Слово на удачу - Николай Чугунов

Впрочем, польза от такого забытья все-таки была: на окраине разума засела назойливая мысль — как будто это уже было. Лена, закусив губу от напряжения, принялась хватать идейку за юркий хвост, пытаясь от нетерпения не оторвать его целиком.

Минут через пять это девушке удалось, и она едва сдержала торжествующий вопль. Она вспомнила свое путешествие, начавшееся в "Магазине курточек Юкки", и чем оно закончилось. Может, и сейчас повезет?

Темный кабинет казался намного теснее, чем был на самом деле. Единственным источником света служила зеленая керосиновая лампа, нещадно вонявшая на весь кабинет. Лена в каком-то оцепенении уставилась на жилистые руки хозяина кабинета — белая кожа с пигментными пятнами, пара шрамов на левой ладони и массивный перстень на большом пальце правой руки.

— Антейр Вольдемар Троенци? — Снежа снова выглядела ненадолго ожившей мраморной статуей.

Хозяин кабинета медленно кивнул. Эльфийка непослушными пальцами расстегнула планшет, выудив оттуда пухлый конверт. Антейр, аккуратно разложив содержимое конверта на зеленой столешнице, черкнул пером по бумаге, завершив подпись четким отпечатком перстня.

Снежа спрятала опустевший конверт в планшет и выжидательно застыла. Хозяин кабинета, пожав плечами, произнес короткую фразу, вдребезги разбившую ледяное спокойствие эльфийки.

— Вот и все. Прощай.

У Лены защипало в глазах. Сперва она никак не могла дождаться дня, когда наконец-то попадет в заведение, где ее таланты оценят по достоинству, но сейчас мысль о расставании ее страшила.

— Прощай.

Дверь бесшумно закрылась, и девушка снова осталась одна.

Глава 18. Искатели странного

В эту ночь впервые выпал снег. Хельга выбралась на обзорную площадку корпуса и добрых полчаса стояла неподвижно, наблюдая, как крохотные ледяные кристаллики медленно приземляются прямо в подставленные ладони, даже не думая таять. Она вдруг вспомнила старое поверье, которое так ни разу не сработало, когда она была еще живой: если успеть загадать желание, пока снежинка лежит на ладони, оно обязательно исполнится.

— Красиво, — раздался за спиной голос Тлоя. Хельга, не ответив, осторожно сжала ладонь со снежинками и беззвучно прошептала желание. — А, гадаешь…

Девушка разжала кулачок: снежинки еще крепились, но секундой позже расплылись прозрачными капельками.

— Надеюсь, поможет.

Врач открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но вдруг браслет на его запястье оглушительно заверещал. Хельга, сморщившись от боли в ушах, неприязненно уставилась на тускло-серую полоску, частично скрытую халатом — с первого взгляда и не скажешь, что столь невзрачный предмет может произвести столько шума. По лицу Тлоя тенью скользнуло беспокойство. Он положил руку на браслет, отчего шум тут же смолк, и оглядел припорошенную снегом площадку.

— Ты колдовала?

— Нет, насколько мне известно.

— Странно.

Хельга, пожав плечами, отвернулась. Появление Тлоя вырвало ее из сладостного плена воспоминаний — именно тех, которые она особенно любила, холила и лелеяла. Возможно, если сосредоточиться, еще можно будет туда вернуться?

"Холодно, невероятно холодно", — Артем поежился всем существом. Как ни странно, он не потерял способности чувствовать холод, даже не смотря на то, что выскользнул из тела.

"Торопись, ты теряешь силы", — камень полыхнул очередной мыслью, обжегшей парня вихрем нетерпения. — "Куда?"

Артем задумался. На секунду перед внутренним взором всплыл образ Корвина: бедный домовой неподвижно сидел на краешке кухонного табурета, обхватив себя за плечи крохотными ручками и мерно покачиваясь из стороны в сторону.

"Исполняю", — сознание затопила очередная мысль, а мигом позже парня поглотила иссиня-черная воронка, внутренние стенки которой то и дело вспарывали ослепительно-белые молнии.

Когда парень пришел в себя, он висел в том же призрачном облике посреди подозрительно знакомой комнаты. Оглядевшись, Артем вспомнил: это же его собственная квартира!

Из стены неторопливо выплыл домовой, тщательно вытирая заплаканные глаза. Увидев парня, он от неожиданности попятился.

— Ты кто?

Артем в замешательстве задумался — чем же ему теперь говорить? Впрочем, вопрос решился сам собой.

— Артемушка! — закричал домовой так, что стекло в серванте мигом пустило длинную ветвистую трещину. — Ты вернулся!

"Не совсем", — если бы у парня сейчас было лицо, оно бы скривилось в горестной усмешке.

— Да уж вижу, что частично, — проворчал Корвин, надевая на себя привычно недовольную маску. — Ничего, я сейчас позвоню в скорую, там специалисты хорошие, они что-нибудь придумают…

"Придумают что?"

— Не моя забота. Главное — ты все-таки вернулся! — домовой неторопливо поплыл к телефону, по округлым бокам которого было видно: с момента отбытия Артема его так никто и не отключил от зарядного устройства.

"А как же Лена?"

— Забудь. Она тебя втравила — пусть сама и выбирается. Нет, ну как ты мог так поступить, Артем! Ты, взрослый человек! И родители у тебя такие же — по пол-года в экспедициях, только открытку на день рождения пришлют, и хватит. Действительно, яблоко от яблони…

"Перестань", — Артем вдруг почувствовал беспокойство. — "Я должен ей помочь!"

— Ой, герой! Душа непонятно в чем держится, а туда же!

В комнате резко похолодало, и в потолке, поглотив люстру, с шипением разверзлась уже знакомая Артему воронка.

— Артем! — лицо домового налилось мертвенной бледностью. — Не смей. Как же я…

Последних слов парень уже не услышал.

Хельга вдруг очнулась, как будто ее что-то ужалило. Имитатор на стене все так же показывал полуночную метель, а если верить будильнику на тумбочке, проспала она всего лишь полчаса.

Девушка села на постели и прислушалась. В корпусе было тихо, как бывает тихо в человеческом городе в час перед рассветом: люди наслаждаются последними минутами сна, а ночные жители уже расползлись по домам. Впрочем, как уже успела убедиться вампирша, звукоизоляция в "пансионате" была лучше всяких похвал.

В коридорах тоже царила тишина. Хельга поплотнее закуталась в одеяло — сосущее чувство тревоги гнало ее наружу, на обзорную площадку, не давая даже времени, чтобы одеться.

Ледяной ветер выл в распахнутом люке, как старая баньши в новолуние. Мириады снежинок плясали в синем свете прожекторов, придавая всей картине оттенок нереальности. На миг девушка замерла неподвижно, вглядываясь в картину — такое определенно было достойно запечатления на века: пустая обзорная площадка и пляшущие синие вихри на угольно-черном фоне. Если еще удастся передать этот нереальный свет…