Особое задание - Владимир Возовиков

— Не помню, ребята, не считал.

— Вы, наверное, чуете, где они оружие прячут.

— Я другое сегодня чую, земляки. Где-то тут большая банда прячется. Миномет и безоткатка совсем новенькие, ещё не бывали в деле, их только-только доставили. И этот подстреленный гусь с жетоном на шее, откуда и зачем он прилетел сюда? И сколько других прилетело с ним? Сейчас «духи», видно, рассеялись по кяризам, а к ночи, глядишь, соберутся. Для какой цели? Может, кишлак разорить? Или сжечь собранный урожай? А может, задумали крупную диверсию на автотрассе? Орудиями и минометами на мелкий разбой не вооружаются.

— Ты командиру говорил об этом, Николай?

— Говорил. Да он и сам не хуже сообразил. Только считает — основная банда прячется не в кяризах, а где-то в падях, неподалеку. Пошел посоветоваться с афганцами, как до них добраться. Короче, поработать нам тут ещё придется.

— Надо — поработаем.

— В движении лучше следите друг за другом. И никогда не стойте и не садитесь лицом в одну сторону.

— Усекли, товарищ старшина.

Заметив приближающегося командира, Скалянский поднялся.

— Что ж, земляки, продолжим сбор трофеев…

В то время, когда афганское подразделение, а с ним большинство советских разведчиков продолжали поиск в зеленой зоне долины, группа во главе с лейтенантом Шанаевым получила задачу осмотреть старый, давно покинутый жителями кишлак, лежащий далеко в стороне предгорья. С расстояния его развалины казались живым оазисом — неприхотливые тополя и платаны, одичавшие яблони и апельсиновые деревья ещё продолжали шуметь зеленой листвой над пересохшими арыками под жестким солнцем и пыльными суховеями. Маловероятно было встретить здесь крестьянина и даже охотника в столь тревожное время, но разведчики как раз искали тех, кто днем таился от человеческих глаз, и поэтому не могли оставить без внимания ни одного подозрительного места. Знать бы им заранее, что ждет их в заброшенном кишлаке!

Шанаев предполагал: в селении или где-то вблизи должен находиться вентиляционный колодец кяриза, через который жители брали воду, однако поиск ничего не дал. В узких пустых глазницах покинутых домиков посвистывал срывающийся с гор ветерок, отчужденно шумели деревья свернувшейся от зноя листвой, во двориках, огороженных полуразрушенными дувалами, валялись ссохшиеся яблоки и сгнившие апельсины, — ничто не обнаруживало недавних следов человека. И всё-таки тревога не оставляла Виталия Шанаева. Доведись тут вести бой, сам он, Шанаев, сделал бы кишлак опорным пунктом — обозрение отсюда отличное и поблизости скрытый распадок, который связывает долину с ущельем. Побывай здесь душманы хоть раз, они должны были сделать эти домики своим наблюдательным пунктом. А они здесь, похоже, были — в одном месте на пыльном полу пустого дома отпечатался след приклада. Не исключено, однако, и другое: здесь могли побывать афганские солдаты.

Из долины, с той стороны, куда ушло подразделение, донеслись едва различимые, короткие хлопки. Разведчики прислушались и убедились: идет перестрелка. Значит, подразделение всё-таки нащупало банду. Надо спешить к своим, до них теперь несколько часов ходу пешком. Можно в пути и на засаду нарваться, а маленькая ультракоротковолновая радиостанция, имевшаяся в группе, обеспечивала связь только в пределах видимости.

В небе появилась пара пятнистых вертолетов, она направлялась к месту перестрелки. Другая пара винтокрылых машин кружила вдали, видимо, готовая действовать в зависимости от развития обстановки.

— Всё, товарищ лейтенант, — вздохнул молодой разведчик. — Можем спокойно топать к машинам. Там теперь и без нас обойдутся. Этот Скалянский, он как будто всех душманов к себе притягивает. Везет старшине!

— Не горюй, — оборвал Шанаев солдата. — И не мельтеши в окне. Ну-ка, передай: всем — молчок, засесть в домиках и не высовываться.

Шанаев отдавал приказания, стоя перед окном-бойницей не отрываясь от бинокля. Он видел, как в распадке, связывающем речную долину с горным ущельем, появились вооруженные люди. Их было уже несколько десятков, и к ним присоединялись всё новые — как будто вырастали из земли. Скорее всё-таки — из-под земли. Шанаев не удивился бы сейчас, появись душманы и посреди кишлака, — вентиляционные колодцы кяризов маскируются очень тщательно. А в том, что перед ним душманы, он уже не сомневался — вооруженные люди в распадке явно таились от вертолетов. Двое из них, лежа на скате распадка, следили в бинокли за винтокрылыми машинами, другие продолжали накапливаться на дне. Вертолеты скоро уйдут, и что тогда предпримет банда? Побежит в горы? Или постарается распадком проникнуть в зеленую зону, выйти в тыл афганскому подразделению, чтобы внезапно напасть или устроить засаду? Последнего Шанаев допустить не мог. Эх, если бы не прервалась связь! Рассчитывать приходилось только на собственные силы, а их — горстка. Однако разведчики не числом воюют.

