Большая книга ужасов – 66 (сборник) - Ирина Мазаева

Лешка выдал всю эту тираду на одном дыхании. Благо последние полчаса он только тем и занимался, что старательно репетировал ее. После того как умылся, искупался, пришел в себя и решил ждать друзей на берегу ламбушки: по-любому ведь заскочат перед ужином искупаться или его поискать.

– Больно? – Женька ткнула пальцем в синяк на скуле.

– Отстань ты со своими коновальскими замашками! – не удержался Лешка: было чертовски больно.

– Ладно, до свадьбы заживет, – махнула рукой сестра.

– Как же так вышло? – озадачился Сашка. – Получается, метод не сработал? С чего же они бить стали, если ты с ними правильно разговаривал? Так-так… Значит, где-то была допущена ошибка… Надо подумать…

– Не было никакой ошибки! – возмутился Лешка. – Чего вы вообще пристали? Это мои проблемы. Сам и решу!

– А ты всегда сам как гопник разговаривал, или я раньше просто не замечала? – спросила Аня.

– Че? – удивился Лешка, заметил, что произнес это «че» ровно с той же интонацией, что и «хулиганье», и резко прикрыл рот рукой.

– Недогопничек мой, – взъерошила брату волосы Женька и скинула сарафан: – Мы купаться-то будем?

После ужина собрались в укромном месте в лесу, недалеко от лагеря. Там удачно одна на другую были повалены две сосны, на которых удобно было сидеть, а огромные ели скрывали их от посторонних глаз. Вырвав траву и обложив будущее кострище камнями, развели огонь.

– И вовсе это была не кровь! – сразу заявил Сашка. – Зря только убежали. Я нашел в тех статьях, что накачал вчера. Это лишайники такого цвета. Просто мы их раньше не видели, вот и приняли за кровь.

– А-а… – неопределенно сказал Лешка, который про кровавые пятна на горе уже забыл начисто.

– Воттоваару надо исследовать! – заявила Женька. – Нам тут еще девять дней торчать – как раз времени хватит. Будем каждый день разный участок осматривать. И найдем еще что-нибудь уникальное. Или пронаблюдаем какой-нибудь феномен. Или научимся с сейдами управляться. Лично я планшет хочу. Неужели мое желание не сбудется?!

– Да! Даешь Воттоваару! И чтобы, в натуре, все желания сбылись!

– Я – «за», – согласился с Рыжовыми Сашка. – Будем исследовать.

– Я тоже вчера почитала про Воттоваару, – сообщила Аня. – И, насколько поняла, здесь могут исполняться желания. Вопрос лишь в том, кто их загадывает. В любом человеке есть и хорошее, и плохое, но соотношение не всегда пятьдесят на пятьдесят, у всех по-разному. Так вот, на этой горе в человеке начинается битва его личного добра с его личным злом. А какое соотношение было изначально – то и победит.

С точки зрения Лешки, Журба говорила какие-то глупости: какая битва добра со злом, какое соотношение?! А потому он расстелил на земле туристский коврик, который предусмотрительно взял с собой, и улегся на него. В свете костра лицо девчонки было каким-то необычным, волнующим и вдохновенным. Он лежал и просто смотрел на нее. Голос Журбы убаюкивал. Лешка начал проваливаться в сон; дальше он уже слышал урывками.

– Сейчас я объясню, что такое добро. Добро – это жажда развития, роста, стремление приносить пользу себе, окружающим людям и миру. Только добрый человек способен найти контакт с Воттоваарой. Но на Воттовааре каждый человек встречается со своими скрытыми стремлениями, со своей тенью. Здесь можно найти себя. Но можно, встретившись с собой, так испугаться, что, как говорится, мало не покажется. А сама мечта о мгновенном исполнении желаний… Так мы тут не первые. Это вечная мечта человечества.

Лешка почти уже заснул… Сначала им овладела странная тревога, беспокойство, потом ему показалось, что он отлежал руку, потом он вообще решил сесть на коврике, потянуться, но… У него ничего не получилось! Руки и ноги как будто одеревенели. Точнее, окаменели. «Нет!» – хотел крикнуть он, но ничего не вышло. А Анька между тем, как ему показалось, говорила уже что-то совсем странное:

– …этот свет превращается в мудрость скалы, в сейды. Камень во все времена считался символом вечной мудрости и глубинной сутью, ядром человеческого существа. Когда человек… и тогда камни… шаманы использовали эти свойства… гномы ждут своего часа…

