Нашествие нежити - Джефри Кейн

***

- Кашалот! - выдохнул Леонард, а Виш поддержал его одобрительным кивком головы. Леонард лихорадочно защелкал камерой. Через несколько шагов они обнаружили у себя под ногами груды человеческих костей и черепов. Штрауд отвел Кендру в сторону, а оба ученых низко склонились над жуткой находкой, переговариваясь тихим шепотом. - Останки древних людей. - Обратите внимание на суставы, - заметил Виш. - Наши этрускские друзья, и стар и млад, почти поголовно страдали артритом в тяжелой форме. Вероятно, из-за прохладного и влажного климата Этрурии, Из вороха костей Виш выудил длинное ожерелье из старательно просверленных зубов кашалота. - Что ж, мы узнаем все больше и больше об этих людях, - обронил Леонард, будто ненароком потянув из рук Виша изумительной красоты ожерелье. Не успел Леонард, однако, налюбоваться на древнее украшение, как Виш непререкаемым жестом собственника отобрал у него редкостную вещицу. Даже сквозь толстое стекло маски было ясно видно раздосадованное выражение на лице Леонарда, с которым он следил, как Виш бережно прячет ожерелье на самое дно своей сумки. Внезапно кости вокруг них задрожали, затряслись и взмыли в воздух. Будто брошенные невидимой рукой, кости летели в живых людей, дерзнувших ступить на мертвый корабль. Разрезая воздух, кости и черепа били в них с сокрушительной силой, и все четверо поспешно попятились из отсека. Через иллюминатор в переборке они смотрели на бешеную пляску костей, образовавших в воздухе непроходимую стену, своего рода энергетическое поле, вставшее на пути Штрауда и его друзей. - Что же нам теперь делать? - испуганно спросила Кендра. - Будем ломать переборку, - решительно заявил разъяренный Штрауд. Он с разбегу ударил плечом в деревянные доски и тут же исчез в проломе, пробив прогнившее дерево, как лист папиросной бумаги. Кряхтя, Штрауд поднялся на ноги, весь обсыпанный спорами, взорвавшимися дымными клубами. - Давайте все-таки пробираться наверх, - предложил Штрауд, пробуя доски палубы над головой. Доски поддались при первых же толчках и рухнули к их ногам. Вместе с ними на смельчаков хлынул водопад разнообразного хлама и мусора, подняв невообразимые тучи пыли, столь плотные, что сквозь них едва пробивался свет от хрустального черепа, который Штрауд поднял над головой и водил кругами наподобие фонаря. Поэтому появление адских тварей стало для них полной неожиданностью. Словно образовавшись из пылевой завесы, на них стремительно летело не менее трех десятков мотыльков размером с хорошего медвежонка каждый. Кровожадно разинув огромные устрашающие жвала, они пытались сорвать с людей защитные маски, растерзать плотную ткань костюмов и добраться до теплой и податливой человеческой плоти. Пронзительный клекот раздирал уши, оглушительно хлопающие крылья вздымали новые облака пыли, так что путники даже потеряли друг друга из виду. - Штрауд! - Кендра! Кендра! - Леонард, где вы? - Аэрозоль, скорее, стреляйте же! - скомандовала Кендра, нажимая на клапан своего распылителя. - Берегите костюмы! - Вот гадина! Под тугими струями аэрозоли чудовищные создания стали один за другим на лету врезаться в переборки отсека и сыпаться на палубу в беспорядочном мельтешении крыльев. Штрауд на ощупь пробирался сквозь висевшие в воздухе пласты пыли, спор и плесени, больше всего заботясь о том, чтобы не выронить хрустальный череп. Он позвал Кендру, она откликнулась, и через некоторое время блужданий вслепую они нашли друг друга. На их голоса подошли Виш и Леонард. - У всех все в порядке? - забеспокоилась Кендра. - Мне порвали костюм, - обиженно пожаловался Леонард. - Я кое-как залатал ему прореху, но не уверен, что это поможет, сказал Виш. - Как самочувствие, доктор Леонард? - уже по-настоящему встревожилась Кендра. - Ну, если не считать, что от страху у меня все вылетело из головы и ., из другого места.., то вроде нормально, - смущенно ответил он. Кендра внимательно осмотрела защитный костюм Леонарда и успокоила его международным жестом большого пальца, но строго предупредила: - При первых же малейших признаках одышки... - Я тут же дам знать, доктор Клайн, - пообещал Леонард. - Смотрите же. - Надо подниматься наверх, - решительно заявил Штрауд. - А доски нас выдержат? - Хороший вопрос. Может, нам лучше малость прийти в себя? - предложил Виш. - Ага. Пора передохнуть, - поддержал его Леонард, тут же усаживаясь в кучу мусора и удобно прислоняясь спиной к переборке. Кендра