Долго и счастливо (ЛП) - Линг Айя

— Это не способ решить проблему, — поворачиваюсь к нему лицом, позволяя ему увидеть, как я негодую. — Дело в том, что у них есть точка зрения. Не думаю, что хорошо, что у дворян столько земли, когда большая часть населения обременена ценами на продукты питания. Если мы позволим аристократам продолжать в том же духе, у людей будет больше жалоб.

— Я понимаю, — Эдвард сжимает зубы. — Представлю налоговый законопроект, как только смогу. Пробовал планировать это раньше, но несколько лордов, таких как Сандерленд и Вестин, кажутся более склонными обсуждать в первую очередь другие действия. Мой инстинкт подсказывает, что они не хотят иметь дело с этим.

На самом деле проблема нехватки продовольствия ухудшилась, несмотря на благотворительный базар и другие усилия, предпринятые правительством. Цена зерна увеличилась с десяти серебра на фунт до трех золотых. Чтобы представить это в перспективе, каждый человек тратил половину своей заработной платы на еду. Теперь он мог потратить почти девяносто процентов. В прошлый раз я купила горячую булочку в парке, это стоило мне целого фунта, когда раньше это был только шиллинг. Мне это не очень нравится — я все равно получаю три полноценных приема пищи каждый день, но знаю, что большинство людей в Ателии не так счастливы, как я.

Эдвард проводит большую часть дня во дворце. Хотела бы я быть рядом с ним и предлагать ему варианты, но мне не разрешено участвовать в его встречах с королем и министрами. Даже если бы я была королевой. Все, что могу сделать, это подождать, пока он вернется домой и спросить его, как идут их дискуссии.

Только одна хорошая вещь произошла, когда мы имеем дело с тернистым вопросом продовольственного кризиса. Из-за общенационального сочувствия после признания Эдварда при суде, закон о королевских браках был отменен. Поскольку это не конституционный закон, нам нужны только подписи от нынешних членов Тайного совета, от таких как Герцог Филипп, за отмену Закона о королевских браках. В будущем будет признан брак между королевским и простолюдинам. Мы с Эдвардом можем пожениться. Все, что нам нужно сделать, это дождаться абсолютного декрета.

Поскольку я не могу сопровождать Эдварда на его собрания или помогать ему в его работе, провожу время по утрам в парке с Бертрамом и Амелией. Поскольку резиденция Генриха находится в центре города, парк является одним из немногих мест, куда могу добраться пешком. И поскольку я все еще, технически говоря, одинокая дама, не должна быть одна, поэтому я «сопровождаю» Бертрама и Амелию.

Сегодня заголовки о новом восстании в Морине. Несколько недель назад Августин ушел так глубоко в долг, что ему пришлось снова поднять налоги, и на этот раз с его людей было достаточно. Капитал Морина теперь погружен в гражданскую войну.

Все внутри меня холодеет. Еще одно восстание в Морине. Неужели Августин сможет решить эту проблему еще раз? И Генри все еще там… с ним все будет в порядке?

Я медленно иду, вспоминая Морин, когда слышу выстрел.

Мое сердце замирает на мгновение. Оружие существует в Ателии — Эдвард упомянул большинство полицейских, оснащенных револьвером, но никогда не видела, чтобы люди использовали их, кроме выстрелов в честь приветствия Августина при Государственном визите.

— Ложитесь! — кричит Бертрам.

В следующую секунду все происходит быстро. Меня толкают на землю с такой силой, что мое тело болит от удара об землю, а затем я обнаруживаю, что Бертрам сражается с крупным человеком с накаченными руками и широкой грудью.

Раздается еще один выстрел.

Бертрам спотыкается, сжимая бок.

Амелия визжит — самый страшный звук, который пронзает воздух.

Бертрам бьет стрелка в живот, и пистолет падает на землю. Не знаю, откуда у меня силы, но я прыгаю вперед, и хватаю пистолет. Он тяжелый, и я должна использовать обе руки, чтобы крепко его схватить.

— Остановитесь! — кричу я. — Остановитесь, или я буду стрелять!

Честно говоря, не думаю, что могла бы выстрелить из этого оружия. Я тренировалась в каратэ, но никогда не брала пистолет в своей жизни и поскольку Бертрам находится рядом, боюсь, что могу его ранить.