И тут он полетел куда-то вниз. Провалился сквозь туристский коврик, сквозь слой прошлогодней хвои, сквозь землю… Он летел по сырому черному тоннелю, где ничего не было видно и не было никаких звуков. Лешка пытался раскинуть руки, зацепиться за что-нибудь, но руки не двигались. Они были каменные. И сам он был каменным. Он стал куском, частью Воттоваары. Гора сделала его таким. А теперь она звала его к себе. Вглубь. Туда, куда вел провал, образовавшийся во время землетрясения девять тысяч лет назад. Куда вели расщелины на вершине горы. Куда вели все земные пути. Под землю. В гнилой мрачный сумрак. Где тлен и затхлость. Куда приходят все, родившееся на земле. Где копится их плоть, где гниют их кости. Где они, белые, сначала становятся желтыми, потом коричневыми, потом черными. Где все становятся сначала землей, потом скалами… Где уже больше ничего не нужно, где нет никаких желаний…

… Гора Воттоваара – живое воплощение стремления людей обуздать демонов своих неуемных желаний и обретения смысла жизни. Гора Воттоваара – памятник их поражения… – слышался ему какой-то чужой, уже совсем не Анькин голос…

Но Лешка не хотел становиться землей! Он не хотел быть каменным! Он пытался почувствовать свои губы, свой рот, чтобы разомкнуть его и закричать. Позвать на помощь. Сделать хоть что-нибудь! Но когда это удалось, когда стиснутые окаменевшие челюсти разжались, его рот тут же забился черной рыхлой землей.

Глава 5

Телефон

На деревянной сцене под бодрую музыку скакала Люська. На выкошенном поле перед ней с разной степенью активности дрыгались участники лагеря. Среди подростков носилась все та же приблудная препротивная собака, которую кто-то окрестил Гайкой: она лаяла и пыталась ухватить кого-нибудь за ногу.

Лешка стоял в первом ряду и махал конечностями активнее всех. Так он пытался разогнать ночные кошмары – сны, которые начали сниться в их укромном месте и продолжились в палатке. За частоколом сосен все выше поднималось солнце, и с каждой минутой реальность все больше вытесняла то, что пыталось заявить о себе ночью. Зарядка кончилась, и все дружно рванули на завтрак.

Лешка, Женька, Сашка и Аня как обычно уселись рядышком. Торопливо наворачивали рисовую кашу со сгущенкой и изюмом и шепотом составляли план на день. По плану было снова сбежать с лекций – благо вчера никто их отсутствия не заметил, по крайней мере никаких санкций не последовало. Воттоваара ждала и звала их. Женька вчера уговорила Люську позволить им подзарядить планшетные компьютеры, Сашка с Аней накачали новой информации про мистическое место, и теперь осталось только проверить, правду ли пишут в Интернете или нет.

– Че, есть полюбил? – раздалось у Лешки за спиной. – Слышь, лошара, метнись за добавкой.

Можно было и не оборачиваться: он и так знал, что рядом стоит Ферзь, протягивая ему свою пустую тарелку.

Сашка с Женькой, что-то активно обсуждавшие до этого, замолчали, а Лешка замер, против воли втянув голову в плечи. Ему казалось, что не только друзья смотрят на него – все тридцать природных патриотов, ехидно прищурившись, наблюдают за ситуацией и ждут не дождутся увидеть, как Ферзь прилюдно высмеет и унизит его!

– Я не понял, тебе че, влом доброе дело сделать? Тебя что, мама с папой не учили, что людям помогать надо? Тебя реальный пацан просит, – вступил в разговор Як.

Лешке хотелось исчезнуть. Прокрутить все, как фильм, обратно, вообще не приходить на завтрак. И тут…

– Что-то ты не по сезону шелестишь, – раздался спокойный голос Сашки, тоже уже, оказывается, стоявшего у него за спиной.

– Базарить – это вам не цацки пецкать, – выдала Женька, поднимаясь из-за стола.

– Как там? А! Ты тут че, совсем рамсы попутал? – Анька тоже встала.

Лешка осторожно покосился назад. Трое его друзей буравили глазами Ферзя, совершенно не обращая внимания на Яка с Дрыном.

– Ты, сосопецалка косолапая, наехать хочешь? – высказался Сашка.

– Так обоснуй! Обоснуй! – поддержала его Женька.

– Да я его как нормального пацана прошу… – растерялся Ферзь.

– Оправдываешься? – обрадовался Сашка.

– Да я…

– А что ты?

И тут Лешке показалось, что вот прямо сейчас Ферзь врежет другу под дых, немедленно вступятся девчонки с его стороны, дружки Фешкина с другой – и начнется драка. Но драка не началась.

– Увидимся, – бросил Ферзь и пренеприятно и унизительно похлопал Лешку по голове: – Да, лошарик?

И гопники удалились.

Воттоваара встретила двумя полупересохшими ламбушками. И совершенно умопомрачительным пейзажем: ко мхам и завязанным в узлы деревцам добавились гигантские стены из камня, расщелины и провалы; некоторые из них были похожи на входы куда-то внутрь земли, в пещеры.