Мятеж - Ханна Мэтьюсон

миг переместиться сюда. Снова связать Вайолет и найти безотказный способ уничтожить ее.

И Олливану все сойдет с рук. Снова.

Ее брат получил магию, статус, большую часть материнской любви; все, о чем мечтала Кассия. Но он растратил и запятнал все это: обманывал, воровал, причинял людям боль, убивал и каким-то образом избегал последствий. Казалось, она была единственной, кто это заметил. Возможно, это делало ее единственной, кто мог что-то с этим сделать.

Итак, Кассия подошла к окну, отодвинула щеколду и распахнула его. Положив руки на раму, она колебалась.

– Ты должна пообещать мне, что…

Но не было времени, чтобы вырвать это обещание, – как не было времени озвучить тысячу вопросов и сомнений, вертевшихся на кончике ее языка, потому что за ними послышались шаги. Кассия обернулась как раз в тот момент, когда Сибелла Дентли вышла в коридор.

– Кассия! – испуганно выдохнула она. Ее широко раскрытые глаза устремились к окну. Когда Кассия обернулась, Вайолет каким-то образом уже оказалась на выступе.

Сибелла подняла руку, чтобы ударить куклу заклинанием.

– Отойди.

Кассия отпрыгнула в сторону, но что-то удержало руку Сибеллы. Вайолет тоже подняла крошечную ручку. Ее глаза светились пугающим золотом.

– Нет…

Но Вайолет не пила магию Сибеллы. Она атаковала ее заклинанием.

Искры с треском разлетелись по коридору. Когда они рассеялись, Сибеллы уже не было. Она нырнула за угол и снова появилась, невредимая и готовая дать отпор.

– О, звезды, – сказала она, опустив руку.

Кассия снова повернулась к окну, но Вайолет уже исчезла. Они обе подбежали и посмотрели вниз, но в темноте, в дождь, это было бесполезно.

– Кассия? – позвал второй голос, голос Олливана, и затем он тоже оказался рядом, и при виде нее на его лице отчетливо отразилась тревога. Они оказались здесь быстрее, чем она думала, учитывая, что начала слышать их еще с другого конца коридора.

– Что ты здесь делаешь? – сказал он, обводя взглядом коридор.

Только тогда Кассия вспомнила о своей цели.

– Джаспер. Когда Вайолет лишила его сознания, она каким-то образом высосала его магию. Он пригрозил рассказать маме, что я напала на него, если я не верну ему куклу.

Ей следовало сказать ему, что Олливан уничтожил ее.

– Она исчезла, Олливан, – сказала Сибелла, прежде чем с серьезным лицом повернуться к Кассии. – Ты в порядке? Оно причинило тебе боль?

– Причинило мне боль?

– Кукла искала тебя, – сказал Олливан. – Она высосала магию и из Сибеллы. Возвращаемся в убежище, быстро.

Они проводили ее обратно по коридору в убежище, закрыли и заперли дверь. Затем Олливан начал расхаживать по периметру комнаты, устанавливая защиту. При свете было видно, какой бледной и изможденной была Сибелла. Кассию наполнило болезненное сожаление.

– Эта штука владеет магией, Олливан, – сказала Сибелла.

Олливан развернулся, широко раскрыв глаза.

– Что? Это невозможно.

Сибелла выжидающе посмотрела на Кассию.

– Это правда, – сказала Кассия. – Я видела, как она атаковала Сибеллу заклинанием.

Сразу после того, как заверила ее, что не хотела никому навредить. Сразу после того, как Кассия выпустила ее на волю назло Олливану. Она подошла к дивану и опустилась на него, чтобы комната перестала кружиться.

– Почему она искала тебя? – спросила Сибелла.

Я хочу помочь тебе, Кассия.

– Как это ни странно, я думаю, что она любит меня.

– Любит тебя? – спросил Олливан, как будто она только что предложила им на ужин потушить кожаный сапог с морковью и зеленью. – Она не может любить тебя.

– О, звезды, спасибо тебе, Олливан.

– Мы думали, что она хочет причинить тебе боль, – объяснила Сибелла, бросив взгляд на Олливана.

– Ой.

Это показалось Кассии более разумным предположением относительно опасного заклинания, которое уже успело напасть на пару людей, но все разумное обычно ускользало от нее в решающий момент. Дура.

– У вас тут не найдется воды?

В ответ Олливан поднял стеклянную ручку того, что, вероятно, было кувшином, но теперь превратилось в осколок.

– Вот.

Сибелла вложила ей в руку стакан воды.

– Спасибо, – ответила Кассия с признательностью в голосе и, прежде чем заговорить, сделала несколько больших глотков.

– Я думаю, что она напала на Джаспера только потому, что он пугал меня.

Челюсть Олливана была плотно сжата.

– Возможно, так и было, если она действительно привязалась к тебе.

Он расхаживал по комнате.

– И она напала на Сибеллу, потому что та пыталась ее остановить. Но ни то ни другое не означает, что она менее опасна.

– Олливан, что, во имя земли и звезд, это за заклинание? – спросила Сибелла.

Его объяснение показалось Кассии шепотом людей, разговаривающих в соседней комнате. Опасное. Она знала это, и все же помогла Вайолет сбежать. Возможно, она была так же поглощена обидой на своего брата, как и он – обидой на Джаспера. Возможно, она вообще не так уж сильно отличалась от него. Эта мысль заставила ее содрогнуться.

– Хорошо, – сказала Сибелла с удивительным спокойствием, как только Олливан ввел ее в курс дела. – Значит, она пьет людей, а не заклинания?

– К сожалению.

– А способность говорить? Перемещаться?

– Теперь она ходит, – услышала Кассия свой голос, и на мгновение в убежище воцарилась звенящая тишина, поскольку остальные, без сомнения, представили себе тот ужас, который она видела своими глазами.

– Она была обычной заколдованной куклой до того, как я наложил заклинание Гайсмана, – сказал в конце концов Олливан. – Ее первоначальное заклинание объясняет то, что она разговаривает. А вот перемещение – это один из непредвиденных результатов. Однако настоящая опасность…

Спокойная, терпеливая Сибелла поймала ее взгляд, и у Кассии словно камень с души упал, потому что она вспомнила: это была не ее вина. Сибелла знала это так же хорошо, как и она сама. Причиной всего этого был Олливан, его упрямое увлечение магией и жажда отомстить любой ценой.

– Что Гайсман не успел в своем наброске заклинания и что, к сожалению, пришло мне в голову слишком поздно, так это то, что сосуд не может просто поглотить магию.

– Ну?

– Но что потом? Даже если вы, скажем, просто пришиваете пуговицу и используете при этом магию, то она просто так не исчезает. Есть обмен: магия на новую нить. Чего ни Гайсман, ни я не учли, так это того, что происходит с магией дальше. Сосуд Гайсмана – это не просто сосуд для заклинания, он также должен быть сосудом для всей той магии, которую поглощает. Когда я начал думать о заклинании в Ином мире, это было моей главной заботой: что оно высвободит магию спонтанно, спровоцировав что-то вроде взрыва. Я не знал, каковы будут последствия, но предположил, что вся существующая магия и все наделенные магией люди в доступном