Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли

— Я сейчас вернусь; есть кое-кто, кто заслуживает того, чтобы увидеть ее страдания.

Развернувшись на пятках, и не глядя ни на кого из охранников, я рванул через весь дом. Я побежал вниз, в подвал, длинный коридор с множеством дверей, ведущих в изолированные комнаты. Я распахивал двери одну за другой, пустая комната за пустой комнатой. Мои брови нахмурились, когда от Инессы не осталось и следа.

Когда я вернулся обратно на лестницу, моя кровь растекалась по телу, словно лава. Я обыскал каждый этаж, каждую дверь, каждый шкаф, везде, но Инессы нигде не было. Увидев охранников мафии у выхода, я спросил:

— Есть ли какие-нибудь здания на заднем дворе?

Один из них кивнул.

— Два небольших складских сарая.

Надежда вспыхнула в моей груди, но быстро угасла, когда я спросил:

— Кого-нибудь там обнаружили?

— Нет, сэр, — ответил один из охранников.

Во мне зародился настоящий страх, и, чувствуя, как паника, которую я таил внутри, выходит на поверхность, я проломил дверь в комнату, сразу же обнаружив Госпожу на металлическом шесте.

— Ты! — выплюнул я ей прямо в лицо.

Губы Госпожи дрогнули, борясь с улыбкой, и я понял. Осознал, что эта сука отослала Инессу подальше отсюда.

— Ты — гребаная сука! — прорычал я.

Откинув голову назад, я издал мучительный крик. Не в силах сдержать свой гнев, я подошел к ближайшей кровати и перевернул ее на бок, с каждым новым шагом выплескивая свою ярость. Я разнес эту чертову комнату вдребезги, охранники мафии держались подальше.

После того, как я ударил кулаком в стену, я обернулся. Мои глаза остановились на ее плетеном кожаном хлысте, который она любила носить с собой. Крепко сжимая его в руке, я подошел к тому месту, где она была привязана. Лука обмотал цепи вокруг ее плеч и бедер, оставив достаточно плоти, чтобы разорвать ее в клочья.

Трясущимися руками я взмахнул хлыстом, когда он вдруг замер у меня в руке. Госпожа смотрела на меня с гордостью. Она смотрела на меня так, словно я был ее величайшим творением. И тут меня осенило: даже когда она столкнулась лицом к лицу с собственной смертью, на ее лице светилась гордость за созданное ею чудовище.

Ее идеальная машина для убийства.

Ее идеальный мучитель... ее бесценный предвестник смерти.

Мое сердце бешено колотилось, кнут все сильнее сжимался в моей руке. Я хотел убить ее медленно и мучительно. Хотел, чтобы она страдала, но в то же время не хотел иметь никаких дел с ее гордостью.

Я подошел еще ближе и еще, пока не уронил хлыст на пол, наблюдая, как лицо Госпожи вытянулось.

Наклонившись ближе, я остановился прямо перед ее лицом. Ее темные глаза следили за мной, и, поморщившись, она выплюнула:

— Ты всегда был неудачником. Даже сейчас, учитывая тот момент, которого ты ждал всю свою жалкую жизнь, ты снова терпишь неудачу!

— Где она? — спросил я, не обращая внимания на насмешки Госпожи.

Выражение одержанной победы промелькнуло на ее уродливом лице.

— Вернулась обратно к своему Господину, — радостно пробормотала она.

У меня упало сердце, и я спросил:

— Когда?

Глаза Госпожи обожгли меня. Ее смех, ликование от того, что она отослала мою сестру, стерлось с лица Госпожи, когда она выпалила:

— Когда ты влюбился в грузинскую шлюху Коставу. Когда ты перестал делать то, что я приказала, и вместо этого начал трахать ее, держа на руках и называя своим котенком.

Ее губы скривились от отвращения, и она выплюнула:

— Я учила тебя быть бесчувственным убийцей. Палачом, злобным зверем. А ты потерпел неудачу. Ты выставил меня дурой. Поэтому я сделала то, чего ты боялся больше всего: отправила испуганную маленькую девочку в Кровавую Яму, чтобы ее обучили, и она смогла принадлежать своему Господину всеми возможными способами! — ее темные глаза сузились, пока не превратились в щелочки. — Ты же знал правила, 194-й. И ты их нарушил. Я проследила за наказанием до самого конца, — она склонила голову набок. — Скажи мне, неужели вкус твоей маленькой грузинской киски стоил того, чтобы потерять сестру?