пристально вглядывалась в Леонарда. Его состояние могло быть вызвано отнюдь не усталостью, а значит, придется стаскивать с него защитный костюм, чтобы сделать инъекцию. - Все остаются здесь. Я беру череп и иду вперед, - принял решение Штрауд. - Но подождите же, Штрауд... - запротестовал было Виш. - Никаких возражений! - перебил его Штрауд. - Теперь это дело Эшруада и того отродья. Вы ждете здесь. Скорее всего оно сосредоточит все свои усилия на мне и черепе, а вас оставит в покое. Кендра неожиданно даже для себя бросилась Штрауду на грудь. - Возвращайся к нам, Эйб Штрауд, - всхлипнула она. Штрауд, стиснув зубы, закинул веревку и удачно захлестнул ею толстый деревянный брус. Выглядел он достаточно внушительно, чтобы выдержать его вес, и Штрауд стал осторожно подтягиваться по веревке все выше и выше, пока благополучно не пролез в пролом верхней палубы. Переведя дыхание, он крикнул вниз своим спутникам: - Если через час не вернусь, всем покинуть корабль и любым способом выбираться из лабиринта на поверхность. - Мы не оставим тебя, Эйб! - воскликнула Кендра. - Делай, что говорят, - строго одернул ее Штрауд - Вы меня слышали, Виш, Леопард? - Будь по-вашему, - огорченно покорился Виш. - Свяжитесь с Натаном. Сообщите ему о последних событиях. Попросите еще немного времени, - отдал последние распоряжения Штрауд и взглянул на приборы: запас кислорода быстро иссякал вместе со стремительно убегающими минутами. - Возьми еще мой распылитель, - попросила Кендра. - Нет, он вам самим может понадобиться на случай нового нападения, отказался Штрауд. - Ты уверен, что поступаешь правильно? - Абсолютно. - Но как же так, в одиночку... Ты будешь совсем один... - предприняла еще одну попытку отговорить его Кендра. - Ну, не совсем. - Штрауд поднял над головой озарившийся оранжевым сиянием хрустальный череп. Штрауд крался вплотную к борту корабля, где доски казались прочнее, однако все равно спотыкался и оскальзывался на каждом шагу, жалобный скрип настила под ногами предупреждал, что он в любую минуту может провалиться и рухнуть вниз. Вдруг он ощутил во всем теле необыкновенную легкость и с изумлением обнаружил, что его подошвы более не касаются прогнивших досок и он парит над ними, а хрустальный череп Эшруада плывет у самых его ног, сотворяя чудо хождения но воздуху и направляя каждый его шаг. Штрауд плыл вдоль борта судна, размышляя о своих предках - о деде, великом человеке, хранившем в душе сокровенную тайну: он выслеживал и уничтожал вампиров. Дед Штрауда происходил от фон Хельсинга, смельчака, который убил в жестокой схватке Дракулу и которого мир помнит как вымышленного героя. Однако в семье Штрауда знали правду. Воспоминания эти принесли блаженное успокоение, и голос деда, зазвучавший у него в голове, произнес: - Верь Эшруаду , ибо он наш. Штрауд по прошлому опыту знал, что голосу деда можно доверять. Все его внутренние страхи и сомнения относительно хрустального черепа стали рассеиваться, поскольку теперь он осознал, что он, Штрауд, несет в себе гены этруска, приговорившего себя к навечному заключению в черепе. Штрауд припомнил, чему его учил дед, утверждавший, что те явления, которые кажутся невозможными, непонятными и даже немыслимыми - все, что есть деяния сверхъестественных сил, - на самом деле оказываются весьма простыми, более того, "естественными". Иначе, как же еще объяснить переселение человеческих душ, как же еще объяснить тот факт, что человека можно лишить души или заключить ее в хрусталь - участь, постигшая Эшруада? Битва за душу - древнейшая и главнейшая битва, которую издревле ведет человечество. И эта битва идет сейчас, сию секунду... Душа Христа вознеслась на крови человека, которым он стал. И в жилах каждого человека бьется его судьба. Каким-то необъяснимым образом, посредством противоестественной зловредной алхимии в мире объявились темные силы, дразнящие, соблазняющие и раздирающие человеческую душу, и высшей их целью была не бренная плоть и даже не багряная кровь жизни... Похищая плоть и кровь человека, они овладевали его душой. И с каждой новой покоренной душой черное зло набирало силы. Вот чего добивался Уббррокксс, сатанинский дух, злой гений, вобравший в себя естественное и сверхъестественное, неразделимо смешавшиеся в нем, подобно Богу и сатане. И сейчас здесь шла эта битва, в которой схлестнулись Добро и Зло, эволюция и мутация и все, что лежит между ними... Вдруг подошвы Штрауда вновь коснулись твердой поверхности, которая тем не менее оказалась весьма зыбкой. Ибо ступил он на какие-то хрупкие обломки, с треском выскальзывающие из-под его ног при каждом шаге. Гигантское кладбище человеческих костей, заполнивших трюм дьявольского корабля до самого дна. Истлевшие скелеты. 