Высшая ценность - Александр Лоскутов

Непонятно только, как она одним прикосновением смогла развеять захлестнувшее меня наваждение… Впрочем, я, кажется, забыл, кто она есть.

— Все нормально. — Я украдкой смахнул со лба выступившие капли пота и взял Ирину за руку. Непонятно почему вдруг вспомнились пустые дворы и ровные шеренги брошенных домов, мимо которых я тащил ее, точно так же держа за руку… Когда это было? Меньше недели назад. А кажется, прошла вечность.

Тогда она меня ненавидела. И, возможно, за дело. Я ведь убил… кто он ей был? Жених, брат, друг или просто знакомый? Сейчас это уже неважно. Прошлого не вернешь. Будущее… Будущее не изменишь. Волею Господа судьба связала нас вместе. По крайней мере, на ближайшие два дня. А что будет дальше, знает один только Всевышний.

Ненавидит ли она меня сейчас? Этого я не знал. Но подозревал, что уже нет. Получив умение видеть человечество в комплексе, трудно ненавидеть какого-то отдельного его представителя. Скорее уж можно возненавидеть весь мир сразу со всей его грязью, кровью и похотью.

Я бы возненавидел. А она — не знаю. Хотя, наверное, нет. Ведь она… она… Кто она? А кто я?

— Все нормально, Ирина. Все нормально. Только нам, кажется, придется пойти в другое место. Здесь, — снова оглядел пустой пыльный чердак, — здесь нас будут искать. Идем.

И я снова взял ее за руку. Она не протестовала, то ли полностью положившись на меня, то ли совершенно не опасаясь наверняка уже идущей по нашим следам инквизиции. И в самом деле, что ей инквизиция, что ей эти белорясые хлыщи с черными крестами на груди? Что они могут с ней сделать? Ничего. Ровным счетом ничего. Побоятся кары Господней. Даже пальцем тронуть не посмеют.

— Идем.

Но уйти мы не успели. Натужно застонала старая деревянная лестница, заставив меня дернуть из-за пояса пистолет. Послышались чьи-то шаги. А потом…

— Невежливо входить без стука в чужое жилище, — сказал Хмырь, обходя меня и тяжело плюхаясь в отчаянно заскрипевшее кресло. — Тем более невежливо делать это во время отсутствия хозяина.

На пистолет в моей руке он внимания не обратил.

— Извини. Дверь была открыта.

— Извиняю, — сохраняя высокомерно-важный вид, ответствовал Хмырь. — Вы пришли за тем, что ты у меня оставлял?

— Д-да. — Я почувствовал, что во мне вновь набирает силу то же самое стирающее разум наваждение, и стиснул зубы.

— Хорошо. Сейчас достану. — Голос Хмыря доносился как сквозь слой ваты. — Пару минут подождите.

— Подождем… — выцедил я сквозь зубы. А что мне еще оставалось? Только ждать. И бороться с самим собой за право контролировать свои действия.

Уймись. Уймись сейчас же! Если не уймешься, я эту дрянь в реку с моста вышвырну. Клянусь, я так и сделаю!.. Даже если ты потом заставишь меня прыгнуть за ней же, я все равно так и сделаю. Чертов кинжал… Чертова тьма… Выброшу, Христом Богом клянусь, выброшу!

Ирина спокойно стояла рядом, не говоря ни слова. На меня она не смотрела. Хмырь, отойдя в сторону, копался среди переплетения ржавых труб. Скрежетал металлом и что-то крутил. Я не видел что — там было темно. Да и не до того мне было.

Нащупав руку Ирины, я медленно сжал ее запястье. Медленно, но сильно. Возможно, даже слишком сильно. Ей наверняка было больно, но она ничего не сказала. Только, чуть повернув голову, взглянула мне в лицо. И в глазах ее что-то мелькнуло. Что-то мне непонятное, но тем не менее светлое и земное.

Наваждение отступило. Я наконец-то смог перевести дух.

Проклятье, да что же это такое? Сначала сны, потом галлюцинации наяву, теперь вообще не пойми что. У меня что, крыша ползет? Или это просто какая-то из сил решила поиграть со смертным человеком?..

— Вот. Держите свою посылочку. Не извольте беспокоиться, все в целости и сохранности.

Перетянутый куском проволоки сверток перекочевал из рук Хмыря в мои. Трясущиеся пальцы сомкнулись вокруг опутанной потрепанной тряпицей рукояти. Не нужно было даже разворачивать ее, чтобы понять: в свертке находится именно то, что я оставлял. Подмены не было.

Где он его прятал, я не мог себе даже представить. Я не мог не почувствовать кинжал, если он и в самом деле был здесь. Не мог!.. Но тем не менее не почувствовал. До тех пор не почувствовал, пока Хмырь не сунул его мне в руки.

Значит ли это, что мои чувства слабеют? Или же этот коренастый хитрец с неудобоваримым прозвищем сумел как-то замаскировать истекающую из кинжала тьму? Оба варианта мне откровенно не нравились. Настолько, что я даже не мог понять, который из них не нравится мне больше. Если верен первый — мне как чистильщику, как охотнику за тьмой и злом отныне грош цена. А второй… второй вариант означал, что Хмырь не только почувствовал истекающую из свертка тьму, но и нашел способ ее экранировать. Способ, который не знаю даже я сам.

Невидимые нити тьмы, просачиваясь сквозь грязную тряпку, царапали ладонь острыми коготками.

И под их касаниями где-то глубоко-глубоко, на самом дне моей души, вспыхнула… нет, не радость. Удовлетворение, холодное и жестокое. Осколки тьмы во мне наконец-то обрели цельность. Нашелся недостающий кусочек. Мерзкий, отвратительный, ядовитый, но все же принадлежащий мне…

Стараясь не показывать своего нетерпения, я покрутил сверток в руках, осмотрел со всех сторон и пренебрежительно спокойно сунул за пояс. Не знаю только, кого мне удалось обмануть. Хмырь все равно, заметил и, похоже, с ходу понял всю подноготную моих страданий. А от Ирины по определению ничего нельзя было скрыть. Так что обманул я только себя самого. Да и то вряд ли.

— Ты умный человек, Хмырь, — не поднимая глаз, сказал я. — Очень умный.

— Спасибо, я знаю… Да что вы тут выстроились, как на смотре. Садитесь… Только осторожно — в том стуле гвоздик из спинки немного торчит. Но если не прислоняться, то все будет нормально… Кстати, Молчун, ты не представишь меня своей подружке?

— Это не подружка, — ледяным голосом отрезал я. — Это новый мессия. А зовут ее Ириной.

— Серьезно?.. — странно, но Хмырь почему-то ничуть не удивился. И, более того, поверил мне почти сразу. Будто ожидал чего-то подобного. — Ну дела… Что же теперь будет?

Я молча пожал плечами, отметая этот вопрос. Что будет дальше, не знала даже сама Ирина.

— Ну дела, — вновь повторил Хмырь. — Что-то этот мессия больше на обычную девчонку похож… — И нехотя добавил: — Пыльным мешком пристукнутую… Какой хоть мессия-то: светлый или темный?

— Светлый… Вроде бы светлый.

— Вроде бы… Хм-м… А что она сама думает? — Хмырь мотнул головой в сторону Ирины, которую он принципиально игнорировал. Впрочем, Ирину это ничуть не расстраивало. Она просто была выше этого.

— Не знаю. Спроси сам.