Князь Диодор - Николай Басов

Молчание, нездоровое и нежеланное, снова могло возникнуть. Да и Густибус разговорился, князь не мог не воспользоваться моментом. Он спросил:

– А что ты выяснил по моему поручению?

И тут выяснилось, что Диодор просил мага в эти дни выяснить, что известно про человечьего оборотня по старым местным легендам. И что написали об этом и магики прошлых лет, и отцы церкви, которые не могли, конечно, не трактовать этот феномен со своей стороны. Густибус приосанился даже, хотя и неуверенность в нем стала заметней. Такой вот был он человек, что обе крайности возникали в нем одномоментно.

– Я проштудировал по твоей просьбе, князь, только два кодекса… Беды Справедливого, который много занимался природой человека как таковой, и Лусианты Святой, это, так сказать, взгляд обывательской церкви… Не Высокой Церкви, не высших ее иерархов и мыслителей, а упрощенное представление, склонное к легендам и сказкам, профанное мнение, если угодно. И вот что оказалось, человеческое оборотничество когда-то существовало, но потом исчезло. Совсем исчезло. Разумеется, тут многое зависит от крови, от родства, как Беда предупреждает, нужно кровно принадлежать к семье, где это было замечено, чтобы опасаться того же в детях… – Густибус чуть отвлекся, глаза у него слегка затуманились. – Тогда, во времена Беды, шла подлинная война с волшебством и волхованиями, и его утверждение, вероятно, многих спасло от костра или виселицы, потому что желание нечистых на руку губителей переложить собственные какие-нибудь преступления на других, обвинив их в колдовстве и таком-то оборотничестве, было распространенным…

– Ты ближе к нашему делу держись, – предложил Дерпен.

– А вот Лусианта… Очень разумная монахиня, и чрезвычайно грамотная для той поры, даже скрипторием одного из монастырей заведовала, и сама немало писала… А вы знаете, как трудно было женщине подняться до таких постов в стародавних орденах?.. – На этот раз он сам сумел себя обуздать. – Я вот что думаю, она правильно и точно заметила – человечье оборотничество очень сложно, может, это самое сложное, что только бывает в человеке.

– Почему же? – удивился Дерпен. – Я немало таких баек знаю…

– Вервульфов ловили, и даже изучали, – подал свой голос и Атеном, а о нем все почти забыли. – Их сущность известна… На востоке немало рассказывают и о тигриных либо лисьих оборотнях… Есть даже непроверенный слух о драконьем оборотне, хотя драконы уже давно в нашем мире не живут. А есть еще кто-то, кто обитает высоко в горах, видом сходен с человеком, только покрыт беловатой шерстью и очень силен…

– Оборотни волчьи, оборотни больших рыб или воздуходышащих водных животных, прочие всякие, – это да, это бывает, – согласился маг. – Тут штука в другом. И поведение вервульфа, и поведение других зверей, воплощенных из человека, может быть обосновано инстинктом, может быть продиктовано привычной бездушной сущностью зверя. А вот воплотиться в другого человека – это чрезвычайно сложно, почти невозможно, потому что человек…

– Суть обладает душой, бессмертной и боговдохновленной, – закончил за него батюшка. Он тоже слушал с удовольствием, желание князя отвлечь всю компанию от пустопорожнего ожидания удачно исполнилось.

– Именно, – кивнул Густибус.

– Куда же душа у них девается? – спросил Дерпен. – Когда они… переходят в животность?

– Есть мнение, что у оборотня души нет, – сказал отец Иона. – Или она препоручена врагу человеческому… – Он покосился на темные, ночные окна.

– Есть и другая догадка, что она у них тоже становится животной, – чуть усмехнулся маг. – Хотя церковь и настаивает на единственности человека как духосодержащей сущности, но магия учитывает и так называемые малые души, которые есть у животных, у рыб и растений. А кое-кто даже полагает, что есть и элементальные души, в старину называемые гениями, у природных образований, у рек, гор или полей… Словом, в местности, на которую мы приходим и где поселяемся.

– Теперь уже я вынужден, маг, при всем уважении к твоим изысканиям, просить тебя не вдаваться в схоластику, а сообщать полезные нам сведенья, – сказал князь. Густибус понятливо кивнул.

– По-настоящему можно воплотиться в человека только в том случае, если знать его с детства, нужны воспоминания о нем, и весьма обширные, едва ли не с детской его поры, а не просто приближенность к копируемому человеку. Без этого, как говорила Лусианта, как раз можно обойтись… И еще, как утверждает молва, тот, кто просидел в образе другого человека значительное время, становится на него похожим, перенимает его приемы и повадки… Тут возникает какая-то сложная связь между самим оборотнем и тем, в кого он переиначился, и люди это хорошо чувствуют. Как и сами оборотни, впрочем… В общем, так – находиться под личиной другого человека долгое время невозможно, чтобы это не стало заметно прежде всего тому, в кого оборотень… перевоплотился. Лусианта даже описывает случай, когда один человек прямо на улице, походя узнал того, кто пытался долгое время под его личность воплощаться.

– В нашем случае это осталось незаметно, – уронил Атеном, который, оказалось, тоже весьма внимательно слушал, – прежде всего, королю Фалемоту.

– Это свидетельствует, что при дворе оборотня нет, – высказался князь. – По-крайней мере, среди подчиненных, служивых людей двора. Значит, мы можем подозревать в оборотничестве, если думать об этой версии, только тех, кто может при дворе вполне свободно… не показываться.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Дерпен.

– Мы можем исключить людей, которые не несут при короле служебных обязанностей. Таких как Оприс или Тампа Сасумонский, например… Но это не значит, что они не могли задумать весь заговор, зная о природе этого оборотничества то, что мы только сейчас узнаем.

– А вот заимодавцы наши, верно, уже подпадают под подозрение, – Атеном даже привстал от возбуждения.

– Их тоже нелегко подозревать, – вздохнул князь, – потому что их риск как раз в том и состоял, что король мог в конце концов и отказаться признать эти заемные обещания, тогда бы они потерпели огромные убытки, что для них невозможно… Нет, думаю, они тоже не могут быть заподозрены в этом.

– Но он же признал обязательства!

– Заранее этого вор знать не мог. А стоит ли затевать сложную и многоярусную интригу для того, чтобы… Потерять деньги? – Князь подумал, и добавил: – И это, господа, объясняет еще тот факт, что арматор с юга был убит в конце концов. Вероятно…

– Он узнал этого оборотня, либо узнал, что кто-то под него воплощается, согласно Лусианте, и чтобы дело, в конце концов, выгорело, его пришлось… – договорил за него маг. – Согласен, князь, я об том же подумал, когда прочитал тот текст.