Благими намерениями - Эмиль

- Из Грындора я, а тебе-то чего?

- Из Грындора, говоришь? - передразнил Бордула Мольх, специально коверкая букву "г" на деревенский манер, - большая деревня-то этот твой Грындор?

Бордул затрясся в приступе гнева, как большая крыса. Но сыскарь понимал, что ничего он ему не сделает, как на том унизительном допросе.

- Да я тебя, сейчас, гнида такая...

- Ну же, давай, покажи, на что ты способен! - Мольх был само спокойствие, - это тебе не несчастных, распятых на дыбе, мучить. Запомни: это будет не драка, а избиение. Ни разу ещё не доводилось бить уроженцев деревни Грындор.

В комнату вошел Бартольд. Быстро оценил обстановку, увидел мокрого сыскаря. Положил руку на плечо Бордулу, уводя его назад от Мольха.

- Ты не шутил что ли? - накинулся на главного кромника, - Зачем его пивом облил. Теперь жди взбучки от Гинеуса, уж я бы на его месте после этого точно князю рассказал, что ты по борделям ходишь за государственный счет.

- Да пошли вы оба! - заорал Бордул, плюнул и выскочил, ещё громче хлопнув дверью.

- Знаешь что мне сейчас хочется Бартольд, - потянул себя за мочку уха сыскарь и, не дожидаясь ответа, продолжил: - закрыть глаза на законность, на правду, на расследование и сказать Гинеусу что принцессу в жабу превратил Бордул. Что он маг из Реевела или Сансэдара, принявший личину главного кромника. Ох, с каким бы я удовольствием смотрел, как он корчится на дыбе.

- Ты про то, что он психанул? Так это для него больная тема. Он же и правда из простолюдинов, хотя дослужился до должности главного кромника. У меня в предках были основатели Верузии, а я всего лишь его заместитель. Но только я на его происхождение внимания никогда не обращал, а некоторые так и норовят его носом в отца крестьянина ткнуть. По мне, так главное не происхождение, а убеждения. А Бордул своим патриотизмом сто очков вперед даст любому верузийскому герцогу или графу.

Повисла тишина.

- Ты закончил, или ещё на что-нибудь взглянуть хочешь? - перевел тему заместитель главного кромника.

- Да, в принципе я посмотрел всё, что хотел, - сказал Мольх, - Но ещё с удовольствием ознакомлюсь с законами Верузии,

- Разве это как-то поможет делу? - удивился Бартольд.

- Это личный мотив, - пояснил Панкурт, - Недавно нас с моим... с моим... да неважно... остановили стражники подозрительного вида, когда мы ехали на телеге.

- С полосатыми ножнами что ли?

- Да, они самые. Даже вы оба взятые - эталон вежливости по сравнению с ними.

- Так это ДПС, дорожно-патрульные стражники. Их ещё прапрадед Гинеуса учредил. Ими, кстати, наследник престола командует, - игнорируя колкость, ответил кромник.

Бартольд выудил из шкафа массивный фолиант.

- Это наш свод законов. Про ДПС то ли пятый, то ли пятнадцатый раздел, точно не помню. Я пешком всегда хожу, ибо это для здоровья полезно, так что в суть этих патрульно-дорожных я не вникал.

- А не опасно кромнику пешком после службы ходить? Все-таки такая должность подразумевает немало врагов, - спросил Мольх.

- Ну а меч на что? Для красоты что ли? - хохотнул Бартольд.

- Ты не подумай, только, что я беспокоюсь за тебя или что-то в этом роде. Плевать мне на тебя, и на твоего начальника жирного.

- Взаимно, - сладенько улыбнулся Бартольд.

На корешке фолианта красовалась плаха, маска палача и две перекрещённые алебарды. Надпись гласила, что это "Свод неукоснительных к исполнению законов Верузуии, издание сто четвёртое, дополненное".

- Часто у вас законы меняются, - неодобрительно покачал головой сыскарь.

- Каждый князь норовит свои законы придумать, - согласился кромник, - ты наш налоговый кодекс ещё не видел, там количество изданий за пятую сотню перевалило.

- Да уж, - хмыкнул Панкурт, - в Гардарии свод законов неизменен вот уже три века.

- У каждого свои недостатки, - улыбнулся Бартольд.

- Но не каждый так старательно их демонстрирует.

Сыскарь наугад открыл фолиант примерно посередине и попал на параграф, описывающий запрещённые к производству и продаже на территории Верузии эликсиры. Здесь, как и в Гардарии, были запрещены эмульсии на основе человеческой крови, строжайшим образом наказывалось употребление снадобий, в составе которых использовалась плацента, почему-то не рекомендовались к использованию, однако никак не наказывалось, использование мази для роста волос. За продажу и употребление эликсира для увеличения органики полагалось битье плетьми, а в скобках был указан состав этого снадобья, после прочтения которого сыскаря чуть не стошнило. Строка с составом почему-то была подчеркнута гусиным пером. Также под запретом были микстуры, содержащие человеческие выделения, интересно, и кому бы пришло в голову употреблять эту гадость. Повешением закончилась бы попытка сотворить вытяжку из остатков эксгумированного трупа, а тому, кто пытался изготовить пилюли из костного мозга, грозило, как минимум усекновение головы, а в зависимости от количества и четвертование. Строжайше воспрещалась частная торговля некоторыми популярными в Гардарии специями, видимо, это было прерогативой государства.

Мольх потянул себя за мочку уха и устало взглянул на Бартольда. Тот, облокотившись на подоконник, со скучающим видом разглядывал улицу.

Раздел, посвященный ДПС, Мольх пробежал по диагонали: количество параграфов с запрещениями, рекомендациями, предписаниями и санкциями поражало воображение. А от размеров штрафов даже шевельнулись волосы на голове. Либо такая строгость законов нивелировалась необязательностью их исполнения, либо в Верузии буйно цвела коррупция.

Взял другой фолиант под заголовком "Свод уголовных законов Верузии", снова открыл наугад:

"Умышленное причинение вреда здоровью.

-- Кто вырвет другому руку, ногу, глаз или нос, платит 100 толлеров. Если рука, нога, нос или глаз ещё висит на коже, то 65 толлеров.

-- Оторвавший большой палец платит 50 толлеров. Если палец остается висящим, то 30 толлеров.

-- Кто оторвет указательный палец (он необходим для стрельбы из лука), платит 35 толлеров, за другой палец - 30 толлеров.

-- Если оторвет два пальца вместе - 35 толлеров, а три пальца - 50 толлеров".

Мольх захлопнул книгу как можно громче, привлекая внимание Бартольда. Пора было искать другие улики.

- Я закончил.

- Одно дело делаем, - всплеснул кромник руками.

Тем временем вернулся Бордул, зашедшись в трясучке от ярости.

- А скажите мне, что сами-то думаете об этом инциденте с Тестверой?

- Таких случаев ещё не было, - сказал как-то слишком спокойно Бартольд.

Бордул перевёл дух и решил подыграть:

- Это очень сильное колдунство, господин главный кромник! Вдруг придётся идти на попятную и играть по чужим правилам? Страшно подумать.