Сага о диком норде - Наталья Викторовна Бутырская

От Альрика несло рунной силой, мощной, густой, будто он не на одиннадцатой руне, а по меньшей мере на четырнадцатой. Даже с носа кнорра я увидел его пожелтевшие глаза, в которых не было ни капли разума.

Если что, выпрыгну за борт. С ним сейчас никто из нас сладить не сможет.

Из-за спины хёвдинга показался Тулле, сжал его голову ладонями и что-то забормотал. Я приподнялся на месте, напрягся. И ульверы на кнорре тоже замерли, готовые как броситься в бой, так и разлететься в стороны.

Рунная сила Беззащитного постепенно стихла, глаза вновь засинели. Он дернул головой, вырываясь из хватки Тулле, встряхнулся и рявкнул:

— Чего застыли? Быстрее! Отплываем!

Глава 2

Корабли расходились в разные стороны. Изящно рассекали воду длинные драккары с хищными мордами, неспешно расползались косолапые кнорры, расправило паруса диковинное судно с тремя мачтами. Нас обогнал одномачтовый корабль со странной надстройкой на корме, где восседал сам Харальд. Неужто тоже в бой пойдет? Вряд ли. Такие, как он, предпочитают смотреть на сражения с безопасного расстояния, например, с середины реки.

Несмотря на множество кораблей и воинов, богатый Сторборг выставил не такое уж и большое войско. Из-за собственного легкомыслия конунг не успел собрать всех рунных. Хирды, благодаря теплой зиме и незамерзающим рекам, не были прикованы к городам, плавали вокруг всего Бриттланда и не только. В начале весны многие дружинники ушли в свои поместья, скоро ведь пахать и засевать поля, а за рабами в горячую пору нужен хороший пригляд. Много ли сделает женка, у которой и так полно работы в доме?

Откладывать атаку ради подкрепления, которое то ли придет, то ли нет? Тоже глупо. Я видел, что поначалу к дому Гиса подходили слабые драугры, в основном карлы, а чем дальше, чем чаще появлялись хускарлы. Сейчас, наверное, уже и хельты подошли. А что будет, когда придут сторхельты? Нет, лучше уж сейчас смести драугров, что нам по силе, получить новые руны, съесть обещанные Харальдом сердца, и вот тогда мы сможем встретить любого мертвеца.

Я греб осторожно, плавно, с каждым движением ощущая, как гнется хрупкое весло под напором воды. Если поднажать, оно сломается у меня в руках.

О чем все-таки думал Ульвид, когда начинал ритуал? Разве он не догадывался, сколько мертвецов осталось без погребения? Разве не чувствовал, как глубоко земли Бриттланда пропитались кровью?

Сегодня он своими глазами увидит, что натворил. Ульвида, несомненно, отправят сражаться с драуграми, вот только даст ли ему Харальд сердце твари? И когда? До боя?

Я приподнялся взглянуть на удаляющуюся корму конунгова корабля. Харальд сидел сложа руки, будто немощный старик, не греб, не командовал, а просто сидел. Вспомнит ли он о своем обещании? Или, когда всё закончится, предпочтет сделать вид, что не говорил ничего подобного? Вроде бы по солнечной вере их бог не любит, когда люди жрут твариные сердца, мол, они и сами становятся тварями, но стоит ли доверять словам иноземцев?

А еще Ульвид сказал, что не заканчивал ритуал. Кто-то другой доделал. Случайно? Ага, как же. Если так, странно, что мертвецы не начали разгуливать по Бриттланду на десять зим раньше. Скорее всего, этот кто-то знал ритуал и знал, что именно Ульвид успел натворить. А значит, он — из тех, кто окружает Ульвида.

Не жена. Жена, как я понял, даже не знала, кто ее муж.

Фарлей? Угодливый рыжий бритт без единой руны. Как бы он смог кого-то убить? Слишком слаб, слишком занят сбором слухов. Хитер, конечно, но безвреден.

Солнечный жрец? Он чужеземец, не знает наших обычаев, но умеет втираться в доверие. Мог он услыхать песню, где описывался ритуал? Вполне мог. Правда, его бог вроде как запрещает убийства, но что мы знаем о его боге? Врать бог-Солнце не запрещает. Жрец же говорил, что не заинтересован в малашке, а потом стал с ней жить. До сих пор перед глазами, как он ее на столе…

Надо выяснить, кто еще помогал Ульвиду и знал о его замысле.

Конунгов корабль замедлился, а потом и вовсе остановился посередь реки. Мы прошли дальше и мягко причалили к пологому берегу, где драугров видно не было. Торговец, едва мы спрыгнули с его кнорра в воду, усадил своих людей за весла и отплыл назад.

— Теперь двигаем обратно, на запад, — сказал Альрик. — Кай, возьми Плосконосого и отойди на полсотни шагов от берега. Пойдем цепью. Кто заметит драугров, свистит. И еще — пока не убедитесь, что перед вами мертвец, не стрелять и не нападать. Впереди будут другие хирды!

Спешить мы не стали. Увидели, как еще один корабль идет к этому берегу. С него сошло человек тридцать, но вряд ли это полноценный хирд. Да, там были опытные вояки, но в большинстве смотрелись так, словно не привыкли к оружию. Конечно, каждый норд знает, с какой стороны браться за меч или топор, каждый хоть раз да проливал кровь, к тому же я не видел никого ниже восьмой руны. Вот только если получать силу в потешном бою с ослабленной и израненной тварью, если не носить топорик днем и ночью на поясе, не тренироваться с собратьями, то толку от рун будет немного. Наш Эгиль, который застрял на четвертой руне, выглядел более опытным, чем эти горе-вояки.

— Северные? — не поздоровавшись, спросил длинноусый хускарл.

Альрик кивнул.

— Возьмешь к себе десяток городских? Приглядишь, чтоб не порезались о свои же мечи.

— Возьму.

Длинноусый быстро отделил несколько человек.

— Мы покрепче будем — вглубь пойдем. Коли что, зовите.

Сейчас ульверов тут было всего-то одиннадцать человек да Гисмунд, поэтому Альрик сделал просто: приставил к каждому хирдману одного городского, только Тулле остался без обузы. Мне всучили хускарла с густой рыжей бородой. У него были такие широкие плечи и мощные ручищи, что выглядел он не таким уж и высоким, но когда подошел ближе, оказался настоящим великаном. Почти как Мачта. Куртка из толстой едва обработанной кожи, меховые наручи, простенький шлем и увесистый молот.

— Гуннар Ольфссон, кузнец, — пробасил он.

— Кай Эрлингссон, ульвер, — пискнул я.

Запищал я не из-за его грозного вида. Когда Ольфссон открыл рот, я заметил пару зубов, сделанных из золота!

Вот это