Саламандра - Полевка

руки. Потом так же, вдоль стены, повел Лекса на выход. Служанки шныряли с подносами, музыканты аккомпанировали танцовщикам в полупрозрачных одеждах, но Лекс с трудом отслеживал дорогу, он сейчас чувствовал себя примерно, как Ламиль, оказавшись в спокойствии после пусть и короткого, но жестокого боя.

Сканд вывел мужа с ребенком к выходу из дворца и настороженно замер. Вся площадь была заполнена народом. Лекс осторожно выглянул из-за спины мужа и почти сразу расслабился. У первых ступеней стояла четверка учеников. Они были в простых туниках и с широкими поясами, на которых были пристегнуты короткие мечи. Рядом стоял Тургул, хоть и в гражданском, но также с мечом на боку. А за их спинами стояли воины, Орис со своими крупными учениками, много неожиданно знакомых лиц из разных гильдий, и просто люди с факелами, которые терпеливо дожидались Сканда и Лекса, чтобы сопроводить их до дома.

Лекс придержал на плече ребенка и устроился на паланкине, его сразу подняли на плечи охранники. Толпа перед ним раздвигалась и смыкалась, стоило только маленькой процессии пройти. Лекс со своего возвышения видел море голов и горящие факелы от одного края площади до другого. Мужчины и женщины шли рядом, как почетный караул… Они не говорили льстивых речей, они не признавались в любви и преданности, как патриции, они просто сопровождали до дома тех, кому верили и за кого были готовы отдать свои жизни. Они были уверены в том, что их не предадут и придут на помощь, если она понадобится городу и жителям. Так же, как помогли старому городу, когда на них напала непобедимая Армада. И дело было не в избранности богов, люди давно вынесли свое суждение, исходя не из пустых велеречивых разговоров, а из конкретных поступков, которые совершала эта пара.

Ворота родного дома были открыты настежь, и Тиро встречал их с факелом в руках. Толпа остановилась на невидимой линии, отделяющей улицу и двор. А Лекс жестом притормозил охрану, которая хотела опустить паланкин, и обратился к людям, стоящим на улице.

— Мы с мужем благодарим народ за помощь и поддержку. Мы хотим через вас обратиться к тем, кто так или иначе связан с серым кварталом. В столице начинается стройка и много домов и рабочих кварталов будет построено. Появится много рабочих мест и для каждого найдется дело и место. Естественно, будет отстроена и новая клоака, но это не значит, что территория серого квартала будет расширена… нет… город возьмёт под контроль и ту территорию, и те, кто не хочет жить по закону, должны уйти из столицы, а иначе их уничтожат. Мы не допустим больше кровопролития на улицах столицы, это недопустимо. А сейчас прошу всех разойтись по домам, чтобы в тишине обдумать мои слова и помолиться богам за предоставленную возможность сделать свою жизнь лучше.

Сканд махнул рукой, и ворота дома тихо закрылись. Лекс спустился с паланкина и наткнулся на настороженный взгляд Ламиля.

— Мы уже дома? — Ламиль озирался по сторонам, — я хочу кушать! Я всех кормил, кормил, а сам голодный!

— Тиро, — Лекс посмотрел на ухмыляющегося Франкенштейна, — тяжелый день уже закончен, но может, ты покормишь нас, а то мы голодные, как… Аши!

Детеныш сразу ласково уткнулся Лексу под руку, выпрашивая ласку и заглядывая в глаза, он, похоже, тоже был не против немного перекусить…

— Специально гонял мальчишек в "Сломанный меч" за пивом, — Тиро заложил пальцы за пояс, — сегодня все будет, как ты любишь — жареные лакрицы и свежее пиво.

— Тиро! Я тебя обожаю! — Лекс поцеловал домоправителя в щеку, — ты точно знаешь, как надо заканчивать тяжелый день! Это именно то, что надо!

Хлопоты старые и новые

Следующий день выдался хлопотным. Сканд с Тургулом удрали, как только небо стало светлеть. Они горели жаждой мщения серому кварталу. Не успел Лекс толком позавтракать, как начали приходить гости. Первым, естественно, примчался Лейшан с корзиной фруктов и извинениями. Лекс только примерился поточить об его шкуру свой острый язычок, как стали приходить мастера из гильдий. Вначале гончары, потом ювелиры и остальные. Деревянных дел мастера решили именно сегодня узнать об игрушках Ламиля и ящере-каталке. Похоже, всем просто хотелось удостовериться, что с Лексом все в порядке. Даже Орис примчался, как бы за остатками стекла для мечей. Лейшан от подобного заявления даже нить разговора потерял и остался стоять с открытым ртом.

— Это для каменных мечей… — с благоговением прошептал рыжий громила.

— Нет никаких каменных мечей! — в сердцах воскликнул Лекс и взглядом усовестил Ориса, — а кто-то говорил, что это Броззи болтун!

— Ну, конечно, «нет никаких каменных мечей»! — передразнил и хитренько улыбнулся Лейшан, — а, кстати сказать, Броззи-то так и не нашли! И куда он делся?

— Понятия не имею, где он сейчас! — честно воскликнул Лекс. Он и правда не знал. Бэл отправил его с глаз долой, как только услышал стук в ворота. Он теперь где-то там с мальчишками перетирал в ступках стекло для эмали или шпат, но где именно, за домом или в дальних мастерских, Лекс даже не догадывался.

Орис так побледнел, что Лекс даже пожалел старого мастера. Все эти шпионские страсти лично его больше забавляли. Он похлопал Ориса по руке и отправил к Бэлу, а тот сообщил, что стекла готовы, сегодня зашлифуют края и уже завтра он сможет отдать оставшиеся.

В это время Пин достал из печи для обжига все еще горячие браслеты. Еще вчера он по указанию Лекса окрасил заготовки бронзовых браслетов (которые давно валялись в сундуке Лекса) разноцветной эмалью. Это было достаточно просто в самой идее. Надо было всего лишь покрыть браслеты вначале клейстером, а потом макнуть их в стеклянное крошево и запечь в печи так, чтобы стекло расплавилось и покрыло поверхность бронзы ровным слоем. Только вот стекло во время обжига не хотело лежать ровно и пыталось стечь. И Пину пришлось помучиться с браслетами, чтобы эмаль легла хотя бы условно ровно по всей поверхности. Лучше получилась эмаль на бляшках, которые наковал Броззи. Ровные «блинчики» без проблем лежали на решетках и стекло растекалось ровно. Лекс даже довольно свистнул, когда увидел такую красоту.

А тут еще Нарья пришел с сыном за образцом эмали для пряжек на ремень. Нарья показал несколько пряжек и накладок, которые делал на продажу. Лекс подхватил их и отнес к горну. Он снял язычок с пряжки и макнул ее в клейстер, после этого обвалял в стеклянной крошке, как повар кусочек сыра в панировочных сухарях, показал внимательно наблюдающим