Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - Анри Пирен

Почему же эта торговля, процветавшая в северных провинциях, исчезла в эпоху Каролингов? Ведь морские торговые пути вдоль северного побережья были по-прежнему свободны. Более того, производство одежды во Фландрии, стимулирующее торговлю еще со времен Римской империи, не исчезло, а сохранилось. Появились и новые факторы, способствовавшие развитию и расширению торговли: во-первых, то, что императорский двор располагался в Экс-ла-Шапель, практически на побережье Ла-Манша, а во-вторых, усмирение Фризии и включение ее в состав империи. Нам известно, что небольшие торговые суда (ладьи) фризов активно ходили по всем рекам данного региона и бассейну верхнего Рейна вплоть до вторжения норманнов, имевшего катастрофические последствия для жителей этого района[214].

Золотые монеты были обнаружены во Фризии. Наконец, все главные поставщики сборов от торговых пошлин в эпоху Каролингов — Руан, Кентавик, Амьен, Маастрихт, Дуурстед и Пон-Сен-Максанс — были расположены на севере Галлии[215].

Торговля, таким образом, активно развивалась на северо-восточных окраинах империи; похоже, что она велась теперь даже интенсивнее, чем прежде.

Однако эта торговля была ориентирована на северное направление и больше уже не имела никаких связей со Средиземноморьем. Похоже, в ее орбиту помимо бассейна рек, расположенных на территории нынешних Бельгии, Нидерландов и Люксембурга, входили Британия и северные моря. В этом мы видим наглядное подтверждение того факта, что Средиземное море было закрыто для торгового судоходства. На этих северных торговых путях фризы играли такую же роль, как сирийцы в средиземноморской торговле.

Торговля от Амьена и Кентавика велась вглубь от прибрежных районов и достигала пределов Бургундии; но дальше не шла[216].

Судя по всему, торговля, ведшаяся из Турне, имела в IX в. весьма большое значение.

Впрочем, во второй половине IX в. этой торговле положили конец вторжения норманнов[217].

Однако до этого торговля здесь развивалась чрезвычайно активно и содействовала существенному подъему всей хозяйственной жизни в регионе. Объем этой торговли в значительной степени зависел от скандинавских торговцев, которые в IX в. поставляли французские вина в Ирландию. Скандинавы установили торговые отношения с арабами-магометанами, действуя по маршрутам, шедшим через Русь, и это давало их торговым операциям на северном направлении мощную подпитку как деньгами, так и товарами. В IX в. активно действовали скандинавские торговые порты на Балтике; точнее было бы назвать их пунктами перевалки грузов[218].

Благодаря археологам мы знаем, что торговля из Хедебю значительно расширилась за период с 850 по 1000 г.; она велась с Византией и Багдадом, районами, расположенными вдоль течения Рейна, а также с Англией и Северной Францией.

Цивилизация викингов достигла очень высокого уровня развития в IX в., о чем можно судить по погребальным принадлежностям, обнаруженным на судне, шедшем из Осеберга, которые сейчас выставлены в музее в Осло. Самые старые арабские дирхемы, обнаруженные в Скандинавии, датируются концом VII в. (698). Но наибольшего влияния викинги достигли в конце IX — середине X в.; именно тогда размах их деятельности был максимальным. В шведском городе Бирка обнаружены предметы арабского происхождения; также найдены предметы, выполненные в Дуурстеде и во Фризии. В IX в. скандинавские торговцы из Бирки вывозили на экспортную продажу вино из Дуурстеда[219].

Монеты, отчеканенные в Бирке в IX и X вв., обнаружены в Норвегии, Шлезвиге, Померании и Дании. Денарии «под Бирку» чеканились в Дуурстеде во время правления Карла Великого и Луи Благочестивого.

В империи Каролингов имелось два наиболее экономически развитых района, две, так сказать, точки экономического роста, которые были сколь важны, столь и чувствительны к перемене обстановки как в положительную, так и в отрицательную сторону. Речь идет о Северной Италии, чье благосостояние и экономический рост основывались на торговле, которую вела Венеция, а также о территории нынешних стран Бенилюкса, где вели торговые операции фризские и скандинавские купцы. Именно в этих районах мы наблюдаем хозяйственное возрождение в начале XI в. Правда, этому возрождению не суждено было продлиться на протяжении всего XI столетия: северная точка была уничтожена норманнами, а южная нарушена арабами-магометанами и внутренними беспорядками, потрясениями и междоусобицей в Италии.

