Больше, чем футбол. Правдивая история: взгляд изнутри на спорт №1 - Владимир Алешин

В тот год к финишу первенства пришло тринадцать команд. К следующему сезону высшая лига пополнилась двумя российскими клубами (владикавказским «Спартаком» и московским «Локомотивом», выигравшим переходный матч с волгоградским «Ротором»), а также харьковским «Металлистом» и ташкентским «Пахтакором». Была все-таки надежда, что вопреки политическому расколу футбольное пространство останется общим для ряда ставших самостоятельными государств – в чемпионате СССР принимали участие и «Арарат» из Еревана, и динамовцы Минска, и «Памир» из Душанбе, и целых шесть украинских команд. Увы, чемпионат-91 стал последним в первенстве СССР. 8 февраля 1992 года был образован Российский футбольный союз (РФС), и с этого же года начался отсчет чемпионатов России.

Уже устоявшуюся и апробированную в масштабах СССР сетку проведения первенства взять за основу поначалу не получилось. Ведь в высшей лиге последнего первенства СССР играло всего шесть российских команд, и начался большой спор о том, какими конкретно командами и в каком количестве надо создавать лигу. Остановились на двадцати командах, разбитых на две группы. После первого этапа лучшая восьмерка разыгрывала медали, а у остальных было что-то вроде утешительного заезда. Первое золото российского первенства завоевали столичные спартаковцы, а вот «бунтари»-торпедовцы неприятно удивили. Они пропустили впереди себя дебютантов высшей лиги «Уралмаш», «Текстильщик», «Асмарал» и оказались на одиннадцатом месте…

Впрочем, мы ведь начали разговор о «революции» в сборной России и теперь продолжим его.

Истории двух скандалов, потрясших отечественный футбол на заре его национального становления, в некоторых моментах очень схожи, словно с одной кальки срисованы. «Торпедо», напомним, в чемпионате страны шло очень даже неплохо, но вдруг провело неудачный кубковый матч с самарскими «Крыльями Советов» – командой первой лиги. Наша первая сборная под руководством Павла Федоровича Садырина проиграла ничего уже не значащий матч слабым грекам – ведь до этого мы хорошо прошли отборочный цикл чемпионата мира, дважды победили венгров, Люксембург и уже обеспечили себе путевки на игры группового турнира, которые должны были проходить в США.

Идем далее. В девяносто первом «разбор полетов», проведенный В. Ивановым, состоялся в общем-то по горячим, так сказать, следам, на эмоциях, а не на анализе проступка игроков. Ответ последовал быстрый, как и бывает при проявлении защитной реакции: тренер сам груб и невыдержан, он не умеет работать с людьми, мы с ним не добьемся ничего путного… Вспомним также, что письмо с этими своими выводами и требованием убрать В. Иванова подписывали в числе других сами нарушители дисциплины. В девяносто третьем наши «сборники» еще душ после игры с греками не приняли, когда президент РФС В. Колосков, опять-таки в запале, высказал им то, что на душе наболело: с такой, мол, игрой вам в Америке делать нечего. В ответ – письмо четырнадцати: в сборной плохо организован тренировочный процесс, с нашими интересами не считаются, когда заключают договоры с поставщиками спортивной формы, и вообще – дайте нам другого тренера! Письмо в числе других подписывают игроки, которых Садырин перестал привлекать к играм за сборную.

Идем дальше. И торпедовцы, и «сборники» сами начинают подбирать себе удобного, устраивающего их тренера. Автозаводцы назвали человека от спортивной науки Е. Скоморохова, авторы письма четырнадцати – А. Бышовца, с которым некоторые из подписантов брали олимпийское золото Сеула. Увы, эти тренеры не ответили отказом, что было бы, как мне кажется, честнее и порядочнее, а пошли на поводу у «бунтовщиков»… Я это не к тому, что должна была проявиться некая солидарность в стане наставников, нет. Но вот то, что коллеги поучаствовали в унижении В. Иванова и П. Садырина, – безусловно.

Нельзя однозначно осуждать и игроков. Особенно тех из них, кто уже успел поиграть на Западе, в действительно профессиональных клубах, с четкими, оговаривающими все детали контрактами на руках. Они уже отвыкли от организационных неразберих, они хотели, чтобы с ними считались, чтобы их уважали – а примеров как раз таки неуважения было предостаточно…

Что было дальше, мы знаем. Е. Скоморохов не справился с командой «Торпедо» и покинул пост менее чем через год после назначения. А. Бышовец на сборную назначен не был, команду в Америку повез Садырин, но сыграла она там ожидаемо – не вышла из группы. При таком-то внутреннем раздрае разве можно было ожидать чего-то иного?

Глава 43

«Непрофильные активы»

О том, что произошло с московскими торпедовцами далее, написано много, еще больше гуляло слухов, и потому считаю своим долгом рассказать, что знаю по этому вопросу, более детально.

Начну с политики, и пусть это не покажется кому-то странным: ведь именно политические перемены последнего десятилетия прошлого века стали по-новому выстраивать отношения между людьми и коллективами.

На совершенно другие экономические рельсы переводила стрелки своего дальнейшего пути страна, от этого меняла ход огромная махина отечественного хозяйства. К примеру, производства, которые мы недавно называли флагманами, теряли лидирующие позиции, а то и вовсе останавливались, экономика содрогалась от потрясений…

Наверное, было бы неправдой говорить, что, именно предчувствуя кончину одного из таких флагманов, всемирно известного на то время автомобильного завода имени Лихачева (ЗИЛ тогда еще на все сто процентов содержал команду), торпедовцы попробовали зарабатывать сами. Нет, та их инициатива была вызвана не предчувствием беды. Наоборот, новые позитивные веяния подтолкнули клуб к неординарным (опять-таки на то время) поступкам.

В 1989 году было принято решение о создании в стране (тогда еще СССР) профессиональных футбольных клубов. Что в том решении проходило, так сказать, красной нитью? Предоставлялась возможность клубам составлять бизнес-планы, а проще говоря, зарабатывать деньги на свою жизнь. И вот торпедовцы, имея хороший тыл, в смысле продолжая жить на бюджет завода, стали делать пробные шаги по вхождению в этот самый профессиональный мир футбола. Одним из первых их коммерческих проектов было желание наладить сотрудничество с известной в Европе пивной компанией «Хольстен» из Германии, с фирмой «Кодак», производящей фототовары… Не получилось. Сначала деятельность ФК не поняли руководство и профсоюз завода – «Мы же вам и так платим, что вам еще надо?», потом, когда настали трудные времена для ЗИЛа, там пошли было навстречу клубу, однако вмешались другие «силы»: непосильные пошлины, акцизы…

Но вернемся к трудным временам. Гордость отечественного автопрома пока не шел ко дну, хотя и испытывал уже существенные экономические трудности. Причем такого характера, что в 1996 году на заседании совета директоров ЗИЛа решался вопрос о том, как быть с непрофильными активами предприятия, поскольку из-за нехватки средств могло закрыться само оно, а значит, семьдесят тысяч человек потерять работу. В числе «непрофильных» оказалось и «Торпедо». Виктор Викторович Новиков, генеральный директор автозавода, произнес тогда жестко, но честно: команду очень жалко, однако возможностей оставить ее у ЗИЛа нет.