Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945 - Йохан Бреннеке

— Мы уже ничего не сможем сделать для этих бедняг, — промолвил вахтенный офицер.

Флаксенберг отошел от шлюпки. Неужели ничего нельзя сделать? Он снова посмотрел на шлюпку. В бинокль он увидел, как из-под брезента показались три фигуры и стали вяло махать руками.

Флаксенберг снова двинулся к катеру. Эти трое были норвежцами. Один из них, что был помоложе своих товарищей и, похоже, менее изможденный, схватился за румпель и сел рядом. Двое других представляли собой ужасное зрелище. Их мрачные, впалые лица были покрыты солью и вымазаны в масле. Скулы выдавались, а над ними блестели глаза, лихорадочно вглядывавшиеся в командира лодки. Их тела мало отличались от скелетов. Даже если бы они сохранили способность понимать, они вряд ли могли бы представить себе, что это та самая лодка, которая три недели назад потопила их танкер.

Флаксенберг напряг слух, чтобы понять, что кричит ему самый молодой из троих…

Вначале в лодке их было одиннадцать человек. Из всей команды уцелели только они.

Они не просили о помощи. Но их красные, умоляющие глаза были красноречивее слов.

Флаксенберг был глубоко тронут. У других на мостике дрожали колени.

Несмотря на ясный приказ штаб-квартиры, несмотря на весьма реальную опасность того, что в любой момент из-за облаков может появиться самолет, оснащенный новой радиолокационной станцией, и забросает их бомбами и обстреляет из пушки, Флаксенберг дал морякам еды и воды, сигарет, не пожалел выпивки.

— А карты у вас есть? — спросил вахтенный офицер.

Моряки отрицательно покачали головами.

Им дали карту, пометили, где они находятся в данный момент, и показали курс на Гренландию, до которой была всего сотня миль. Всего?..

«U-71» отправилась по своим делам. Глядя на шлюпку в бинокль, Флаксенберг увидел, как молодой человек, единственный, кто был способен думать и двигаться, поднялся на ноги, но упал, словно подкошенный, — явно от истощения.

Флаксенберг вздрогнул от ужаса.

— Ничего, вот немного выпьют, поедят, восстановят силы, и все у них пойдет нормально, — сказал вахтенный офицер, но тон его, несколько приподнятый, но искренний, выдавал скорее надежду, чем уверенность.

— Будем надеяться. Все возможно, с Божьей помощью.

— Извините, герр командир! Надо… я должен вносить это в вахтенный журнал? — обратился к командиру через некоторое время старшина рулевых.

— О чем это? Конечно, вносить и пометить, что все сделано по моему приказу, — отрывисто сказал Флаксенберг.

И последний пример такого рода. Вот выдержки из вахтенного журнала «U-207»:

«18.30. Красный огонь по левому борту. Подойдя поближе, увидели, что он исходит от двух ярко-желтых резиновых лодок, на одной четыре человека, на другой — два. Люди махали нам руками. Мы обошли лодки. Это были члены экипажа британского самолета.

19.20. Спасенные взяты на борт в качестве военнопленных. Если бы я дал им пищи и воды и предоставил их самим себе, то в такую хорошую погоду у них был бы шанс быть подобранными летающей лодкой. С другой стороны, своими силами они не добрались бы до берега, до которого 440 миль.

На следующий день: сила ветра 6–7 баллов, море — 6. Я взял надувные лодки на борт, чтобы иметь возможность в случае необходимости высадить пленных».

Потом следуют имена двух британских офицеров, трех лиц старшинского состава и одного рядового.

Дальше запись Дёница, сделанная по возвращении лодки на базу:

«Действия одобряю».

Глава 18

ОПЫТЫ ХЕЛЬМУТА ВАЛЬТЕРА

Оперативная сводка

Атаки на конвои становились все более трудным делом из-за увеличивающегося количества кораблей охранения. За последнее время эсминцы и другие патрульные корабли стали располагаться между колоннами грузовых судов, чтобы мешать инфильтрации германских подводных лодок. Вдобавок британцы стали создавать «киллер-группы», которые располагались на значительных дистанциях от конвоев, в результате чего они часто обнаруживали лодки на подходе к конвою и отгоняли их. Радиус действия британских самолетов постоянно возрастал, и акватория сражений в Атлантике расширялась к западу. «Наш единственный ответ состоит в лодках, которые могут ходить под водой быстрее тех, что состоят на вооружении подводного флота теперь», — заявил Дёниц на встрече с фюрером. Надежды вселяли в него планы Хельмута Вальтера, инженера судостроительных верфей «Германия». Эти планы получили одобрение со стороны Редера, но вызревали очень медленно из-за нехватки перекиси водорода, или пергидроля.

Если вы опустите палец в стакан с концентрированной перекисью водорода (Н2O2), то вначале ничего не почувствуете. Но, вынув палец, вы увидите, что он обожжен и обесцвечен до линии погружения. Потом появится сумасшедшая боль. Одной капли этой перекиси на кусок дерева достаточно, чтобы дерево загорелось, и огонь при этом будет распространяться с большой скоростью. Погасить его можно только водой. Ни песком, ни обычным пенным огнетушителем ничего не добьешься. Есть лишь несколько веществ — стекло, некоторые сорта резины, вороненая сталь V2 и V4, — которые не служат катализаторами в контакте с перекисью водорода.

Когда Вальтер представлял свои выкладки германскому флоту в 1937 году, он видел два способа применения кислорода, высвобождающегося при разложении, и выделяющейся высокой тепловой энергии пергидроля:

А. Он надеялся увеличить отдачу дизельных двигателей без необходимости использования кислорода воздуха.

Б. Он предвидел еще большие практические возможности, если бы ему удалось применить сжатые газы, обогащенные кислородом, в качестве движущей силы для турбин.

Редер, однако, был не в состоянии выделить Вальтеру сумму, достаточную для проведения дорогих экспериментов, как бы он сам ни был уверен в том, что идеи Вальтера произведут революцию в подводном плавании. Но исследованиями Вальтера заинтересовались и в авиации в связи с планами создания радиоуправляемого истребителя, и Вальтер получил от влиятельного Геринга солидную сумму.

Работы велись Вальтером некоординированно, и это объяснялось, пожалуй, чертами характера изобретателя.

Этот беспокойный — я бы даже сказал изменчивый — научный гений не успевал запустить один экспериментальный проект, как прибегал в высокие кабинеты с новыми планами. Если бы военно-морской флот сумел дать Вальтеру адекватный штат ученых и техников, блестящие концепции Хельмута Вальтера воплощались бы в жизнь более упорядоченно и принесли бы более быстрые и реальные результаты.