Синдром самозванки, или Единственная для Палача (СИ) - Рокко Джулия

Мне было совершенно непонятно, к чему графиня ведёт, однако я внимательно её слушала, чувствуя, что сейчас узнаю что-то чрезвычайно важное для себя.

— Скажите, этот милый белокурый мальчик — сын Лорда?

Я утвердительно кивнула.

— Вижу, он очень к вам привязан, — проницательно заметила графиня. — Впрочем, как и вы к нему.

Пришлось кивнуть ещё раз.

— Подозреваю, что симпатии сына перенял и его отец?..

Ответа на данное предположение ни утвердительного, ни отрицательного старушка от меня так и не дождалась. Все же мы были с нею едва знакомы и я не стремилась к преждевременной откровенности. Но, видимо что-то в выражении моего лица она таки рассмотрела.

— Так я и думала, — удовлетворенно сообщила она. — Уж больно собственнически он на вас смотрит, когда считает, что никто этого не видит. Я это ещё на приеме у Трындычевской подметила.

Мне едва удалось себя удержать от глупой влюбленной улыбки.

— Не хотите раскрывать карты перед старой хитрой лисицей? — пожурила графиня. — Похвальная предосторожность. Свои тайны нужно держать при себе. Вот только я искренне хочу вам помочь, моя дорогая. Прежде женщинам семьи Уркайских сильно не везло. Все были несчастны и в большинстве своем рано покинули этот мир. До сих пор не могу себе простить смерть Флодиры. Мы, знаете ли, практически росли вместе и были очень близки, — вдруг ударилась старушка в воспоминания. — Но Фло была слишком хрупка, увлечена наукой и гуманна. Старый тиран выбирал себе только таких. Безответных. Шутка ли, схоронить пятерых жен. Однако каждая из них, несмотря на общую беспомощность, кое-чего все таки стоила. Вы ведь наверняка догадались — ни один из его так называемых сыновей не является его прямым потомком? Все они бастарды. — Старушка злорадно расхохоталась, став на мгновение похожей на первостатейную ведьму. — Правда, никто в целом свете не решится бросить это обвинение им в лицо. Вирцейг ловко прикрыл свой позор. Он каждому дал своё имя, определенным образом воспитал и поставил на ведущие государственные позиции. Столько богатых влиятельных магов под крылом одного рода — великая сила. Безусловно, ундер был мастак обращать проигрыши в победу. Но всё же это так иронично, — с наслаждением протянула она, — иметь столько жен, но так и не получить своего продолжения.

— А вам известно, кто… — Я немного колебалась стоит ли развивать столь шокирующую тему, однако любопытство оказалось сильнее. — Кто их настоящие отцы?

— Всё может быть… — лукаво протянула графиня. — Но тебе эта информация ни к чему, ми питти, — вдруг перешла она на «ты». — Не затем, чтобы стряхнуть пыль со старых скелетов в фамильных шкафах, я сегодня сюда явилась. Мне лишь нужно было тебе сказать, что если вдруг будет туго, знай — двери моего дома всегда открыты. — Она протянула небольшую прямоугольную карточку с адресом и добавила: — Я уже в том возрасте, когда многое могу себе позволить. А мои связи, положение в обществе, и состояние и вовсе предоставляют массу возможностей. В случае чего, поверь, я смогу тебя защитить. Считай, что это мой долг перед Фло, которую я когда-то так подвела.

Конечно, настороженность не до конца покинула меня. Но графиня говорила очень убежденно, с какой-то особой доверительной интонацией. Почти выцветшие глаза старушки влажно блестели, словно она усилием воли пыталась сдержать подступающие слезы. Видимо, история последней жены ундера и в самом деле многое для неё значила. Отчего-то она сочла, что я могу повторить судьбу матери Волкера, и на этот раз предприняла попытку оказать мне свою поддержку.

Что и говорить, готовность фон Лару в случае нужды прийти на помощь очень к ней располагала. Сейчас, общаясь со мной тет-а-тет, женщина совсем не казалась чудаковатой даже несмотря на примечательную конструкцию у неё на голове. Создавалось ощущение, что за своими яркими эпатажными образами она просто мастерски прятала острый ум и сердечность.

Однако я не до конца понимала, отчего всё же графиня считает, будто вскоре меня ждут трудные времена.