Нет нужды ломиться в открытую дверь и доказывать то значение и влияние, которым обладали скандинавы начиная с конца VIII в. Они захватили Фризию и обложили данью все территории, расположенные в долинах протекавших здесь рек, предложив фактически «откупиться от оккупации», то есть купить свою независимость, — совсем как делали в то же самое время арабы-магометане в Средиземноморье. Однако в отличие от Средиземноморья здесь не было своих Византии, Венеции и Амальфи, которые могли бы защитить от захватчиков. Викинги сокрушили всех на своем пути и остановились, лишь когда сами решили возобновить мирные переговоры.

В 834 г. норманны впервые напали на Дуурстед и сожгли часть города[220].

В последующие три года город ежегодно подвергался нападению. Именно с этого времени наблюдается период упадка как самого города, так и всей Фризии, хотя некоторые проявления экономической активности сохранились до конца IX в.

В 842 г. настала очередь Кентавика подвергнуться нападению, а в 844 г. город стал жертвой ужасного разграбления, от которого он так и не оправился. Семьдесят лет спустя, когда нашествия норманнов прекратились, торговля переместилась из Кентавика в расположенный неподалеку Этапль, который и заменил его в качестве торгового центра.

Процветающая торговля, экспортными портами которой были Дуурстед и Кентавик, коренным образом отличалась от торговли скандинавов. Последняя неуклонно развивалась и подпитывалась благодаря постоянным контактам с миром Востока, которые осуществлялись через Византию, в то время как фризы, игравшие ключевую роль в северной торговле, не имели никаких контактов с Южной Галлией и Средиземноморьем. Эта торговля замыкалась исключительно на северном направлении. И в этом ее коренное отличие от торговли в Галлии в эпоху Меровингов, когда вместе со средиземноморской цивилизацией повсюду распространялись вино, пряности, шелк, а также другие товары с Востока.

В империи Каролингов больше не было таких центров торговли, как Кентавик и Дуурстед.

Можно считать, что определенное значение в плане развития торговли играл Нант, который был сожжен в 843 г. Небольшие торговые суда из Нанта осуществляли торговые перевозки в районе Луары, однако нельзя однозначно утверждать, что, факт взимания торговой пошлины является достаточным доказательством существования полномасштабной транзитной торговли и транзитных перевозок[221].

Конечно, из работ Теодольфа, Эрмольда, Нигелла, из житий святых, из поэтических произведений того времени, не говоря уже о знаменитом монахе из Сент-Голл, нетрудно почерпнуть обрывочные сведения и упоминания о торговле и торговцах. И конечно, из этих обрывочных сведений можно сложить единую целостную картину, но она будет лишь игрой богатого воображения. Достаточно сказать поэту или человеку творческого склада, что на реке стоят лодки, как в ответ мы тут же получим утверждение, что существовало хорошо развитое, крупномасштабное торговое судоходство.

А присутствие нескольких паломников в Иерусалиме или какого-то художника либо ученого при дворе Каролингов будет достаточным основанием для утверждения о наличии постоянного судоходства и контактов по морю между Западом и Востоком.

Некоторые исследователи зашли столь далеко, что предложили включить морскую торговлю Венеции и городов Южной Италии, относящихся к сфере экономики Византии, в сферу экономики империи Каролингов.

И что из того, что было обнаружено несколько золотых монет и кусков золота, выделанных в IX в.? Ведь дело не в том, чтобы обнаружить какие-то отдельные подтверждения существования торговли и торгового обмена или ссылки на их существование, поскольку торговля и обмен товаров существовали во все времена. Важно понять, какова была реальная роль этой торговли и этого товарообмена и какой характер они носили. Для того чтобы понять сущность экономических явлений, надлежит располагать всесторонней информацией, а не отрывочными данными о каких-то отдельных и случайных проявлениях, которые, возможно, были исключением, а не правилом. На основе анализа именно всеобъемлющей и всесторонней информации надлежит делать серьезные выводы. Наличие отдельных коробейников или торговцев-лодочников еще не говорит о серьезном развитии товарообмена. Если же мы, опираясь на все известные факты, прямо скажем о том, что в эпоху Каролингов прекратилось производство золотых слитков и чеканка золотых монет, что ссужение денег под процент было запрещено, что более не существовало класса профессиональных торговцев, что товары с Востока (папирус, специи, благовония, шелк) более не ввозились, что оборот денег был сведен к минимуму, что организованной системы сбора налогов более не существовало и что города превратились в обыкновенные крепости, то мы обязаны сделать вывод о цивилизации, которая опустилась на сугубо сельскохозяйственный уровень и которой более не были нужны торговля, кредит, регулярный обмен товаров и денежный оборот для обеспечения существования общества, для поддержания прочности и надежности общественной ткани.