Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии - Элизабет Шимпфёссль

Иногда, чтобы продемонстрировать свою поддержку, люди делают глупые вещи. Однажды мои деловые партнеры разместили среди стоящих на столе флажков разных стран радужный флаг. Я попросил немедленно его убрать. Извините, но это абсолютная глупость. Мой секретарь болеет за «Зенит». И что же, поставим на стол флаг этой команды? Иногда защита прав геев доходит до абсурда.

В мае 2014 года Европейский союз включил Дмитрия Киселёва в санкционный список из-за неоднозначного освещения им в телеэфире крушения самолета Malaysia Airlines на востоке Украины, приведшего к гибели 298 человек. Годом ранее Путин назначил этого энергичного медиаменеджера руководителем крупнейшего российского международного информационного агентства «Россия сегодня», созданного на основе новостной службы «РИА Новости» и международной радиостанции «Голос России». В настоящее время «Россия сегодня» является важнейшим рупором Кремля. Киселёв известен своим резким и желчным журналистским стилем, в котором ведет по воскресеньям еженедельную аналитическую программу, а также своей агрессивной антизападной и гомофобной риторикой. В частности, он в эфире требовал запретить геям сдавать сперму и кровь, а их сердца предложил зарывать в землю или сжигать как непригодные для донорства[307].

В начале нашего первого интервью Киселёв предупредил меня, что у него есть всего полчаса. После трех часов разговора и двух чашек черного чая я все еще сидела на старом диване в его кабинете, оформленном в советском стиле. Мы посмотрели фотографии его дома в Крыму и обсудили множество самых разнообразных тем; все шло хорошо, пока я не спросила, почему он так ненавидит гомосексуалов. От его благодушия мгновенно не осталось и следа. «Англичане, – раздраженно начал он, вероятно, считая меня англичанкой, – гордятся своим уважением к частной жизни и говорят, что приватность важнее всего остального, но при этом проводят гей-парады».

Где тут уважение к частной жизни? Занимайтесь этим частным образом у себя дома или в ночном клубе, но не нужно навязывать это мне. Давайте проводить парады сексуального большинства. Почему это делают только меньшинства? Это недемократично – навязывать свою волю всем нам, к тому же так шумно и агрессивно. Они указывают мне, как я должен вести себя с ними, как должен к ним относиться. Это ненормально! Это противоречит нашим культурным традициям. Они не должны вмешиваться в то, как я воспитываю своих детей. По моему мнению, гомосексуализм – это против природы. Что бы они ни говорили, они не рожают детей.

Как это ни удивительно, но в плане неприятия гей-парадов гомосексуал Глеб полностью согласен с гомофобом Киселёвым. Нежелание Глеба отождествлять себя с чем-то вроде коллективной гей-культуры проистекает из глубоко укорененного негативного отношения к ней в российском менталитете и российской истории, причем не только среди гомофобов, но и среди самих гомосексуалов[308]. И Глеб, и Киселёв рассматривают ЛГБТ-движение как чуждый импорт с Запада.

В каком-то плане, возможно, такое совпадение взглядов не так уж удивительно. Как и Киселёв, Глеб глубоко патриотичен, относит себя к русской православной вере и, что важнее всего, принадлежит к высшему классу. Последний фактор в данном случае играет более значимую роль, чем сексуальная идентичность. Аналогично тому, как терпимость элиты к гомосексуальным мужчинам из своей среды определяется их классовым статусом, а не сексуальной ориентацией, так и гомосексуальные мужчины из высшего класса предпочитают идентифицировать себя с элитой, а не с гей-сообществом. Таким образом между женщинами и геями из элитарной среды существует одно интересное сходство: вместо того чтобы использовать свое привилегированное положение для борьбы с дискриминацией, те и другие противопоставляют себя как индивидуумы соответствующим неэлитарным социальным группам – обычным российским женщинам и гей-сообществу соответственно.

В России принято считать, что маленьким детям обязательно нужна мать, поскольку только она с ее материнским инстинктом – которому нельзя научить – может обеспечить ребенку полноценное развитие[309]. Отцы не способны заменить матерей, но женщины-няни могут. Гомосексуал Глеб рассказывал мне, что, когда у него появятся дети, он планирует нанять няню, причем на раннем этапе развития ребенка няня должна принадлежать к соответствующей этнической группе. «Только славянская женщина может дать малышу ту нежность, в которой он нуждается, – сказал он. – Когда ребенок подрастет, можно подумать о няне-иностранке. Эта традиция существовала еще в Российской империи. Возможно, это будет немка, француженка или англичанка, пока не знаю». Прагматические соображения были для Глеба не менее важны, чем имперская традиция. Он так подвел итог своим размышлениям о будущих детях: «Мы посмотрим, что на тот момент будет актуально с точки зрения экономики и политики, и решим, из какой страны нанять няню и какие языки будут учить мои дети».

В то время как опрошенные мною гомосексуальные мужчины располагают уверенностью, возможностями и свободой, чтобы организовать свою жизнь так, как хотят (включая отцовство), это не относится к гомосексуальным женщинам. Лесбиянки в российском обществе традиционно меньше страдают от гомофобии – по крайней мере, до тех пор, пока не начинают открыто демонстрировать свою сексуальность за рамками того, что может считаться близкой женской дружбой. Скрывать свои отношения – испытанный способ выживания для лесбиянок в России[310]. Двадцатилетние Дарья и Александра – лесбиянки, и обе на момент наших интервью имели партнерш. При этом они старались не афишировать свою сексуальную ориентацию: мать Дарьи придерживалась либеральных взглядов и принимала ее выбор, тогда как мать Александры категорически отвергала лесбиянство дочери, объясняя его тем, что ей пока просто не встретился действительно способный любовник-мужчина. (Друзья матери разделяли это мнение и регулярно пытались познакомить Александру с красивыми молодыми мужчинами в надежде на то, что те ее соблазнят и откроют ей прелести гетеросексуальной любви. Но их усилия ни к чему не привели.)

Буржуазные женщины

Россия мало отличается от других стран в плане представительства женщин на верхних ступенях социальной лестницы. Среди двухсот богатейших бизнесменов российского списка Forbes 200 в 2021 году фигурировали всего шесть женщин. В правительстве во главе с премьер-министром Михаилом Мишустиным в 2021 году на 29 мужчин приходились всего три женщины. После парламентских выборов в сентябре того же года доля женщин в Государственной думе немногим превысила 16 %[311]. Рост доли женщин на высших должностях официальных учреждений, как правило, указывает, что эти учреждения теряют политический вес. Причем в большинстве своем российские женщины-политики придерживаются крайне консервативных взглядов.

Конечно, женщинам требуется самореализация, говорил мне 31-летний Григорий, сын олигарха, сам будущий отец: «Они должны