Любовница Волка (ЛП) - Маклеод Саманта

— Если вы оба готовы? — сказал он.

Во рту у меня пересохло, а руки и ноги вдруг показались тяжелыми, как тысяча фунтов. Вали пересек кухню и взял меня за руку, его глаза внимательно изучали мое лицо.

— Карен? — прошептал он.

Я прислонилась к его груди, чувствуя тепло кожи через кожаную рубашку, слыша ритм его сердцебиения. Его руки обвились вокруг моей груди, и мир замер, когда я вдохнула сладкий, дикий запах моего мужа.

— Я в порядке, — прошептала я, прижимаясь к его рукам. — Я уже готова.

Вали держал меня за руку, пока мы шли через гостиную, а часы в кабинете тикали в противовес нашим шагам. Я захлопнула за собой дверь, даже не потрудившись запереть ее, и мы вместе спустились по ступенькам крыльца. Солнечный свет искрился на снегу в переднем дворе; казалось, что это будет великолепный день.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони и повернулась к водительскому сиденью «Субару», но Вали оттащил меня назад.

— Садись со мной, — сказал он. Его губы изогнулись в улыбке, но глаза наполнились слезами.

Я кивнула и протянула ключи Локи.

— Ты ведь умеешь водить машину? — спросила я.

Локи поднял бровь и постарался выглядеть несколько обиженным. Я закашлялась, отказываясь извиняться перед кем-то, кто появился в моем доме посреди ночи без разрешения. И не раз.

— Как ты думаешь, что мне понадобится? — спросила я Локи. — Лыжи? Снегоступы?

Он пожал плечами. Когда заговорил, его голос был тихим.

— Не думаю, что тебе что-нибудь понадобится.

Мое сердце замерло. Я и не подозревала, как сильно я хотела побыть еще дома

Двигатель «Субару» заурчал, оживая, и Локи начал сдавать назад с подъездной дорожки. Я затаила дыхание, наблюдая, как моя входная дверь постепенно удаляется и исчезает. На крыльце все еще горел свет, доблестно сияя на фоне рассвета.

Вали притянул меня к себе, поцеловал в макушку и запустил пальцы в мои волосы. Я закрыла глаза, стараясь думать только о прикосновении его пальцев к моей шее, о мягком порыве его дыхания, о том, как поднимается и опускается его грудная клетка.

***

Я резко выпрямилась, разбуженная хлопком дверцы машины. Меня окружал такой яркий солнечный свет, что он почти ослеплял, острая боль пронзила мою шею, когда я потянулась. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, где я нахожусь, и вспомнить, какого черта я делаю на заднем сиденье машины. Должно быть, я заснула, когда Локи вез нас в Йеллоустон.

Дверь со скрипом открылась, обдувая порывом холодного воздуха, и внутрь заглянул Локи. Паника пронзила мою грудь, и сердце заколотилось, будто хотело вырваться из грудной клетки. Пальцы дрожали, когда я расстегивала ремень безопасности. Когда я вылезла из машины, рядом со мной появился Вали. Слезы тихо текли по его щекам, и он наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб. Его руки обвились вокруг моей талии, крепко и дрожаще. Я попыталась вдохнуть, но в ноздри ударил жгучий запах пещеры. Я чувствовала мрачное, задумчивое присутствие Нидхёгга. Страх поднялся в груди, я ощущала горький привкус в горле.

Локи прочистил горло.

— Сомневаюсь, что на этот раз тебе придется далеко идти.

Я вся дрожала в объятиях Вали. Его хватка усилилась, и я вдруг подумала, смогу ли я это сделать. Я даже не была уверена, что смогу стоять без рук Вали, обнимающих меня.

Локи продолжил:

— Я думаю, что все уже позади…

— Да, я знаю, — сказала я, раздражение вспыхнуло в груди.

Я вытерла глаза и повернулась к холму. Запах Нидхёгга был так силен, что дракон с таким же успехом мог бы кричать мне. Руки Вали дрожали, когда он отпустил мою талию. Он поймал мою руку и поднес ее к губам, целуя ладонь. Затем он оторвал мою руку от губ и прижал ее к моей груди, к месту над сердцем. Его рука медленно отпустила мою, и он отступил, улыбаясь сквозь слезы.

Мое зрение затуманилось, и я отвернулась, боясь смотреть на него. Локи предложил мне руку. Чувствуя онемение, я приняла ее. Его холодные пальцы сомкнулись вокруг моих, увлекая меня к холму.

— Не оглядывайся, — прошептал Локи.