500000 скелетов. От неверного движения обутой в сапог ноги Штрауда кости посыпались с вершины этой скорбной горы в черную тьму, казавшуюся дорогой в ад. И Штрауду пришлось карабкаться по этой ходившей ходуном жуткой массе на четвереньках. Он не мог представить себе, сколько ему еще предстоит так ползти, а время его стремительно истекало... Но он должен во что бы то ни стало отыскать своего врага, врага всего рода человеческого. Но где? И хватит ли ему сил? Хватит ли мужества, даже если он найдет верную дорогу? И что самое важное, понял ли он до конца и осознал всю чудовищность злой силы, подстерегающей его где-то в этом непроглядном мраке? Но почему именно он, Штрауд? Только потому, что он Штрауд? Значит, быть такой личностью, как Штрауд, сводится всего-навсего к его "дару" или "проклятью"? А что, если он потерпит поражение? Как бы все обернулось, если бы Леонард и Вишневски не сняли его с самолета и он благополучно прибыл бы к себе домой в Эндоувер, Иллинойс, а оттуда направился в очередную увлекательную археологическую экспедицию куда-нибудь на другой конец света, оставив Нью-Йорк на растерзание злому божеству Эшруада? Как же запутанно и причудливо складывается жизнь - словно река, прихотливо пробивающая в земле свои затейливые извивы. При этой мысли Эйб Штрауд ощутил себя ничтожной песчинкой, над которой могучим потоком летит время. - Эшруад тебя не спасет. - прошелестел у него в ушах шепот Уббррокксса, шепот, от которого тем не менее содрогнулся весь корабельный корпус. - Теперь ты мой... Как некогда он стал моим... - Никогда! - выкрикнул Штрауд таким отчаянным голосом, что с бортов посыпались труха и щепки. - Никогда, слышишь, ты, нечисть! - Укрепи свою веру, Штрауд, - раздался из хрустального черепа голос Эшруада. - Доверься мне, и никому больше. Не верь даже глазам своим. Когда-то я поверил своим глазам и потерял и их, и свою душу. - Ты.., ослеп? - Штрауд содрогнулся при этой мысли. - Те, кто томятся в черепе, все слепые глупцы., глупцы, что не хотели видеть в жизни и остались незрячими в смерти. - Значит, я должен довериться слепому глупцу? - Да. Штрауд пытался разгадать, что хочет ему сказать Эшруад. Их беседы здесь, на корабле, по большей части велись каким-то шифром, состоящим из полуправды и намеков, поскольку хрустальный череп предупредил его, что враг подслушивает каждое их слово, более того, даже самая современная аппаратура, при помощи которой Штрауд и его друзья общались между собой и с теми, кто остался на поверхности, ему не помеха. Добытые таким образом сведения Уббррокксс использует против Штрауда. - Тебе, возможно, придется пожертвовать женщиной, - вновь сказал ему Эшруад, и Штрауд вновь заявил, что не в силах этого сделать. - Ты должен.., ради победы, - настаивал Эшруад - Ты должен одолеть злую силу, Штрауд. Внутренний монолог то затихал, то возобновлялся в его голове, словно накатывающие на берег морские волны, и его постоянно сопровождал какой-то призвук, будто отраженное стальной пластинкой в черепе Штрауда эхо. Это был Уббррокксс или его часть, которой он вторгался в мозг Штрауда, охотясь за его мыслями, чаяниями, страхами, муками и страданиями. Уббррокксс рыскал в его памяти, крадя воспоминания, приятные и горькие, гордые и постыдные. Штрауд ощущал его присутствие внутри своей головы, но, предупрежденный о том, что такое произойдет, был готов ко всем соблазнам, подстерегающим его душу. И Штрауд препоясал чресла, готовый к любым испытаниям. Мысль о том, что Эшруад знает о каждом шаге, который собирается предпринять демон, могла бы заронить в душу Штрауда серьезные подозрения, если бы этруск не поделился с ним кошмаром, который постоянно преследовал его: что Уббррокксс на веки вечные будет продолжать пожирать человеческие души во все возрастающем числе. Оказалось, что и Эшруада и Штрауда терзает один и тот же кошмар, и по этой причине Штрауд решил душой и телом довериться древнему мудрецу. Но отдать Кендру сатанинскому отродью. Штрауд по-прежнему сомневался, достанет ли ему духу пойти на это. - Ты должен, - прошелестел у него в ушах голос Эшруада, теперь столь же требовательный, как у демона. - У тебя нет выхода.