— Я очень тронута вашим предложением, госпожа, — поспешила поблагодарить старушку. — Огромное вам спасибо! Но почему ваша озабоченность моей судьбой так обострилась именно сейчас?

Графиня впервые за все время нашего общения отвела глаза. Она сделала вид, что смотрит на свою компаньонку, которая все время нашей беседы тихо сидела в сторонке в одном из дальних уголков на низкой мраморной скамье и увлеченно читала какую-то книжицу карманного формата. Казалось, что до нашей болтовни ей никакого интереса нет.

— Видишь ли, в чем дело, ми гиттам, я подозреваю, что ты практически заменила сыну Лорда мать, — пустилась она в объяснения. — Да и сам Рэтборн, если я хотя бы самую малость разбираюсь в мужчинах его породы, явно наложил на тебя свои лапы. Но, меж тем, замуж он тебя, как я понимаю, не зовет. Зато с недавних пор, и это мне доподлинно известно из надежных источников, глава Тайного Приказа стал активно ухаживать за госпожой Свирской. Её болезный, бесконечно рогатый супруг со дня на день, вне всякого сомнения, преставится и тогда весьма скоро, особенно если на то будет высочайшее дозволение самого короля, ничто не помешает ей отправиться под венец вновь. Меж тем, все в свете знают, кто является предметом её брачной охоты. Да-да, дорогая моя, — это твой Лорд. Более того, ни для кого не секрет, что они давние любовники. В частности, ночь после приема, по слухам, которым можно доверять, Рэтборн, практически не таясь, провел именно у Свирской.

На меня точно потолок рухнул. В глазах на мгновение потемнело и язык словно прилип к нёбу. Я хотела что-то сказать, но была неспособна вымолвить и слова.

— Знаю, ундер тебя чрезвычайно опекал. Хотя и думал старый дурак, что ты мужчина, — графиня насмешливо фыркнула. — Но теперь, когда все переменилось, я всерьез тревожусь за твою судьбу. Ведь в случае чего тобой можно будет легко манипулировать при помощи ребенка. И очень быстро может так случится, что ты окажешься бесправной и всеми порицаемой любовницей в доме, где появится новая законная хозяйка.

Разящая, точно стилет, прозорливость её слов вонзилась в меня по самую рукоять. Если то, о чём графиня говорит, и в самом деле окажется правдой даже наполовину… Буквально в одно мгновение все для меня обернется отнюдь не хэппи эндом, а самой настоящей катастрофой.

Дальнейший диалог как-то не задался. Я была слишком ошеломлена и, подозреваю, что отвечала не совсем впопад. Видя моё состояние, графиня понимающе покачала головой и, тепло со мной распрощавшись, отбыла восвояси. Проводив её, я, словно оглушённая, побрела по гулким коридорам мрачного, но уже такого родного особняка.

В груди что-то дрожало и больно сжималось от дурного предчувствия. Сама не заметила, как добралась до комнат дядюшки и неслышной тенью прошла в его спальню. Находящаяся при нём сиделка, завидев меня, понятливо удалилась.

Я присела на краешек кровати и сжала покрытую старческими пигментными пятнами уже заметно усохшую руку ундера. Буквально физически ощущалось, как жизнь чередой мелких капель утекает из дядюшки. Мне страстно хотелось её задержать. Найти способ и запереть живительную энергию в худом, изрядно пожившем, но — я верила — все ещё очень крепком теле.

Ах, если бы он только не пытался подчинить себе силу скрижалей! Тогда бы ни безумие, ни магическая кома не одолели бы его так рано.

Данная мысль всколыхнула во мне очередную тревогу. Душу жгло данное дядюшке обещание. Но как мне было решиться прочитать древние бумажные таблицы, если разум был подобен штормовому океану? Страхи и опасения выбивали из-под ног почву. Нарисованные графиней перспективы откровенно ужасали. А я-то уже поверила, что жизнь налаживается.

Будучи ребенком современного эмансипированного мира, даже перенесясь на Притею, я, пожалуй, слишком легкомысленно относилась к нашей с Рэтом связи. Мне было почти тридцать. Я успела дважды побывать замужем и потому не считала добрачную близость двух свободных зрелых людей чем-то опасным или постыдным. Я намеренно пренебрегла устоями нового мира и теперь могла серьезно за это поплатиться.