Кишлак казался мертвым. Группа занимала три уцелевших домика, в них она могла успешно вести круговую оборону. Толстые глиняные стены с примесью камней довольно хорошо защищают от огня стрелкового оружия, хватило бы только патронов. Душманов, правда, по нескольку десятков на каждого, но и автоматы в руках разведчиков — не фунт изюма. Жаль, маловато гранат, а они в случае схватки ох как понадобятся — близко к домикам подступают развалины строений и глиняные дувалы; добравшись до них, душманы окажутся на расстоянии короткого броска в атаку и удержать их тогда будет трудно.

Вертолеты ушли, звуки выстрелов из долины больше не долетали — то ли бой закончился, то ли отдалился. Шанаев уже принял решение. Если банда направится в горы, помешать он ей вряд ли сумеет. Надо будет сразу просигналить своими ракетами и обстрелять душманов из пулемета. А вот если они двинутся в сторону зеленой зоны, он навяжет им бой — пусть даже придется покинуть убежище.

Силы были слишком неравные, и никто не упрекнул бы Шанаева, постарайся он незаметно увести группу, но такая мысль даже не посетила лейтенанта. Знай он, что его товарищи по следам рассеявшихся душманов ушли за отрог и не только не слышат его сигналов, но не увидят сигнальных ракет, всё равно не отказался бы от своего решения. Банду надо во что бы то ни стало задержать, а друзья рано или поздно придут на выручку — в этом-то лейтенант Шанаев не сомневался.

Едва точка последнего вертолета растаяла в горячем мареве долины, душманы зашевелились. Разделившись на три группы, они с трех направлений двинулись к покинутому кишлаку. Не подвела лейтенанта Шанаева его интуиция.

…В Афганистане борьба идет непростая. И через годы после Апрельской революции в горах сохранялись племена и басмаческие отряды, плохо представляющие, что же происходит в стране. С давних времен они считали себя в состоянии вражды с кабульским правительством, не ведая, что от их обидчиков не осталось следа. С такими не воевать надо, а разговаривать. Случалось, что после выхода горских жителей к нашим постам, расположенным на горных дорогах, целые районы, прежде враждебные всей стране, изолировавшиеся от неё, приветствовали правительство Афганистана, активно включались в новую жизнь, пресекали пути душманам через свои селения. Был у советских воинов в Афганистане строжайший закон: где бы и когда бы ни встретились вооруженные люди, первыми за оружие не хвататься, огнем отвечать только на огонь.

И теперь, когда басмачи приблизились на дистанцию верного выстрела из автомата, Шанаев вышел из домика, ухватился за верхний край глиняной стены, стал подниматься на крышу.

— Не надо, товарищ лейтенант, из дома поговорим с ними! — крикнул ему сержант, но Шанаев не отступил. Он поднялся на крышу, оставив оружие внизу.

Басмачи шли быстро и уверенно, видимо, дорога была им знакома и о близости советских солдат они не подозревали. Появление человека на крыше пустоглазого домика их явно ошеломило, все три группы разом остановились, в рядах началось замешательство. Вид лейтенанта был мирный, он стоял весь на виду, безоружный, и махал фуражкой, приглашая на разговор. Но в следующий момент басмачи разглядели его одежду.

— Берегитесь!..

— Прыгайте!..

Ещё до крика товарищей Шанаев увидел вскинутые винтовки и автоматы. Резко пригнувшись, он даже не спрыгнул — упал за степу, на долю секунды опередив выстрелы, и уже в падении ощутил жестко стегнувший по лицу ветерок, услышал щелчки пуль, визг рикошетов от края стены, а уж потом — грохот выстрелов. И успел отметить, что стреляли сразу со всех трех направлений. Шли враги, непримиримые и беспощадные.

В ответ на выстрелы душманов отрывистыми очередями ударили автоматы разведчиков…

О том, что группа лейтенанта Шанаева ведет бой, товарищи узнали только через три часа. Подразделение закончило прочесывание зеленой зоны, разрозненные бандитские группы здесь были частью уничтожены, частью пленены. И тогда-то выяснилось, что Шанаев со своими подчиненными не возвратился к машинам и связь с ним отсутствует. Чтобы по бездорожьям предгорья достигнуть заброшенного кишлака, потребовалось ещё больше часа.