И снова о любви - Лорейн Заго Розенталь

На мгновение мне показалось, мама сочувствует. Я думала, она скажет, что все у нас с Блейком будет отлично и мне не о чем волноваться… Однако она считала, что вскоре я о нем и не вспомню.

При чем тут вообще колледж? Со вступительным экзаменом я справилась далеко не на высший балл, а заявление подано только в Парсонс. Если мистер Эллис и был способен помочь мне туда попасть, то ему, пожалуй, ничего не стоило сделать без всякой причины: так, чтобы меня туда не приняли. После разговора в машине у меня не осталось сомнений: без веской причины он для меня и пальцем не пошевелит. Теперь я поняла, почему мама ненавидит связи.

В первый день нового года позвонила Ли и позвала меня в пентхаус. Вообще-то это не ее дом и приглашать должен был Блейк. Я спросила, где он и чем занимается. Немного помолчав, она ответила:

— Уехал в какой-то кулинарный магазин на другом конце города за лапшой на курином бульоне. Дядя Стэн очень привередлив в еде.

В голосе прозвучала ирония.

Я представила, как продрогший от холода Блейк спешит домой из «Деликатесов Каца» или «Карнеги», стараясь не расплескать горячий суп, и еще больше разозлилась на мистера Эллиса. Но все же настроение не испортилось, ведь, судя по всему, это Блейк попросил Ли позвонить и сказать, что все в порядке.

Уложив волосы и накрасившись, я поехала на Манхэттен на машине, которую Ли прислала за мной в Бруклин. У меня сердце упало, когда оказалось, что Блейка еще нет.

— Он скоро придет, — сообщила Ли. — Ему нужно забрать какие-то протоколы… Что бы ни предписывали доктора, дядя Стэн все равно работает.

Она рассказала, что мистер Эллис отдыхает наверху, а Рейчел спит, поскольку до шести утра танцевала в клубе. В гостиной на диване Дэл курил сигарету и смотрел футбольный матч. Мы тоже сели рядом с ним, и я уставилась в телевизор, думая о том, что пентхаус без Блейка выглядит совсем иначе — пустым, скучным и унылым.

Через час вернулся Блейк, и я бросилась ко входу. С пачкой скрепленных спиралью документов в руках, он отряхивал с куртки снег.

— Посмотри! — Я убрала его ладонь и указала пальцем на снежинку. — Говорят, двух одинаковых не существует. Разве это неудивительно?

Он лишь еле заметно усмехнулся, будто ничего в этом удивительного нет и ему жаль, что я так думаю.

— Тебя, наверное, Ли пригласила, — заметил он.

Его слова привели меня в замешательство — я-то была убеждена, что именно он хотел меня видеть.

— Разумеется! — послышался из-за спины голос Ли. — По-моему, ты забыл сделать это сам. Любой парень проводит первый день года со своей девушкой, если только он не дал себе зарок стать распоследним негодяем.

Значит, Блейк не хотел, чтобы я пришла. А Ли определенно меня простила и переживала за меня. Мы вновь уселись на диван, Ли и Дэл смотрели матч, а Блейк старательно отводил взгляд от меня.

— Пойдем наверх, — прошептала я ему на ухо.

Я была уверена, что в плохом настроении он пребывает, потому что все утро служил мальчиком на побегушках, и я смогу его утешить.

— Наверх? — переспросил он. — Дома вся семья. Это неприлично.

Прилично — неприлично. Какая разница? Да и вряд ли кто-нибудь заметил бы! Рейчел еще спала, дверь в комнату мистера Эллиса была закрыта, а Ли с Дэлом горячо спорили о том, заслужили ли «Джетс» пенальти. Я дулась и канючила, пока Блейк не согласился. У себя в комнате он вновь стал таким же, как раньше. Поцеловал меня, я в ответ поцеловала его, потом мы оказались на кровати, и я принялась расстегивать ему ремень — я хотела его так сильно, что не могла больше ждать.

— Не надо, — сказал он.

— Все в порядке, — прошептала я. — Мы потихоньку. Никто не услышит.

Он помотал головой, сел и потер виски, словно у него разыгралась мигрень. Я села рядом и спросила, почему он в последнее время так странно себя ведет.

— Дело в том… — начал он. — Думаю, нам следует немного охладить пыл.

Его слова жалили как тысяча пчел. Он не смотрел в мою сторону. Сидел и царапал ногтем белое пятно на джинсах, будто от этого оно могло исчезнуть. Потом пробормотал что-то насчет того, что не попал в список лучших студентов, и о юридическом факультете, напомнил, что он нужен отцу и не может его подвести, особенно теперь, когда тот болен и стресс ухудшит его состояние.

А мне вдруг захотелось, чтобы состояние мистера Эллиса ухудшилось. Чтобы у него случился еще один приступ и он не успел в больницу вовремя. И было плевать, что грех желать такого, ведь мистер Эллис все портил.

— Мне жаль, — сказал Блейк, растерянно глядя на меня. — Не хотел говорить тебе, пока не кончатся праздники. Я еще не уверен, чем буду заниматься в жизни, поэтому мне пока лучше побыть одному. Продолжать врать отцу я не могу.

— А я вру маме постоянно, — ответила я. — Уже столько ей налгала, что сама запуталась. Тебе не стоит идти на поводу у отца. Он не так идеален, как кажется.

В его глазах вспыхнул гнев, и он нарушил свое правило не выражаться при дамах.

— Что, черт возьми, это значит?

«Это значит, что он мне угрожал. Пытался подкупить меня, как и Джессику. Она исчезла не сама по себе, ясно? Это сделал Стэнфорд Эллис, чтобы ты оставался в его единоличном распоряжении».

Всего этого я не сказала, потому что вообще едва могла говорить. Никогда раньше Блейк не повышал на меня голос, и теперь от его тона у меня навернулись слезы, и перед глазами все поплыло.

— Ничего, — ответила я, и мой голос дрогнул.

Блейк это заметил и смягчился. Провел пальцами по моей щеке.

— Не расстраивайся, — прошептал он. — Я не хочу причинить тебе боль, Ари. Просто посмотрим, что будет дальше, ладно?

Я кивнула, стараясь не расплакаться. Мне хотелось, чтобы он обнял меня, хотелось прижаться к его груди. Но он не пошевелился.

Внизу Ли и Дэл надевали пальто. Ли собралась к себе в отель, а Дэл — на работу в клуб. Их уже ждала машина.

— Возьмите с собой Ари, — попросил Блейк. — Ей пора домой.

Сдерживать слезы стало еще труднее, но я справилась. Мы с Ли и Дэлом вошли в лифт, а Блейк стоял с бесстрастным, как у солдата, лицом. Даже не поцеловал меня на прощание. Потом дверцы закрылись.

В вестибюле швейцар проводил нас на улицу, в ненастье. Снег сменился дождем, а наш водитель, по всей видимости, подцепил грипп, всю дорогу чихал и кашлял так сильно, что у меня тоже засвербело в груди.

— Все нормально? — спросила Ли своим хрипловатым голосом.

Она сидела между мной и Дэлом и вопрос задала, наверное, просто потому, что за последние пятнадцать минут я не проронила ни слова. Ей было невдомек, что стоит мне открыть рот, как я разрыдаюсь. Я кивнула. Ли продолжала смотреть на меня, пристально изучая мое лицо. Она сказала, что Блейк ведет себя странно с Рождества.