Я услышал, как за моей спиной раздался вопль неистовой ярости. Я знал, что он исходил от Заала. Моя кожа горела от желания сбить эту суку с ног. Лицо Госпожи даже не дрогнуло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В комнате было тихо, мой гнев был слишком силен, пока Заал не сказал:

— Мне нужно отвезти Зою домой и показать врачу. Если ты закончил с допросом, просто убей ее, мать твою.

Моя голова резко повернулась к Заалу и неподвижной бледной Зое в его объятиях. Срочность взяла верх. Я снова обратил свой взор к Госпоже.

Даже не глядя ей в глаза, я поднял руку и одним быстрым движением сломал ей шею. Затем отвернулся и только краем глаза заметил, как она резко наклонилась вперед.

Я был монстром, которым она меня сделала, но я больше не буду тем чудовищем, каким она хотела меня видеть.

Внезапно я упал вперед, опершись всем телом на кулаки и пытаясь отдышаться. Мое тело вспотело и затряслось от того, что реальность обрушилась на меня: она была мертва. Наш мучитель, мой и Инессы похититель, был мертв.

Затем боль заполнила каждую клеточку моего тела, когда я подумал о своей сестре. Во мне бурлил адреналин. Но шатаясь, я поднялся на ноги и увидел, что Лука и его охранники смотрят на меня. Я оглянулся и увидел, что Заал тоже наблюдает за мной. Его зеленые глаза следят за каждым моим движением. И я увидел свою Зою в его объятиях.

Лука двинулся вперед, протягивая мне руку, но я прорычал:

— Нет! — я оттолкнул его руку.

Затем я подбежал к стене, на которой висели мониторы. Мои руки шарили по стойке, пока я не нашел пульт дистанционного управления, которым всегда пользовалась Госпожа. Тяжело дыша, я беспорядочно нажимал на кнопки, пока не включились экраны. Я искал глазами Инессу. Затем на нижнем правом экране я увидел ее, съежившуюся в углу клетки, корчащуюся на полу, с руками между ног, ее темные волосы были влажными от боли. Затем в комнату вошел мужчина, и я покачал головой.

— Нет, — прошипел я себе под нос. — Господин, — прошептал я, глядя, как он приближается к моей сестре.

Обнаженное тело Инессы выгнулось дугой на полу, и Господин упал перед ней, ползая по ее телу. Я беспомощно наблюдал, как он раздвинул ее ноги и одним сильным толчком вошел в нее.

Инесса вскрикнула от облегчения. Мне пришлось отвести глаза. Пустота и неудача охватили мое сердце. Инесса уже была в Грузии. Она вернулась в Кровавую Яму.

Моя голова оставалась опущенной до тех пор, пока я не услышал звук собственного голоса, доносящийся с одного из экранов, сопровождаемый треском пиканы и женским криком.

— Скажи мне свое имя, — мой голос звучал холодно и бесчувственно.

Мое сердце разорвалось, когда я услышал робкий голос Зои, ответившей:

— Элен Мелуа. Казрети, Грузия.

Я слышал голос Заала. Я услышал его тяжелое неконтролируемое дыхание у себя за спиной. Его сильная рука обвилась вокруг моей шеи, когда Заал Костава, лидер клана Костава, пообещал:

— Я убью тебя, лживый ублюдок!

Я не стал сопротивляться, когда Заал повалил меня на пол и оседлал мою грудь, я стал искать свою Зою. Лука Толстой стоял в углу, держа ее на руках, и гневно смотрел, как Заал начал бить меня по лицу. Кровь наполнила мой рот, но я не чувствовал боли.

— Ты, бл*дь, делал ей больно! — взревел Заал и вонзил кончик своего Саи мне в грудь.

Поскольку я не сводил глаз с Зои, которая была в объятиях Толстого, мое тело начало холодеть. Я смутно видел, как кто-то оттащил от меня Коставу, но было уже слишком поздно.

Тьма сгустилась, и последнее, что я увидел, была безвольная рука Зои, свисавшая с одеяла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И я улыбнулся.

Я улыбнулся, зная, что теперь она была в безопасности.

Зная, что она вернулась туда, где ей было самое место: к своей семье и своей крови.

Но, глядя на ее руку, я пожалел, что не могу удержать ее в своей.

Держать ее за руку, когда я, наконец, уйду.

Теперь навсегда.