Саламандра - Полевка

нижнего? Я не против, у меня за тобой должок числится, я даже буду рад показать тебе, как именно надо поступать с принимающим. Помнится, тебе нравилась боль? Я вполне смогу утолить твой голод… У Гаури не хватает силенок, чтобы доминировать? Не переживай, я сумею поступить с тобой так же жёстко, как и ты со мной в наш первый раз.

Лекс хлопнул наследника по плечу и ненавязчиво напряг бицепс и грудные мышцы, туника слабо треснула, не рассчитанная на такие объемы, а вот Пушан неожиданно побледнел и пару раз хлопнул глазами, пытаясь удержать лицо. Он быстро обвел взглядом толпящихся рядом, пытаясь вычленить любопытные взгляды, но все, казалось, занимались собственными делами и ничего не слышали.

— Мы еще обсудим твое предложение, — Пушан сделал шаг в сторону, ненавязчиво сбрасывая руку Лекса со своего плеча, — в любом случае, я рад, что ты стал членом семьи, это открывает для всех большие возможности…

— Спасибо за приветствие, брат, — Сканд недовольно раздувал ноздри, а потом схватил Лекса за талию и собственнически прижал к себе, — но мы сюда пришли за Ламилем. Не подскажешь, где нам найти ребенка?

— Он уже начал пировать вместе с Шарпом, — хихикнул Пушан, — такой энергичный ребенок! Совсем не похожий на младшего! Кирель говорит, что я в его возрасте был более тихим и покладистым. Но Ламиль — настоящий огонек, бесстрашный и неудержимый!

Аристократы приободрились и начали возносить оды младшему отпрыску императорской фамилии. Сканд удовлетворенно хмыкнул и, ослабив хватку, отправился к родителям, так и не выпустив мужа из объятий. Лекс в отместку просунул руку в складки тоги и ненавязчиво пожамкал ближайшее попупопие. Сканд хмыкнул, но вылавливать беглянку, скрытую складками одежды, не торопился.

Ламиль обнаружился на возвышении, где сидела императорская чета. Вокруг кресла Шарпа стояли женщины с подносами с едой, а Ламиль возвышался на руках Шарпа, как на троне, спиной ко всем любопытным, и с азартом рассказывал что-то очень важное, не забывая запихивать кусочки еды в рот Шарпа, который выглядел уже несколько осоловелым.

— …а еще я ел такие маленькие ягодки, они такие синенькие и сладенькие, — Ламиль засунул отцу в рот кусок сыра, — а после них язык такой синий становится! — Ламиль высунул язык, демонстрируя, что именно было синим от ягодок, — а еще…

— Ламиль, Звезда моя! — Лекс отвлек ребенка, — я по тебе соскучился!

— Мой! — обрадовался Ламиль и ломанулся к Лексу. Шарп его едва не выпустил из рук, — Лекс, я тоже соскучился!

Лекс перехватил на руки ребенка и, прежде чем прижать к себе, позволил женщине вытереть ребенку перепачканные руки. Ламиль ухватил Лекса за шею и положил голову на плечо.

— Не хочу больше, как взрослый, — доверительно сообщил ребенок, — я так плакал, так плакал, хочу на ручках и с тобой!

— Хорошо, — Лекс поцеловал теплую щечку и с удовольствием потискал малыша, — ты сам кушал или только отца кормил?

— Он был такой голодный! — хорошенькие глазки округлились от восторга, — а ты проголодался? Хочешь, я и тебя покормлю?

— Нет, спасибо, я не хочу, — Лекс поцеловал заботливого Ламиля, — я потом поем, когда захочу.

Лекс сейчас был не в состоянии проглотить и кусочка. В животе все еще сжималось от перенесенного ужаса, и только присутствие посторонних удерживало его, чтобы не забраться на руки к Сканду. Кирель сидел на втором кресле, за его спиной маячил Гаури, который недовольно поблескивал глазами. Кирель сидел с таким невозмутимым видом, как будто он не купал Лекса и не показывал красивую статую. Казалось, он здесь уже давно и туники на супругах видит так же впервые, как и патриции.

— Если все в сборе, — Кирель встал с кресла и улыбнулся Гаури, — то тогда можно отправляться в зал и начать празднование.

Сбоку открылись высокие двери и все гости устремились туда. Лекс пропустил вперед Шарпа и Киреля с Гаури, и пошел следом. Ламиль на всякий случай ухватил Лекса за косу и сладко зевнул. Сканд вскоре догнал мужа и пошел рядом, в толпе мелькнула рыжая шевелюра Лейшана.

— Передашь этому рыжему негодяю, что я на него не сержусь, — Лекс кивнул на здоровяка, который старался не попадаться на глаза, — я понимаю, что воины к детям не приспособлены. Любой ребенок из воина веревочку сплетет, а Ламиль и подавно — веревочек накрутит, косичек наплетет и бантиком завяжет. И чтобы больше никто не смел мне сказать, что я плохо с ребенком управляюсь! Я его хотя бы ни разу не терял и из змеиных садков не вытаскивал!

— Ой, и не напоминай! — вздохнул Сканд, и посмотрел на ребенка, который пристраивался заснуть, — и почему он у тебя такой тихий и на все согласный?

Лекс довольно улыбнулся и переложил ребенка на другое плечо, заодно прикрыв краем своей тоги, как покрывалом. Пока дошли до установленных лож, малыш уже заснул, крепко сжимая в кулаке косу Лекса. У Киреля и Шарпа опять были отдельные ложа, а вот Гаури пришлось отправиться к Пушану. Им отвели место со стороны Шарпа, а Сканд с Лексом расположились рядом с Кирелем. Лекс погладил по спинке заснувшего ребенка и попросил разрешения уйти.

— Я не хотел бы испугать сонного Ламиля, — Лекс приподнял край тоги и продемонстрировал сонное очарование, — сейчас опять раздадутся фанфары, и Ламиль проснется и испугается громких звуков. Будет плакать, а потом начнет бояться засыпать. Нам лучше уйти домой, пока малыш спокоен. У него и так был тяжелый день.

— Глупости, — Кирель отмахнулся, — я передам Шарпу, чтобы в этот раз обошелся без фанфар! А вам стоит показать себя на праздничном пиру. Пусть все видят, что вас любят и ценят. Это будет полезно… и потом, не следует забывать, что вашу новую одежду еще не все успели рассмотреть, не лишайте людей возможности всласть посплетничать!

Кирель сказал несколько слов своему мужу, и на удивленный взгляд императора Лекс опять приподнял край тоги с плеча и показал заснувшего непоседу. Шарп был очень удивлен, ведь буквально минуту назад ребенок очень энергично крутился и общался, но стоило Лексу взять его на руки, как тот успокоился и опять стал милашкой младшим. Это очередное чудо богов, не иначе! Лекс с улыбкой покивал головой, соглашаясь, а сам подумал, что Ламиль еще никогда не был так долго вне дома, среди чужих людей, и сейчас его просто вырубило от переизбытка впечатлений, стоило опять оказаться в привычных объятиях, сулящих безопасность.

Шарп тем временем взял золотое блюдо и постучал в него перстнем, привлекая внимание гостей. Стоило стихнуть шушуканью, как император толкнул очередную пламенную речь в духе — все