Мифология греков и римлян - Лосев Алексей Федорович

c) Nonn. X 292 — 297 (тождество Загрея с Зевсом Дождевым).

Милость одну на любовь ты яви, о Зевс мне Фригийский, Некогда мне, младенцу, сказала кормилица Рея, Что Загрею ты молнию дал и пра–Дионису (proterуi D), — Он тогда только еще лепетал, — острие огневое, И дал он шум громовой и хляби ливней воздушных, И младенцем еще он был вторым дожденосным Зевсом…

d) Nonn. XXIV 43—49 (слова реки Гидаспа ко второму Дионису).

…Иной природы, Нового я Диониса омыв в своих омовеньях, — Имя Бромий ему, юнейший, после того как Кронион нимфам моим воспевать Загрея преподал, Всю красоту Загрея несешь ты. Ему благодарность Позднюю ты воздай за свое появленье. Из сердца Первородного ты происшел Диониса, дарящего вечно.

e) Nonn. XLVHI 23—30 (слова раздраженной Геры к Гигантам об уничтожении второго Диониса).

Вы приведите ко мне Диониса, дабы Крониону Рабством Лиея я воздала, побежденного пикой, И, замучив его губительным вашим железом, Вы мне убейте его, всеподобного [богу] Загрею. Всяк да речет, человек или бог, что, на отрасль Кронида Гневаясь, Гея оружье дала возникшим дважды убийцам, Старшим Титанам в борьбе [роковой] с Дионисом первичным, Ныне же младшим Гигантам в борьбе с Дионисом позднейшим. Культ Диониса на Крите и его служители

26. a) Diog. L· I 109—111 (об одном из воспитанников Диктейского Зевса Эпимениде Критском, прославившемся своим искусством очищения).

(109) Эпименид, как утверждает Феопомп, [FHG I, frg. 69,] и многие другие, сын Феста, а по другим — Агесарха. Он был родом критянин, из Кносса, и благодаря свисающим волосам имел вид необычайный.

Посланный однажды своим отцом в поле за пропавшей овцой [24]и сбившись около полудня с пути, он проспал в некоей пещере 57 лет. Когда же он после этого проснулся, он начал искать свою овцу, полагая, что он спал недолго. Не найдя ее, он отправился по полю и нашел в нем все изменившимся и уже в другом владении; он в недоумении вернулся снова в .город.

Войдя там в собственный дом, он наткнулся на людей, которые стали его расспрашивать, что он за человек. Наконец он нашел здесь своего младшего брата, который был теперь уже стариком; от него он и узнал всю истииу. Получив известность (110) у греков, он был признан совершенно исключительным любимцем богов.

Так как у афинян в то время свирепствовала чума и пифия им возвестила, что необходимо очистить город, то они послали Никия, сына Никерата, с кораблем на Крит, чтобы пригласить к себе Эпименида. Он прибыл в 46–ю Олимпиаду [596—593 гг. до н. э.], очистил их город и положил конец чуме следующим образом. Взявши с собой некоторое количество черных и белых овец, он пришел на ареопаг. Оттуда он пустил их идти, куда они захотят. При этом он велел своим спутникам приносить в жертву соответствующему богу каждую овцу на том месте, где она ляжет. Таким–то образом был положен конец болезни. Отсюда происходит и то, что еще и теперь в афинских домах можно найти безыменные алтари, сооруженные в память происшедшего в то время очищения. Другие утверждают, что оракул объявил причиной чумы Кило–ново осквернение и для избавления от него указал: для этого должны умереть два юноши, Кратин и Ктесибий, откуда и произойдет освобождение от несчастья (111). Афиняне постановили выдать Эпимениду талант вместе с кораблем, который должен был отвезти его на Крит. Он, однако, денег не взял, но зато он заключил договор дружбы и союза между киоссянами и афинянами. Возвратившись домой, он по истечении непродолжительного времени умер, как говорит Флегон, [FHG III, frg. 610,) в своем сочинении о долголетних людях, в возрасте 175 лет, по мнению же критян, в возрасте 299 лет. Напротив того, Ксенофан Коло–фонский, [11В 20 Diels,] утверждает, что он слышал, будто Эпименид умер в возрасте 154 лет [дальше следует у Диогена Лаэрция (112) весьма характерное сообщение о написании Эпименидом поэмы о происхождении Куретов и Корибантов, Теогонии и прозаических сочинений о жертве, о Критском государстве, о Миносе и Радаманте].

