Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Пробуждение было странным. Во всём теле блаженная истома, мышцы немного ломит от нагрузок. Кожа местами зудит — там заживают порезы от боевых имплантов. На груди приятная тяжесть, обе девчонки заснули, не выпуская меня из объятий, да и я не горел желанием освобождаться. Попытался открыть глаза, но перед глазами упорно вставали какие-то светящиеся полосы. Что-то со зрением, или… Так ведь это же волосы! Всё лицо, грудь, торс погребены под океаном чёрных волос. Попытался сдуть их, но не преуспел — от пота и крови они прилипли, и теперь не желали добровольно выпускать из своего плена.

Что ж, это судьба. Я не стал вставать, вместо этого принялся гладить спящих на мне девочек по их гибким спинкам. Дошёл до бёдер, ненадолго здесь задержался, чтобы насладиться упругостью ягодиц своих любовниц, и только после этого устремился туда, куда с самого начала хотел попасть. Первой откликнулась девочка справа. Она шумно задышала, и по тональности её дыхания я угадал Милену. В противовес валькирии, Диана вела себя куда сдержанней, но слитный двойной стон подтвердил, что это ещё ничего не значит.

— В стае всегда так будить будешь, — муркнула на ушко довольная валькирия.

— Боюсь, в стае меня самого придётся пинками расталкивать: если уж от вас двоих еле ворочаюсь, то от десятка… Даже боюсь представить, каким будет пробуждение.

Кошка громко фыркнула, а Диана усмехнулась.

— Нормально встанешь. Всё дело в привычке. Поверь, мы тебя быстро выдрессируем. Каждая минута будет расписана, некогда отлёживаться станет.

Дальше был душ. Как ни странно, в этом гостевом кабинете нашлась отличная душевая, пусть и не рассчитанная сразу на троих, но какая разница? Мы всё равно втиснулись в неё все вместе. Милена при этом фыркала, Диана хмыкала, я же вторил им обеим. Но это была всего лишь игра — никто не собирался устраивать в душе очередные игрища. Ещё успеем. Зато девочки помогли мне, как самому пострадавшему, промыть ранки от когтей. В стене даже гель нашёлся, который в Республике использовался для обработки небольших ссадин и порезов. Им-то республиканки меня и обмазали — едва ли не с ног до головы, потому что царапины обнаружились даже на ушах.

Когда мы покинули кабинку, я инстинктивно ожидал увидеть жуткую картину тотального разгрома, но всё оказалось прибрано. Мебель расставлена и почищена, с пола и стен исчезли следы крови, а на журнальном столике, в высоком кувшине, гордо возвышавшемся по центру стола, дымился травяной взвар. Рядом, в глубоких мисках, притулились неизвестные мне салатики, мясная нарезка, булочки и ещё с десяток всевозможных яств.

Мы стали рассаживаться. Однако вид кувшина с взваром не давал мне покоя. Что-то в нём было до боли знакомое… Небоскрёб Конгломерата! Вот что он мне напомнил!

— Ну у тебя и ассоциации! — фыркнула брюнетистая оторва на моё признание, когда мы окончательно расселись.

Странно, но сегодня девочки вели себя куда сдержанней, чем до того. Не спешили зажать, не прижимались сами — словно вчера получили всё, чего хотели. Но я-то знал: республиканку невозможно удовлетворить до конца. И Милена, и Диана могут трахаться сутками, совершенно себя не ограничивая. Впрочем, куда больше меня сейчас занимало содержимое всевозможных мисок с едой на столе. А девочки… Никуда они от меня не денутся. Разберёмся со странностями. Но чуть позже.

— Какие есть, — пожал плечами, придвигая к себе глубокую миску с зелёным салатом. Есть хотелось так, что даже не задумался отложить часть, принялся поглощать угощение прямо из миски. — Лучше скажи, зачем вчера так подрала. Я понимаю, если бы на яхте, но здесь…

— Леон, всё нормально, — вместо валькирии ответила разведчица. — Это гостиница. Здесь часто задерживаются, всё-таки Конгломерат — в каком-то смысле развлекательный комплекс. Сексом тут точно никого не удивишь. За кровь, правда, могли и спросить… но я Верховная дальней разведки, эта кошка — Старшая валькирия, да и ты далеко не мальчик для битья…

— Ладно. Вопрос исчерпан. Кстати, сейчас же утро? А где Киса?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Только сейчас до меня дошло, что мы до сих пор не наблюдаем юную О`Стирх. Ответом мне были ухмылки двух республиканок.

