Большая книга ужасов – 66 (сборник) - Ирина Мазаева

– О чем с ними разговаривать!..

Но Сашка уже начал читать:

– Если вам кричат «Иди сюда!», то стойте и ждете, пока к вам подойдут, отвечаете: «Чем могу помочь?» Если тянут руку здороваться, не жмете, потому что нормальный пацан первому встречному не пожмет руку. Отвечаете: «Я тебя не знаю». Или говорите: «А ты кто?», – у вас есть на это право. Тот говорит: «Я тут местный». Вы твердите свое: «Я тебя не знаю». Для особо крутых еще можно сказать: «Я тебя не знаю, может, ты и не пацан вовсе, кто ж тебя знает…» Здесь главное – должен быть намек… – Сашка перевел дыхание и от себя добавил: – Не, намека, наверное, все-таки не надо. – И продолжил читать: – Пока он не представился, вопросы и просьбы можно игнорировать. Потому что тот, кто дал телефон, уже сразу лох. А кто вы по жизни, так по жизни вы, увы, лох. Так… Сейчас…

Сашка, видимо, что-то пропускал, вчитываясь и решая, что озвучивать, а что нет. Анька с Женькой придвинулись ближе к нему и сами уткнулись в монитор. Лешка молчал: он пока еще смутно понимал, зачем ему все это слушать.

– О! Вот! Тут важно стоять на своем. Он: «Ты что, грубишь? Ты меня не уважаешь?» Вы: «Я тебя не знаю». И главное – никогда не оправдываться. Это сразу будет расценено как проигрыш. Гопники ненавидят слабых. Любое ваше «но», например «Я тебя уважаю, но…», будет расценено как слабость. Лучше упереться как баран: «Ты не ответил на мой вопрос» и снова: «Я тебя не знаю». Он может спросить: «Кто ты по жизни?» А ты: «С какой целью интересуешься?»

– Так фраза «с какой целью интересуешься», оказывается, из блатного жаргона… – протянула Женька. – Точно, в каком-то фильме объясняли, что на фене слово «спросить» имеет двойной смысл: спрашивают с кого-то за что-то.

Сашка не обратил внимания на эту ремарку и продолжил:

– Я понял, что есть еще одно правило – никогда не отвечать на вопросы. Кто отвечает на вопросы – тот по определению лох, слабак и проигравший. Скачаю-ка я этот документик…

– А как же тогда быть, если не отвечать? – не поняла Женька.

– Отвечать вопросом на вопрос! Вот слушай. Он говорит: «Слышь, дай телефон посмотреть». Вы: «А тебе зачем?» Он: «Чиксе одной позвонить». Вы: «Что за чикса?» И так до бесконечности.

– Сутки с ними, что ли, на улице стоять? – улыбнулась Аня.

– Ага… Нет, конечно. Не перебивай, пожалуйста. О! Вот еще. Никогда не выполнять просьбы гопников. Кто выполняет просьбы…

– … тот по определению лох, слабак и проигравший, – хором неожиданно друг для друга закончили фразу девчонки и рассмеялись совпадению.

– И главное… У них, по сути, причина одна, и вы о ней должны помнить: спровоцировать вас и получить моральное право напасть, оскорбить, унизить, ударить, отобрать. Но, естественно, «правильный пацан» никогда ее не озвучит, потому что тогда он сам признает себя беспредельщиком. А это уже не по понятиям, – зачитал Сашка. – В общем, я так понял, их вполне можно уболтать, – и обратился к Лешке: – Ты запомнил? Ладно, я все скачал. Дам тебе планшет, почитаешь. Думаю, слово за слово – и ты их уделаешь.

«Ага, конечно…» – про себя подумал Лешка, но кивнул, соглашаясь. Гопников рядом не было, а потому подумать обо всем можно было позже.

– А где кино? – напомнил он остальным.

– Кино… – Сашка полез копаться в файлах.

– Ой, Лешка, Анька, вы же все пропустили! – всплеснула руками Женька. – Пока вас не было, мы такое выяснили, такое! Прикиньте, где мы, оказывается, находимся?! Видели же гору рядом? Рядом с нами Воттоваара! – И она торжественно замолчала.

– И че? – не понял Лешка.

Аня промолчала.

– Как «че»! Воттоваара! Ты что, не знаешь ничего про нее?!

– И че?

– Ну ты и дурак, – обиделась Женька.

– Чего сразу «дурак»? Что, объяснить трудно?

– Воттоваара – это комплекс палеосейсмодислокаций послеледникового возраста в коренных породах, представленный ледниковыми шрамами и глыбами-отторженцами, сейдами и сейдообразными валунами[19], – прочитал Сашка, открыв какие-то файлы.

– А тем, кто считает себя умнее других, будем давать в бубен, – пообещал Лешка.

