Камчатские экспедиции - Витус Беринг

Я ответил ему, что справедливость его предложения совершенно бесспорна, но что не менее правильно сперва обеспечить безопасную стоянку судна и людей, прежде чем посылать маленькую шлюпку в такую далекую поездку. Как он сам отлично видит, мы стоим на якоре далеко не в безопасном месте; если поднимется более или менее свежий или сильный ветер, наши якорные канаты могут не выдержать и разорваться, а в таком случае нам придется немедленно выйти в открытое море.

Между тем при противном ветре даже средней силы маленькая шлюпка не может идти против ветра так далеко и вернуться благополучно на корабль; в таком случае неизбежно погибнут как сама шлюпка, так и наши люди. Он же доказывал противное и не видел никакого риска в отправке шлюпки.

Зная, что появление огня на берегу уже отмечено в судовом журнале, и не желая подвергать себя ответственности по этому случаю, я счел необходимым доложить о сделанном мне вахтенным офицером представлении капитан-командору Берингу, который уже в течение долгого времени лежал больной. Он тотчас же решил, что если вахтенный офицер настаивает на своем представлении, то, по справедливости, следует его самого и послать.

Капитан-командор немедленно отдал ему письменное распоряжение ехать к тому месту, где был замечен огонь; также даны были ему указания, как держаться с людьми, если он их встретит на берегу. Немедленно была приготовлена шлюпка. Вахтенный офицер подобрал себе нужных людей, всего шесть человек, в числе их и переводчика, который должен был ехать вместе с ним.

Мы снабдили их оружием и припасами, а также дали с собой несколько мелких вещей для подарков местным жителям, если бы они им встретились. Они отплыли от судна утром и благополучно достигли острова; там они нашли костер, в котором еще не погас огонь, но люди уже исчезли. На острове не оказалось ничего примечательного.

Вскоре после полудня они покинули остров, встретив, однако, сильный противный ветер, вследствие чего не могли добраться до нас. Они вынуждены были поэтому держаться по ветру и для спасения своей жизни пристать к другому острову, оказавшемуся поблизости. Причалить туда им, однако, удалось лишь с опасностью для жизни, так как громадные и сильные волны, накатывавшиеся на берег, заполнили шлюпку водой и выбросили их вместе со шлюпкой на берег.

Следует поставить в заслугу офицеру, что он сумел поставить на шлюпке парус и не побоялся пойти на нем прямо в прибой волн. Если бы не это, то почти невозможно представить себе, как бы им удалось достичь берега, – волны, несомненно, поглотили бы шлюпку или даже смыли бы из нее людей.

Выйдя на берег, они немедленно развели большой костер, чтобы обсушиться, обогреться и дать знать о себе кораблю, в надежде получить оттуда при малейшей возможности помощь, так как они понимали, что попали в большую беду. В это время ветер крайне усилился.

Так как мы стояли в незащищенном месте, мы вынуждены были поднять якорь и укрыться за другим островом. Увидев, что мы снимаемся с места и ставим паруса, команда шлюпки, находящаяся на берегу, решила, что мы уходим в открытое море. К тому же стемнело, поднялся туман, и они нас больше не видели.

Оставшихся на берегу людей охватило отчаяние; они были уверены, что для них не осталось никакой надежды на спасение. Переводчик-чукча, видя их отчаяние и громкие жалобы, пытался ободрить их и внушить им мужество.

Он говорил, что на корабле остались честные и смелые люди, которые не бросят товарищей в беде, и если кораблю придется выйти в открытое море, а оставшимся пробыть некоторое время одним в ожидании помощи, то нет опасности умереть голодной смертью: на острове есть морская капуста (это морское растение), выброшенная морем в большом количестве, она вполне пригодна в пищу, ею можно питаться, и из моря можно добывать этой морской капусты сколько понадобится.

Моим милым друзьям пришлось ограничиться этим утешением, так как ничего лучшего у них под руками не было, а затем они улеглись спать под открытым небом. Кто мог, уснул немедленно, а кто не мог уснуть, те плакали втихомолку, пока не устали от слез и тоже в конце концов уснули.

На следующее утро моей первой заботой было послать за ними нашу большую лодку, и хотя ветер продолжал бушевать с большой силой, как только забрезжило утро, лодка была отправлена.

Офицеру, командовавшему шлюпкой, я послал письменное приказание немедленно, без малейшей задержки, погрузиться со своими людьми в большую лодку и вернуться на борт корабля, так как мы намерены без дальнейших задержек отправиться в море. Если бы оказалось несколько затруднительным привести с собой шлюпку, то из-за этого ему не надлежало задерживаться, а бросить шлюпку на берегу.

Мое приказание было на сей раз в точности и без задержки выполнено. Они с большим трудом, по горло в воде, добрались до лодки и в 7 часов утра 3 сентября вернулись на борт корабля. Шлюпку пришлось оставить на американском острове в качестве невольной жертвы.

Одним словом, получилось так, как я предсказывал моим друзьям, с тем только отличием, что наши люди остались целы и не погибли. Своим спасением они обязаны скорее моей распорядительности, чем своему собственному благоразумию, хотя я со своей стороны и выполнил не более чем служебный долг.

Между тем разыгрался сильный юго-западный шторм, сопровождавшийся большим ливнем. Мы стояли на двух якорях и подготовились к немедленному спуску третьего запасного якоря на случай, если бы обстоятельства этого потребовали.

Собрав, наконец, всех наших людей в безопасное место, мы решили выйти в море и ровно в 10 часов утра поставили паруса. Мы отошли от берега, идя на глубине шестнадцати, восемнадцати, девятнадцати, двадцати, двадцати двух, двадцати трех и двадцати восьми саженей.

Ветер перешел в южный и стал, таким образом, для нас противным. Это помешало нам выйти в открытое море, к тому же там свирепствовала буря. Берег был весь усеян островами, вблизи которых, как обычно принято полагать, легко встретить подводные камни и рифы; оставаться на ночь в таком неприятном соседстве казалось очень рискованным.

Мы решили поэтому своевременно, еще до наступления темноты, повернуть и поискать лучшего места стоянки. В 6 часов вечера мы подошли к двум островам на расстояние трех немецких миль к востоку от места, откуда мы ушли утром; глубина там была пятнадцать саженей, грунт – серый песок с ракушкой. Место оказалось довольно хорошо укрытым от ветра с моря.

5 сентября мы снова пытались выйти в открытое море, но из-за сильного юго-западного ветра вынуждены были снова повернуть обратно и возвратиться назад на то место, откуда ушли и где были вполне защищены от ветра с моря. Мы радовались, что разыскали такое безопасное место. Ночью опять поднялся сильный шторм с юго-востока. Мы спустили ремни стеньги и в течение всей ночи отстаивались на двух якорях.