Я открыла рот, чтобы сказать «да», но слова застыли у меня на губах. Дрожа, я отстранилась от Локи и сошла с обочины шоссе. Мои ноги хрустели по снегу. Усилия по восхождению помогли успокоить бушующее месиво горя и гнева в сердце. С каждым шагом я все больше думала о том, что должна была сделать или сказать, прежде чем покинуть мой дом. Мою машину. Моего мужа. По черным ботинкам пронесся шквал ледяных кристаллов, падающих, как крошечные звезды.

Снежный покров под ногами менялся, становясь все гуще и мягче. Ботинки провалились в снег, сначала до самых шнурков, а потом и до самых лодыжек. Я подняла глаза, ожидая увидеть заросли полыни, которые пересекала на лыжах с Заком и Колином.

Полынь исчезла. Все, что когда-то было похоже на Йеллоустонский национальный парк, исчезло. Холодная паника начала закручиваться у меня в животе. Передо мной маячил лес, темный и первобытный. Деревья были массивными даже в калифорнийском секвойном лесу, а снег под ними казался странно темным, словно его посыпали пеплом.

Так близко к дороге, с тупым ужасом поняла я. Нидхёгг находится так близко к дороге, к остальной части Йеллоустона. К человеческому миру. Я почувствовала головокружение и слабость, будто ноги вот-вот подогнутся, и я упаду на серый снег.

— Нет, — сказала я, хотя это был едва ли более чем шепот. — Нет!

Голос странно отразился от стволов огромных деревьев, и холодная дрожь пробежала по спине. Все в этом месте было неправильным. Я крепко зажмурилась, борясь с желанием повернуться и убежать.

Голос Вали эхом отдавался у меня в голове: «Если Нидхёгг разрушит твой парк», — сказал он мне вчера вечером, — «ты никогда не сможешь простить себя, что не предотвратила это».

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, сосредоточившись на этих словах. Крепко зажмурившись, я понюхала воздух, следуя за едким запахом гари дракона.

— Я могу предотвратить это, — прошептала я. — Я могу.

Раскинув руки, я пробиралась по снегу, следуя по запаху дракона.

***

Споткнувшись во второй раз, я позволила себе открыть глаза.

Меня окружали массивные стволы деревьев, похожие на колонны собора для великанов. Свет был странным и тусклым, будто исходил от какой-то далекой умирающей звезды. Руки и ноги странно онемели, и я медленно осознала, что уже не уверена, что нахожусь на Земле. Снег, хрустевший под ногами, определенно выглядел не так, как надо: он был слишком темным, слишком тяжелым.

Вдали блеснуло что-то слабое и золотое. Это было почти как уличный фонарь, сияющий в темноте.

— О, — сказала я. — Ты оставил для меня включенным свет.

Мои шаги звучали очень громко, когда я пробиралась сквозь деревья, следуя за светом. В течение невыносимо долгого времени свет не становился ближе. На самом деле он, казалось, отступал с каждым шагом, оставаясь невыносимо недосягаемым. Отчаянная, дикая безнадежность начала расцветать в груди. Неужели я действительно проделала весь этот путь только для того, чтобы затеряться в чужом лесу, умереть на этом темном снегу, под этими чудовищными деревьями?

Свет усилился, становясь все сильнее. Ноги болели, а ступни пульсировали. Я заставила себя шагнуть вперед, подгоняемая светом. Он светил все ярче, еще и еще, пока я не пробралась сквозь путаницу густых ветвей и не нашла его…

Нет.

Сердце стучало в ушах, пульсируя в висках. Я прижала ладони к глазам и заставила себя медленно сосчитать до десяти. Сделав глубокий вдох, я убрала руки от лица.

— Посмотри, что там, — прошептала я. — Посмотри на это, Карен.

Я открыла глаза.

Там, укрывшись под тяжелым пологом темного леса и освещенный одним тонким серебряным фонарем, стоял дом 237 по Монтичелло-Плейс. Я смотрела на дом Барри Ричардсона, крупнейшего в мире специалиста по драконам в средневековой литературе.

Его аккуратный викторианский стиль возвышался посреди дикой природы, между сугробами серого снега. Тротуары с обеих сторон заканчивались нетронутыми снежными полями, но сам дом выглядел точно так же, как и вчера вечером, когда я постучала в дверь, чтобы спросить своего бывшего мужа, как победить дракона. Голые ветви японского клена отбрасывали странные тени на грязный снег, я даже разглядела мешок с солью у крыльца. Кожа покрылась мурашками, а живот странно скрутило, будто он пытался тащить меня назад через лес.