Казнь и козни дочери смерти - Лин Элли

богини справедливости способны заключать с людьми и самими собой нерушимые клятвы. Предположим, рыцарь поклялся перед сыном или дочерью богини Десмеи и своим королем, что никогда не откажется от своего имени и будет верно служить стране во имя и честь почитаемого народом правителя. Рыцарь исправно исполняет данную клятву, однако возникает проблема — короля ранят, он умирает. Рыцарь приносил клятву перед королем, что же с ним теперь будет? Ответ: ничего. Он оставался верным своей клятве до конца. И напротив, если бы рыцарь был тем, кто решил убить своего короля, то тогда он обрек бы себя на страдания, равноценные тем, что он нанес, нарушив данное слово.

— А что станет с благословенным, если он нарушит условия, при которых ядро бога наделяет его силой?

— Все зависит от тяжести сотворенного человеком проступка. Если человек делает что-то, считая, что поступает по чести, то ядро может и не дать наказания. Например, в истории были известны случаи, когда благословленные силой исцеления пренебрегали условиям «сохранности» своего тела и, имея тяжелые раны, изо всех сил пытались продолжить лечить других раненых и больныъ. Иногда ядро бога воспринимала эту жертву и во время лечения других начинало излечивать и тело носителя, однако такое чаще всего не срабатывало и человек, наоборот, только сильнее наносил себе вред. Эгоизм, с точки зрения богов, не есть проявление чести, в человеке его должно быть в меру, иначе наступит черед наказания.

— Ладно, в целом я доволен ответами. Думаю, о других книгах спрашивать нет нужды. Их можем обсуждать сверх тех вопросов, которые я дам вам за каждую книгу.

Делия заискрилась от радости.

— Неужели теперь моя очередь задавать вам вопросы, господин Боан?

— Да, но будьте внимательна со словами. Только что вы задали мне вопрос, я мог бы засчитать его как один из тех трех.

Делия тут же закрыла ладошкой рот, на что Боан лишь усмехнулся.

— Не бойтесь, при вас все еще три вопроса.

Ладно, была не была. Делия опустила вспотевшие от волнения руки с лица и откашлялась.

— Я приму к сведению ваши наставления, господин смотритель. Тогда первый вопрос: вы знаете, кто я?

— Конечно, я знаю, кто вы, — сказал Боан, и Дели затаила дыхание. — Вы — Делия Астра Тимей, младший ребенок в семье.

Делия чуть не рухнула со стула от разочарования. Глупо было рассчитывать на полноценный ответ, но настолько короткое ее описание радовать никак не могло.

От Боана не скрылась разочарование девочки.

— А я ведь предупреждал, нужно задавать вопросы внимательнее. В моих интересах, знаете ли, убедить вас, юная леди, прочесть как можно больше писаний, так что… каков вопрос — таков и ответ.

Смотритель был прав. К постановке вопроса следует относиться серьезней.

— Тогда… Господин Боан, раз вы провели в этом поместье так много лет, расскажете, почему многие люди здесь относятся ко мне с предосторожностью?

— Быстро учитесь, юная мисс, — на лице Боана отразилась неподдельная радость. — Ну что ж, раз вы так этого хотите, я расскажу, что мне известно, — Боан прищурился и огляделся по сторонам, будто кто-то здесь и впрямь мог подслушать их разговор. — Мне известно о происшествии, что случилось, когда вы были младенцем. История уже позабылась в поместье, но я ее все еще помню.

Он откашлялся и серьезно посмотрел на дитя.

— Когда вам было примерно полгода, к вам приставили новую няню. Вполне обычное дело, ребенок растет и требует больше внимания, это не было каким-то особенным делом, если бы не одно «но»: до того дня вы отличались на редкость покладистым нравом, почти не плакали и не кричали, однако все тут же переменилось, стоило приставить к вам ту женщину, — он тяжело вздохнул. — В первый же день от ее назначения вы начали плакать…Нет, не плакать, скорее рыдать. Слезы и истерики стали обыденностью, они не прекращались днями и ночами и тогда же, спустя несколько месяцев, произошел тот инцидент. Та женщина решилась на преступление — одной из ночей она зачем-то захотела выкрасть вашего старшего брата. Конечно же, ее тут же поймали, а в наказание приказали усадить за решетку. Там эта женщина провела еще пару месяцев, а после предстала перед судом, на котором ее приказали казнить. В день ее казни вы прекратили лить слезы. Прислуга в поместье начала называть вас проклятым ребенком, они разносили молву, что именно вы свели ту женщину с ума своим плачем и заставили пойти на тот гадкий поступок.

Руки Делии от волнения задрожали. Выходит, ее проклятье было с ней от рождения. Она обрела его в очень рано, оттого и стала причиной зарождения суеверий.

— Я и не думала, что все так плохо…

— Вас напугала эта история? — Боан вздохнул. — Вы же понимаете, что поступки избегающий вас прислуги нелепы? Как дитя, еще даже не умевшее говорить и ходить, могло заставить взрослого человека пойти на ужасное преступление? Это несказанная глупость! Те люди — глупцы и невежи, они предпочли оправдать все младенцем, нежели признаться себе, что из-за собственной неосторожности не смогли заподозрить злого умысла в той преступнице. Вы стали лишь предлогом, вам не в чем себя обвинять.

Делия кивнула, но в груди все равно отчего-то потяжелело. Ответ на долгожданный вопрос был получен, но была ли дочь смерти готова узнать и принять подобную правду?

— Может быть, все дело в ваших снах? — Боан решился исправить положение. — Сейчас даже император наслышан о вашей способности предугадывать многие вещи, а тот случай из раннего детства только доказывает, что вы способны многое заранее увидеть и предсказать.

То происшествие и впрямь было связано с членом семьи. Как Делия и заявила прошлым днем императору, ей подвластно предчувствовать и видеть вещи, которые могут произойти с ее близкими. Этим действительно можно оправдываться.

— Интересно, а мой братец помнит о том происшествии?

Боан усмехнулся.

— Уверен, он отлично все помнит. Скажу больше, тот случай по праву может считаться причиной, по которой вас всегда так старательно прятали от чужих глаз. Как знать, вдруг юный господин до сих пор чувствует вину за то, что вы больше всех пострадали от слухов?

Услышав эти слова, Делия наконец улыбнулась.

— Если