Ср. Plut. Sol. 12.

b) Мах. Туг. Χ 1 (110—112).

В Афины прибыл однажды критский муж по имени Эпименид, который принес с собой рассказ такого содержания, что трудно было и поверить. Именно, лежа в пещере Диктейского Зевса и будучи погружен в течение годов в глубокий сон, он будто бы через сновидение сам вступал в сношение и с богами, и с божественными словесами, и с истиной, и со справедливостью. Этот Эпименид, поскольку я знаю, рассказывал в символических мифах нечто вроде того, что человеческая жизнь подобна огромному и многолетнему сну. Но он внушил бы себе больше доверия, если бы к своему учению он присоединил слова Гомера, сказанные им о сновидениях.

А именно, Гомер (Од. XIX 562) утверждает, что имеется двое ворот для бессильных снов, одни — из слоновой кости, другие — роговые, и что сны, идущие через роговые ворота, достоверны и внушают доверие, те же, что через ворота из слоновой кости, обманчивые, ничего не приносящие душе действительного. Таким–то образом рассказывал пространно и Эпименид, миф ли то или правдивый рассказ. Ведь здешняя жизнь есть в этом смысле совершенно некий сон, в связи с которым душа, зарывшаяся в тело, из–за пресыщения и наполнения (телесным] едва только грезит сущее. Душам многих людей они приходят через ворота из слоновой кости. Если же где–нибудь окажется чистая и трезвая душа, не очень оглушенная здешним обмороком и [телесным] наполнением, то к такой душе, естественно, идут для встречи сны через другие ворота, сны ясные, раздельные, наиблизкие к истине. Таков был сон Эпименида.

ς) Porphyr. Vit. Pyth. 17 (посвящение Пифагора).

Прибывши на Крит, (Пифагор] отправился к истокам Морга, [одного из идейских Дактилей], которыми он и был очищен при помощи громового камня (toi cerayniai lithoi). Днем он был распростерт на морском берегу, а ночью — на речном, имея на голове повязки из шерсти черного барана. А в так называемую идейскую пещеру он сошел в черной овчине и провел там установленные трижды девять дней; он также совершил по Зевсу жертвоприношение и видел ежегодно постилаемое ему седалище. А на могиле Пифагор сделал надпись, начало которой такое:

Зан здесь умерший лежит, а он величается Зевсом.

d) Paus. II 7, 7, Кондр. (критский очиститель Карманор).

…Убивши Пифона, Аполлон и Артемида прибыли в Эгиалею, чтобы получить очищение. Тут их охватило чувство страха, — это место и теперь называется «Ужасом», — тогда они направились в Крит к Кар–манору; жителей же Эгиалеи поразила болезнь.

Paus. II 30, 3, Кондр.

Критяне рассказывают — а это предание у них местного происхождения, — что у Карманора, очистившего Аполлона от убийства Пиона, был сын Эвбул и что от Зевса и Кармы, дочери Эвбула, родилась ритомартис, что она любила бег и охоту и была особенно дорога Артемиде; убегая от влюбленного в нее Миноса, она бросилась в море, где были расставлены сети для ловли рыбы. Артемида сделала ее богиней…

Paus. X 7, 2, Кондр.

Насколько сохранилась память, самым древним видом состязания (в Дельфах), и притом таким, за который стали давать награды, было пение гимна в честь бога. Первым пел и одержал победу в пении Хри–софемид из Крита, отец которого, Карманор, как говорят, очистил Аполлона от убийства.