– Ладно, скажу проще. Воттоваара – это гора, самая высокая точка Западно-Карельской возвышенности, ее высота – четыреста семнадцать метров над уровнем моря. Давным-давно здесь произошло мощное землетрясение. В результате на вершине горы образовался гигантский провал – естественный амфитеатр, усеянный маленькими озерками и скалами.

– Санек, ты ж знаешь, мне по фигу география с геологией.

– Сейчас дойду до главного, подожди. Так вот, на вершине Воттоваары на площади примерно шесть квадратных километров находится около тысячи шестисот камней, уложенных в некоем таинственном порядке. Ученые предполагают, что это древний культовый комплекс. Наш северный Стоунхендж. Большинство камней – это сейды.

– Что за сейды? – не понял Лешка.

– Сейд – это камень-валун или обломок скалы, стоящий как на ножках на камнях поменьше. Древние люди почитали сейды как священные камни и использовали их в своих культах, – пояснил Сашка.

– И че?

– Да что ты заладил – «че», «че»! – вышла из себя Женька. – Это же Воттоваара! Это место силы! Это таинственное место. Через сейды Воттоваары можно попасть в иные миры, увидеть прошлое и будущее!

– Культовый комплекс на Воттовааре принадлежит северным племенам гипербореев – жителям древней северной страны Гипербореи, – сообщил Сашка. – И… Ладно, понял. – Он вздохнул. – Гиперборея – это в переводе с греческого «за Бореем» – «за северным ветром». Это легендарная северная страна, место обитания счастливого народа гипербореев. А сооружения на горе Воттоваара, по одной из версий, как раз и есть доказательства существования Гипербореи.

Лешка наконец перестал думать о мести хулиганью и начал вникать в то, что до него пытались донести Женька с Сашкой. По всему выходило, что они находятся не просто в каком-то поле, у какого-то леса, рядом с какой-то горой, а во вполне себе интересном месте, которое можно обследовать. Времяпрепровождение в лагере стремительно переставало быть скучным!

– А долго туда топать – ну, до камней этих, сейдов? – задал Лешка вполне конкретный вопрос.

– Да фигня, пару часов, не больше! – уверенно заявила Женька и предложила: – Давайте завтра с утра прямо вместо лекций и рванем. А что? Ну, выскажет нам Люська все, что она о нас думает, и что? Что они нам с Мариной Геннадьевной сделать могут? Выслать домой? Да я так только рада буду. Кто со мной?

– Я – «за», – сказала Аня.

– Так-то я тоже «за», – кивнул Сашка. – Слава богу, я карты, которые весной на комбинате нашел, прихватил с собой. Только надо у Демина компас как-то выпросить, чтобы не заблудиться. И вообще серьезно подготовиться к походу. Я уже говорил, что меня раздражает это ваше рыжовское стремление, не подумав, быстренько вляпаться неизвестно во что. Поэтому…

– Не нуди! – перебил Лешка. – Подготовимся.

– Как я люблю приключения!.. – протянула Женька.

Глава 3

Кровь

К их счастью, утром ни Марина Геннадьевна, ни Люська не вернулись. Наверное, уехали не в ближайший к лагерю поселок Гимолы, а куда-то подальше, может и в Славахлебск. В лагере же появился какой-то приглашенный историк, вознамерившийся до обеда рассказывать про Великую Отечественную войну и про то, как она затронула данную местность.

Сразу после завтрака, набив карманы хлебом и стащив пару полуторалитровых бутылок воды, все четверо, как и собирались, отправились на гору. Впереди вышагивал Сашка со старой картой в руках, рядом – Женька с компасом, еще вчера выпрошенным у Демина. За ней шел Лешка, а замыкала шествие Аня с наушниками в ушах.

Первым делом они выбрались на разбитую дорогу, которую Сашка с умным видом назвал «старой лесовозной грунтовкой»; по ней уже дошли до собственно начала склона. Вверх вела едва заметная тропинка, то и дело теряющаяся под завалами из упавших сухих деревьев. Сам же склон представлял собой каменные террасы, поросшие мхом, оказавшиеся к тому же ужасно скользкими.

Сашка с Женькой остановились на минутку о чем-то переговорить, потом снова двинулись вперед. Журба пребывала в каких-то своих мыслях: весь ее вид говорил о том, что лучше с ней не заговаривать. А Лешка шел, глядя по сторонам, и думал о своем. Он и сам не знал, что он хотел здесь увидеть. Сейды, про которые читал вчера Сашка? Остатки Гипербореи? Какие-нибудь «артефакты», про которые любили рассуждать ученые по телевизору? Или просто хотел отвлечься от всех проблем?

По пути встречались многочисленные каменные глыбы и глыбищи, распавшиеся на куски. Они выглядели так, как будто огромный великан разрубил их мечом – такой ровный и красивый был срез. Чем выше они поднимались, тем более странным становился лес. Огромные ели и сосны сменялись какими-то маленькими и уродливыми. Все реже попадались кусты. Зато все чаще встречались сухие, мертвые деревья. Кругом вдруг стало как-то не то чтобы просторно – скорее пусто…