Волки и лохи - Михаил Факиров

Вернувшись в гостиницу, Микки Харпер переложил деньги из портфеля в специальный пояс для денег, пояс надел на себя. Потом опять надел перчатки и устроил в своем номере тщательнейшую уборку, после чего выписался из гостиницы. Вещей у него было мало — всего два чемодана, в одном из которых были его «бухгалтерский» портфель, новенький коричневый атташе-кейс и некоторые предметы актерского обихода, а в другом — две смены одежды и обуви. Доехав до компании по аренде автомобилей, он тщательно протер в арендованном им на имя Дика Пауэрса автомобиле все поверхности, где могли остаться его отпечатки пальцев, и вернул машину компании. Потом остановил на соседней улице такси и велел ехать на автовокзал.

На автобус междугородной компании «Серая Гончая» Микки Харпер сел уже не в виде старой канцелярской крысы, а в виде немолодого, но подтянутого и прекрасно одетого седого джентльмена. И в руках у него был только один чемодан, в котором находился коричневый атташе-кейс и всего одна смена одежды и обуви. Он доехал автобусом «Серой Гончей» до Цинциннати, остановился там в гостинице под именем Дэниэла Джонса и поставил будильник мобильника на восемь часов утра.

Проснувшись от звонка, Микки Харпер соскочил с кровати и с удовольствием потянулся. Утренний туалет, легкий завтрак и тщательнейшая уборка гостиничного номера заняли у Микки около часа. В девять часов утра он выписался из гостиницы. Двести шестьдесят семь тысяч долларов по-прежнему находились в специальном поясе для денег, который Микки Харпер с удовольствием ощущал на своей талии как весомый во всех отношениях результат операции. Своя ноша не тянет! Микки Харпер, как и обычно, решил переложить деньги из пояса в атташе-кейс в самый последний момент.

В половине десятого утра в центральный филиал Первого Городского Банка Цинциннати вошел одетый в джинсовый костюм высокий широкоплечий брюнет в расцвете сил. Он сказал, что хотел бы снять ячейку. В руках у мистера Уилсона (именно это удостоверение личности предъявил брюнет) был только коричневый атташе-кейс. Мистер Уилсон заплатил за ячейку шестьдесят долларов и, оставшись один в депозитарии, переложил из атташе-кейса в свою ячейку двести шестьдесят тысяч долларов. За этими деньгами он вернется через три-четыре недели. Семь тысяч долларов Микки Харпер оставил в поясе для денег. Надо же ему как следует отметить очередную успешную операцию и купить хороший подарок для герлфренд!

Через полчаса Микки Харпер сел на поезд. Теперь он мог спокойно подсчитать свои барыши. Двадцать тысяч долларов он заплатил дону Альфредо и ничуть об этом не жалел. Такое знакомство того стоило! Примерно в четыре тысячи обошлись ему одежда, обувь, чемоданы, реквизит, проезд, стоимость проживания в гостиницах, аренда автомобиля. Итого расход — двадцать четыре тысячи долларов. Он получил пятнадцать тысяч от Сваакера, две тысячи от Финли и сорвал куш в двести шестьдесят семь тысяч долларов. Итого чистая прибыль — двести шестьдесят тысяч долларов за двенадцать дней. Не рекорд (в Техасе и в Калифорнии ему удалось сорвать больший куш), но очень достойная прибыль!

В двенадцать часов дня он уже был в Индианаполисе. Пройдя вниз по улице, Микки Харпер сел на лавочку в тихом скверике, взял последний из «разовых» мобильников, приобретенных им для этой операции, набрал номер Владимира Нусича и гнусавым голосом сказал, что это говорит член кооператива Джим, официант из кегельбана, где чуть больше недели назад проходило организационное собрание кооператива. После этого он сообщил Владимиру, что Финли — мошенник. На самом деле он набрал не двадцать пять членов кооператива, а около двухсот человек, собрал с них почти шестьсот тысяч долларов и собирается на днях бежать с этими деньгами в Мексику, а оттуда в Аргентину! Он, официант Джим, узнал об этом вчера поздно вечером. Он подслушал разговор Финли со своим хозяином. Финли крепко напился с хозяином кегельбана и проговорился ему. Теперь он, официант Джим, как честный человек, сообщает все это Владимиру как общественному ревизору кооператива. Владимир, может быть, и не помнит, но они обменялись телефонами. Но он умоляет Владимира нигде не упоминать его, Джима, потому что хозяин кегельбана — близкий друг Финли. И если он узнает, что это Джим разоблачил Финли, он его тут же уволит. У Владимира наверняка есть телефоны других кооператоров. Возможно, им всем вместе удастся предотвратить побег Финли и вернуть свои кровью и потом заработанные деньги! И Микки Харпер, убедившись, что Владимир все понял и жаждет немедленной расправы с Финли, повесил трубку. После этого он позвонил общественным ревизорам двух других групп, сказал им тем же гнусавым голосом примерно то же самое, что и Владимиру (только количество членов группы было уже другое), и выбросил и сломанную симку, и сам телефон в близлежащую урну. Потом он позвонил Сваакеру и сказал, что все сделано, как они договорились. На этом участие Микки Харпера в операции закончилось, и он спокойно отправился домой.

Обычно Микки Харпер не делал никаких звонков кооператорам, но на этот раз он должен был не только сорвать куш и надежно припрятать свои деньги, но и помочь Сваакеру как можно быстрее доконать Финли так, чтобы тот немедленно освободил помещение «Золотого Руна». За это Микки и заплатили пятнадцать тысяч долларов. Эта часть операции была разработана Сваакером, и Микки Харпер не мог не признать, что план Сваакера был оформлен и рационально, и со вкусом, и с юмором. А самому Микки Харперу это не принесло никаких осложнений. Даже наоборот, помогло! Ведь хозяин бара все равно на следующий день узнавал о том, что деньги пропали. А здесь получалось, что не хозяин бара заявит в полицию на Майкла Спенсера, а члены кооператива первыми заявят в полицию на хозяина бара! Микки Харперу было только на руку перенаправить внимание полиции на Финли. Ведь кооператоры все до единого будут свидетельствовать, что письма на их электронную почту приходили от Финли. Организационные собрания проводил Финли. Деньги они отдали Финли, и у них есть его расписки. Договоры подписывал и заверял печатью тоже Финли. А ни о каком Майкле Спенсере они никогда и не слышали, не говоря уже о том, что никогда его не видели! В общем, Микки Харперу так понравились эти звонки общественным ревизорам, что он твердо решил обязательно применять