— Думаю, на сегодня мы её потеряли, — Милена поблёскивала глазками, но было видно, что она говорит серьёзно. — Это всё ты виноват.

— Я?

— Не удовлетворяешь бедную девочку. А она молодая, активная, сексуальная. Ей нужен постоянный партнёр.

— Так она с андроидами кувыркается?! — до меня с запозданием дошёл смысл подколки ариалы.

— Ты, кстати, не спросил, блюла ли я тебе вчера верность, — очередная игра валькирии продолжала набирать обороты.

— Не пытайся уколоть. Это ваши республиканские закидоны, не я придумал такой способ подачи информации. Насколько могу судить, для вас это естественно: даже меня походя отдали на растерзание Ти.

— О!.. Ты даже имя её запомнил! Не боишься, что уже я приревную?

— Нет. Ты слишком рассудительная. Хотя и бываешь порой совершенно безбашенной.

— Чтоб ты знал, котик: это не мои закидоны. Это наши общие закидоны. Ты теперь такой же республиканец, как и я, и постарайся не забывать об этом впредь… Но ты прав, всё это мелочи. Скажи лучше, как тебе наше общее великое прошлое?

Резкий переход валькирии на серьёзный лад был неожиданным, но полностью вписывался в её манеру. Диана же всё время нашей шутливой пикировки молчала. Разведчица была поглощена работой — обсуждала что-то по инту, однако полностью из беседы не выключалась. С её-то семьюдесятью семью потоками я бы удивился, если бы было иначе!

— Ты знаешь, Ми, заметил одну вещь… Все события прошлого, чем они грандиозней, тем большей кровью обагрены. Республика заплатила тяжёлую цену за своё величие, и до сих пор платит, возвращая свои отколовшиеся колонии. Но… Вы хотя бы признаёте, что по-другому просто нельзя. Нельзя чего-то добиться по щелчку пальцев. Мой народ… ну тот, в котором я вырос… у него в менталитете совсем другой подход. Все ждут, что им что-то принесут на блюдечке, что им кто-то что-то должен. Обычно считают государство им чем-то обязанным. У вас же всё иначе. Разумней. В вашем менталитете зашито, что за всё нужно платить, и как я успел убедиться, для многих это нормально. Они готовы платить — даже своими жизнями. Наверное поэтому Республика столького добилась. Мне это по сердцу. Никогда не понимал соотечественников по малой родине в их необоснованных претензиях.

— Так всё плохо? — с оттенком сочувствия в голосе поинтересовалась Старшая. Она даже немного вперёд подалась, вглядываясь в мои глаза. Почему-то тема малой родины оказалась ей удивительно близка.

— Каждый считает себя истиной в последней инстанции. Люди не доверяют настоящим профессионалам. Мой аналитик… ну, ты его не видела, я его позже с Земли выдернул… такой фигнёй вынужден был заниматься! А ведь его увлечение логикой и социологией позволило ему подняться на совершенно нереальный уровень понимая социальных процессов! Его бы использовать, как политолога, как аналитика. Но нет. Самим кушать хочется, а ты, мальчик, лучше не путайся под ногами… Только преклонение перед должностью позволяет им выживать, иначе, с такой хитрожопостью, они окончательно перегрызлись бы. Ладно, чего это я… Накатило что-то… Плевать!

Мы проговорили ещё несколько часов, потом откупорили вино. Решили устроить что-то вроде праздника, а заодно накрутить себя перед новыми сексуальными подвигами. Ну а то, что они будут, никто и не сомневался — глазки девочек так и блестели. После обеда наш настрой всё больше тяготел к горизонтальной плоскости, словно сама гравитация в здании Конгломерата приобрела какой-то особый, уникальный, вектор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вино открывали, расположившись прямо на полу, мягкое пружинистое покрытие которого очень располагало для игр. Ну а потом понеслось… Первые бокалы, играющие янтарным блеском… Звон сталкивающегося в шутливых тостах хрусталя… Невинные поглаживания, обещающие взгляды, будоражащие воображение разговоры… Лёгкие ласки перемежались глубокими поцелуями, а от серьёзной беседы остался лишь откровенный флирт. Сказанные шёпотом, на ушко, слова будоражили сексуальность, звали, манили — раствориться в них и друг в друге. Я уже завалил Диану, и вовсю целовал её грудь… оставалось совсем чуть-чуть, и мы бы провалились в пучину бездонной страсти… И именно в этот момент завибрировали сразу все наши инты. Даже мой, хотя кто мне мог позвонить в Республике?!