Страшные сказки для дочерей киммерийца - Светлана Тулина

Совершение второго проступка далось Атенаис уже куда легче. Можно даже сказать, совсем легко далось. Ни единого мгновения она не раздумывала, прежде чем прижаться к стене в углу у поворота лестницы и затаиться, жадно вслушиваясь.

Возможно, нянька была права. Очень даже может быть. Но её правота была правотой благополучной Тарантии, где королевских дочерей не отдают на съедение вышедшим из древних кошмаров гигантским паукам. Где самая страшная опасность, которая может им грозить — это остаться без сладкого на ужин.

В Рубиновой Башне была своя правота.

Правота выживания.

И эта правота была целиком на стороне той Атенаис, которая подслушивала.

Очень, кстати, вовремя подслушивала.

Вот тогда-то она и возблагодарила Митру в первый раз — за то, что уже успела сделать всё, что собиралась. Потому что теперь это стало бы делом куда более затруднительным — жрицы и прислужники наверняка всполошились и срочно готовят помещения и всякие необходимые для Ритуала атрибуты. Наверняка носятся из комнаты в комнату, по делам и просто так, в панике, — попробуй тут не попадись никому на глаза! Нет, Митра наверняка приглядывает одним глазом за своей нерадивой дочерью, вот и верное решение вовремя подсказал!

Ещё вчера у неё просто руки опускались от отчаяния — слишком много в башне ярусов, слишком много комнат, слишком много ароматических курильниц в этих комнатах! Слишком разобщёно живут обитатели Башни, практически никогда не собираясь все вместе — хотя бы за обедом или вечером, у общего очага, как она поначалу рассчитывала. У них и очага-то общего не было, только кухня где-то в самом низу, чуть ли не под землёй. И жаровни для подогрева помещений не использовали, несмотря на довольно холодные ночи — просто центральная стена Башни всегда была тёплой, и по холодному времени постели как раз у неё и располагались. Спи себе всю ночь в уюте, прижимаясь к тёплой стене, словно к маминому боку.

Правда, почти во всех комнатах были курильницы с благовониями — для устранения дурных запахов. И то сказать — пахло от этого демонического паука омерзительно, тут уж без благовоний никак не обойтись!

Но бегать по всем комнатам, словно бы ненароком подсыпая в каждую встреченную на пути курильницу щепоточку некоего загадочного порошка — и при этом не привлечь ничьего внимания?! В такое, пожалуй, даже сам Стефан, Король Историй не поверит, несмотря на всё своё невероятно богатое воображение.

И только сегодня она вспомнила — не иначе, как Митра, раздосадованный её глупостью, сам и напомнил недогадливой!

Самый первый свой вечер в Башне она не очень-то хотела бы вспоминать. Но пришлось. Большой зал для торжеств в самом основании Башни. Малый Ритуал. Бьющиеся в экстазе жрицы и мерзко шевелящееся между корчащимися женскими телами ЭТО…

Не то.

Зал.

Стены сплошь в рубинах. Кажется даже — не в один слой… Не то.

Там у самого входа — альков с главной курильницей. Её как раз с трудом внесла одна из младших жриц перед самым началом Ритуала…

Откуда внесла?

Слева от входа — комнатка. Небольшая такая, полная одуряющее приятных запахов. Там ещё лестница вниз была — на кухню, наверное. На полках — приготовленные к использованию курильницы, в них здесь, очевидно, горячие уголья с кухни подсыпают. Мешочки с ароматными травами.

Один — открытый и уже наполовину пустой…

Вот оно!

Вовсе не надо бегать по всем помещениям, привлекая к себе ненужное внимание. Просто спуститься — один раз, в одну единственную комнатку. А там… Два-три быстрых удара сердца — и всё сделано. И никто не заметит, что ароматной травы в мешочке стало немного больше.

А теперь остаётся только ждать, когда расторопные младшие жрицы наполнят свежие курильницы углями, сыпанут на каждую порцию ароматной травы и разнесут по всем жилым помещениям…

Впрочем, нет.

Ждать-то как раз было и некогда. Слишком много дел — и слишком мало времени.

Стараясь ступать по-прежнему бесшумно, Атенаис подошла к расстеленному на двух сундуках свадебному платью. Любовно погладила пальцами тонкий паучий шёлк. Вздохнула.

Платье было просто великолепно.

Хотя бы уже потому, что на нём не было ни одно рубина!

Аккуратно взявшись за манжеты длинных рукавов, Атенаис потянула платье на себя и немного вверх. Паучий шёлк легко скользнул ей навстречу. Со стороны могло показаться, что она протянула руки лежащей на сундуках худенькой чернокожей девочке в белом платье, и вот теперь эта девочка плавно и невесомо встаёт. А руки и лицо у девочки этой настолько чёрные, что их вовсе и не видно в тёмной комнате.

Платье повисло в воздухе, словно призрак. Рукава не провисали, многослойная юбка, чуть колеблемая ночным ветерком, не тянула к полу.

Паучий шёлк невесом.

Ещё раз вздохнув, Атенаис вытащила платье на крохотный балкон. За рукав. Так нетерпеливые матери тащат за собой ребёнка, не то чтобы непослушного, а просто не очень расторопного. Аккуратно расстелила на перилах, босой ногой осторожно наступив на шлейф — а то улетит, ищи потом!

Луна ещё не взошла, но и в свете звёзд паучий шелк мерцал и переливался так, что было больно глазам. Хорошее платье. Просто великолепное. Без него всё оказалось бы гораздо труднее…

Ветерок снизу доносил отвратительно сладковатую вонь палёной шерсти. Ветерок — это хорошо. Хоть и нет в её комнате курильницы, а бережённому, как говорят, и сам Митра чаще помогает!

Показалось или нет, что внизу кто-то застонал? Задержав дыхание, Атенаис просунула голову в комнату и прислушалась. Стон повторился. Быстрый топот босых ног по каменным плитам. Звук падения тела. Короткая возня. Снова стон, уже тише.

Ну, вот и прекрасно.

Усмехнувшись, Атенаис вернулась на балкон и вынула из причёски длинную заколку из чёрной бронзы в виде летящей ласточки. Мало кто даже при королевском дворе Тарантии знал, что крылья у ласточки легко разворачиваются назад, превращая её тело в рукоять кинжала — маленького такого. Как раз по детской руке. Хвост же, сомкнувшись, превращается в лезвие, грани которого заточены до бритвенной остроты. Невзрачненькая такая заколка, не золотая даже. Вряд ли какой грабитель позарится.

А королевская дочь всегда должна иметь возможность за себя постоять.

Атенаис вздохнула последний раз, взяла кинжал поудобнее, примерилась.

И резанула по шлейфу вдоль, отсекая широкую длинную ленту невесомого трепетного сияния.

— Люди устали.

Квентий мог бы и не говорить этого — по его осунувшемуся закопчённому лицу и так всё видно. Третьи сутки на ногах, почти без сна, да ещё этот дым, так и норовящий повернуть не туда, куда надо… Конечно, дым на осаждённых действовал не меньше, может, даже и больше, но им, находящимся за крепкими стенами, по-крайней мере не надо было возиться с кострами. Один человек на два, а то и три костра — это тяжело. Ведь надо не просто поддерживать огонь — нет! Наоборот — не давать этому огню ни потухнуть совсем, ни как следует разгореться. Ведь огонь как таковой был им совсем ни к чему — требовался только дым.