Пока стрелок смотрит на пистолет в моих руках, возможно, обдумывая, должен ли он бежать за ним, Бертрам использует этот шанс, чтобы вырубить его. Удар по голове, и он опускается на землю.

— Зовите полицейских! — я кричу на ближайшего человека. Толпа собралась, но они стоят далеко.

Амелия мчится мимо меня и прижимает платок к боку Бертрама. Красная жидкость просачивается из ее рук, пропитывая ее носовой платок.

— Вызовите врача! У нас здесь раненый.

Смотрю на пистолет и на человека, который стрелял в Бертрама, и пытаюсь собрать свои мысли вместе. Неважно, было ли это случайно, этот человек пытался меня убить. Но я не узнаю его — уверена, что никогда не встречала его. Он второй по величине человек, которого я видела в Ателии после Бертрама.

Чудом в парке находится врач. Он просит Бертрам снять рубашку и внимательно осмотривает рану. Через некоторое время объявляет, что у Бертрама все будет в порядке.

— К счастью, пуля только задела его. Это будет очень больно, и ему понадобится несколько стежков, но ни один из его органов не пострадал.

Амелию душат рыдания. Она обнимает Бертрама за шею и целует прямо в губы.

В глазах Бертрама вспышка удивления, но он обнимает ее за шею и привлекает к себе. Только когда полицейский прибывает, они разделяются.

Именно тогда я могу положить пистолет и опуститься на землю. Холодный пот собирается у меня на лбу, на шее, а колени превращаются в желе. Если Бертрама там бы не было… я сейчас могла бы быть мертва. Я так рада быть живой. Не только потому, что у меня нет желания стать трупом, а потому, что не могу думать о том, каким образом был бы опустошен Эдвард.

В столичном полицейском штабе мы сидим вместе, а старший сержант спрашивает нас. Бертраму была предоставлена возможность отправиться домой, но он настаивает на том, что он «не такой слабак». Но он не говорит «нет», когда Амелия помогает ему ковылять по комнате, хотя ее силы не может быть достаточно, чтобы поддержать его вес.

— … и когда я шел, увидел этого человека за спиной у нас, пистолет в руке, и он нацелился на принцессу Кэт. Поэтому я подпрыгнул.

Злобный стрелок угрюмо сидит в углу в наручниках. Когда сержант просит его назвать свою личность, он неохотно делает это.

— Этан Боллард.

Сержант записывает информацию на желтую бумагу.

— Почему ты стрелял в юную леди? Какова ваша с ней связь?

— Не хотел, — Боллард пожимает плечами. — Несчастный случай. Я даже не знаю ее.

— Тебе нужно придумать лучшую ложь, — строго говорит сержант. — Ни один человек не отправится на прогулку в парке с пистолетом.

В следующий момент раздается топот сапог, и появляется Эдвард, его лицо белое и взволнованное. Его взгляд мгновенно обрушивается на меня, и я заверяю его, что со мной все в порядке.

— Бертрам ранен. Он спас мне жизнь.

Эдвард хватает Бертрама за руку.

— Я убежусь, что ты будешь сполна вознагражден за свои услуги, — говорит он тихо, но твердо. — Это второй раз, когда ты спас Кэт.

Бертрам краснеет, как свекла.

— Это моя работа, ваше высочество. Ничего особенного в этом нет.

— Я настаиваю, — Эдвард использует свой НЕ-СПОРИТЬ-СО-МНОЙ-ЭТО-БЕСПОЛЕЗНО тон, затем он смотрит на Болларда, который вздрагивает от убийственного взгляда Его Королевского Высочества. Удивительно, как один взгляд Эдварда может запугать этого огромного, мускулистого человека.

— Ты пытался убить мою жену?

Никто не удосуживается указать, что я еще не замужем за ним.

— Пушка случайно выстрелила, — говорит Боллард, но его глаза на земле.

— Как тебя зовут? Где ты работаешь?

Боллард признается, что он телохранитель в казино высокого класса. Полиция все равно узнала бы, так что, думаю, он решает, что может рассказать свою личность.

Эдвард глубоко вздыхает. Однако все остальные, от сержанта до Бертрама, выглядят смущенными.