Жизнь и фильмы Сэмюэла Л. Джексона, самого крутого человека в Голливуде - Гэвин Эдвардс

когда увидела дом своей мечты: в тюдоровском стиле, площадью 420 квадратных метров, с острыми фронтонами и витражными окнами. Джексон был настроен скептически, потому что дом был покрыт белой краской. Он потратил слишком много часов на обновление и перекраску их дома, чтобы снова это когда-нибудь повторить. Он сказал Ричардсон: «Я больше не буду ничего красить».

«Нет-нет-нет, сейчас не обязательно это делать, – заверила она его. – Можно просто кого-нибудь нанять».

Купив дом за 1,1 миллиона долларов летом 1995 года, они заплатили мастерам, чтобы те установили больше витражей, бригадам рабочих – чтобы те снесли стены, и наняли дизайнера интерьеров Уэсли Снайпса, чтобы тот подправил им интерьер. Они купили участок по соседству и превратили небольшое ранчо в гостевой дом. Джексон незадолго до этого начал играть в гольф. Бассейн на заднем дворе превратился в площадку для игры в гольф.

«Мы хотели, чтобы наша дочь жила в уютной обстановке, – сказал Джексон. – Мы с женой, по сути, просто очень южные люди, выросшие в семьях среднего класса». Однако теперь они могли позволить себе наполнить свой дом предметами афроамериканского и африканского искусства, включая ониксовые статуи итальянских мавров, которые он купил в Париже.

В доме было не менее семи телевизоров, включая маленький черно-белый на кухне, напоминавший Джексону о его детстве на Лукаут-стрит, 310 1/2. Джексон любил смотреть шоу Today, Chicago Hope и ER[73], а также много спортивных передач, особенно гольф и баскетбол. Самый большой экран, однако, был его самым большим развлечением: его личный кинозал, расположенный в гостевом доме. В кинозале были зеленые бархатные стены, хьюмидор[74], старинный аппарат для попкорна и ряды кожаных кресел-качалок. «Это комната Сэма, – говорит Ричардсон. – Меня не волнует, что он здесь делает. Он это заслужил. Они с парнями могут приходить туда, курить сигары и смотреть все, что захотят».

У Джексона было более 6000 фильмов на дисках. Он предпочитал старые серии «Сумеречной зоны», голливудскую классику 1940-х и 1950-х годов, и особенно – азиатские фильмы. Он был одержим гонконгскими боевиками (четыре его рекомендации для новичков: «Круто сваренные», «Пьяный мастер», «Тайный агент» и «Невеста с белыми волосами»), а затем обнаружил, что на самом деле предпочитает гонконгские криминальные фильмы. («Я не в состоянии выполнять все эти удары ногами – я слишком стар», – шутит он.) Затем он еще больше расширил круг своих интересов, став поклонником корейского и тайского кино.

На съемках Джексон привык к предрассветным звонкам, после которых он отправлялся в гримерный трейлер еще до того, как большинство людей нажимали на будильнике кнопку «Отложить». Находясь дома вне съемок, он любил придерживаться того же графика: просыпался рано и выходил на поле для гольфа в 06:30 утра. Домой возвращался к 10:30 утра и мог с удовольствием провести остаток дня дома, читая сценарии, смотря фильмы или занимаясь хозяйством.

Он занимался домашними делами и возил Зои на машине, забирая дочь и ее друзей из школы. Он считает: «Быть актером – это такая же работа, как и у всех остальных, и она гораздо менее важна, чем работа учителя или мусорщика. Идешь на работу, приходишь домой, и кому-то надо готовить еду. Это более нормальная жизнь, чем людям хотелось бы верить».

Ричардсон снималась в эпизодических ролях, в том числе в сериалах «Нас пятеро», «Полиция Нью-Йорка» и «Элли МакБил», а также основала продюсерскую компанию вместе со своей подругой Паулеттой Вашингтон (женой Дензела Вашингтона). Но было очевидно, что ее профессиональную звезду затмила звезда ее мужа. «Иногда от этого становится по-настоящему дурно – все время он, он, он, – жаловалась она. – Но это не Сэм изменился, это просто Голливуд такой».

Как минимум публично Джексон отмахнулся от этого неравенства. «Долгое время она была намного успешнее меня, и я с этим справлялся, – сказал он. – Так что все в порядке».

Джексону было относительно просто оставаться чистым и трезвым: он помнил, насколько сложной была его жизнь, когда он употреблял наркотики, и каких успехов он добился после того, как завязал. Но по ночам ему все еще иногда снились наркотические сны, в которых он держал в руках пакет кокаина размером с мяч для софтбола и кайфовал вместе со всеми своими друзьями. «На следующий день ты просыпаешься с ужасным чувством, хотя тебе только снилось, что ты тайком употреблял кокаин», – сказал он. Он воспринял эти сны как мигающие красные предупреждающие сигналы: нужно сохранять усердие, если он не хочет рецидива.

На вопрос о том, как ему удалось сохранить брак, пока он употреблял наркотики, Джексон честно ответил, что понятия не имеет: «В том, чтобы сохранить брак, не было моих усилий».

Джексон перестал нести разрушение в жизни своей семьи, но Ричардсон иногда чувствовала себя одинокой в браке. Джексон научился находить контакт со своим внутренним «я» на экране и действовал с особой точностью и страстью. Но дома он был, по ее словам, «эмоционально оторван», и она чувствовала себя брошенной во время его длительных отъездов – он мог находиться в командировке более половины года. Если она звонила ему в это время и говорила, что скучает, он отвечал что-то вроде: «О, хорошо». (Их телефонные разговоры длились недолго.)

«Этого недостаточно? – спрашивал он, когда получал замечание. – Я не думаю, что стоит говорить что-то, ожидая ответа».

Когда Ричардсон спросили о секрете сохранения их брака, она ответила: «Амнезия».

Джексон, как ни удивительно, согласился:

«Нужно иногда забывать о том дерьме, которое вы причиняете друг другу. Если вы пробыли вместе столько же, сколько и мы… мы знаем, как сделать друг другу так больно, как не сможет никто другой».

Зои выросла вдали от посторонних глаз. С нее сдували пылинки в привилегированной среде частных школ Лос-Анджелеса. Когда у нее появился собственный телефон, Джексон сомневался, не будет ли это лишним: в его детстве, в Чаттануге, на весь район была только одна телефонная линия. «Ей мало в чем отказывают, когда она достигает успехов в школе», – говорит Джексон. Когда Зои исполнилось шестнадцать лет, она ожидала, что ей подарят машину, но, чтобы получить шикарный автомобиль, она должна была получать хорошие оценки. Когда Джексон купил себе кабриолет Porsche, он проследил за тем, чтобы он был с механической коробкой передач, чтобы она не смогла его водить. Точно так же Джексон ревностно охранял свои запасы ягодного мороженого в семейной морозильной камере, как незадачливый папаша из ситкома. «Мне нравится мороженое, – говорит он, – и я считаю, что люди должны сами его себе покупать. Я пересчитываю, сколько осталось, когда прихожу домой,