу повествования то и дело перемещается на задний план, а на авансцену выходит сам биограф, чтобы доверить читателю собственных, глубоко выстраданных тараканов.

Кто такой Мейерхольд? «Один из лидеров «голубой» тусовки сталинских лет». А кем был Высоцкий? «Лишь одной из фигур на шахматной доске кремлевских игроков». По убеждению Раззакова, «оттепель» в СССР наступила при Сталине, а эпоха Горбачева стала «временем торжества не просто злых волшебников, а сущих демонов». Хотя главная беда не в Горбачеве, но в евреях: они давно пробрались «на вершину советской идеологии», захватили высоты в литературе, кино, на эстраде и подвергли «массовому осмеянию» те категории граждан, «которые состояли из русских». Чем занимались, например, пресловутые Ильф с Петровым? Злостно пиарили еврея Бендера и «высмеивали в своих книгах носителей русского национального духа». Да и в спектаклях у Райкина, кстати, «все отрицательные персонажи носили русские имена и фамилии». Случайно ли?