Пропустите женщину с ребенком - Ирина Лобановская

— А во сколько обходится иностранцам усыновление детей из России? — спросила Кристина. — Ведь платят наверняка не одному тебе. Значит, сумма куда больше.

— Ты сообразительная баба, — пробурчал Борис. — Всегда повторял это и повторять буду. Цена не намного дешевле, чем в Америке. Если говорить о затратах, то это примерно столько же, сколько потребовалось бы на приобретение нового, не слишком шикарного автомобиля.

— Ты сравниваешь детей с машинами?

— А ты опять ужасаешься моему цинизму и моральной деградации? Всякое сравнение хромает, а я говорю всего-навсего о денежных эквивалентах. В своей стране будущие родители в основном оплачивают лишь услуги агентства, а деньги, которые они платят в России, достаются частично и детскому дому, откуда они берут малышей. У наших интернатов и домов ребенка положение отчаянное: переполненность, скудные средства, отсутствие всякой помощи… В таких условиях детские дома часто решают свои проблемы за счет международных усыновлений. Они разрешены законом при условии, о котором я уже упоминал: усыновляются только тяжелобольные дети, от которых отказались родители. — Борис помолчал. — Эти американцы и другие господа с Запада иногда кажутся мне ненормальными… Отец Ани, когда приехал к нам в детдом посмотреть на девочку, вдруг сказал мне, что ему очень больно оставлять здесь других детей. И если бы у него нашлись деньги, чтобы забрать всех сразу, маленьких и больших, он бы так и сделал.

— И ты им веришь? — удивилась Кристина. — А если они используют детей как доноров при трансплантации органов?

— Да я не верю никому! Даже самому себе! Конечно, сейчас газеты и журналы усиленно муссируют тему донорства. Преступные умыслы зарубежных усыновителей!.. Дичь! Сегодня ни одно государство в мире не в силах обеспечить себе достаточное количество трансплантанта. Поэтому проблема не устарела. Ну и что? Наши правоохранники обязаны пресекать переправку донорских органов за рубеж. А источниками этого прибыльного бизнеса становятся чаще всего дети и бомжи. Якобы. Вот откуда ноги растут… Но я не слышал, чтобы хоть один из этих слухов подтвердился. Хотя в жизни все бывает… И в чем ты видишь мой позор и низость? В том, что множеству сирот удается найти добрых и заботливых родителей, хотя бы за границей? На мой взгляд, позор в другом: в том, что сотни тысяч малышей навсегда остаются в детских домах у себя на родине. Что тебе известно о законах других стран? Ведь на самом деле судьба ребенка, усыновленного из России, например в Италию, охраняется даже тщательнее, чем любого родившегося там. За усыновленным малышом и его судьбой следят не только сотрудники национальной охраны детства, но еще судебные органы, иммиграционная служба. Люди, усыновившие ребенка из другой страны, автоматически ставят себя под тройной контроль. Поэтому для неблаговидных целей куда проще и безопаснее украсть ребенка в соседнем городе у каких-нибудь бедняков или купить у них малыша за бесценок, нежели привезти из-за рубежа. Я вообще не врубаюсь, откуда взялась эта легенда об усыновлении иностранцами наших сирот для трансплантации органов. Или это очередной перепев вековой легенды о крови христианских младенцев?

Борис быстро разобрался в главном, и не он один — большинство детей, усыновляемых иностранцами, вряд ли найдут себе родителей в России из-за своих болезней, отсталости, возраста… Девяносто девять из ста потенциальных российских усыновителей больше всего боятся усыновить ребенка с отягощенной наследственностью. А за рубежом этого не пугаются.

Марина как-то объяснила Борису, что во всех наших детских домах существует так называемая «избыточная» медицинская диагностика. Что осложняет проблему усыновления. На этот феномен указывалось, в частности, в ноте посольства Италии в России. Италия занимает второе место в мире после США по количеству усыновленных российских детей. И там обратили внимание на то, что поставленные российскими медиками диагнозы детям, усыновленных итальянцами, как правило, не подтверждались. Дети оказывались здоровыми.

Марина рассказала, что в федеральном банке данных о сиротах и детях, оставшихся без попечения родителей, можно обнаружить такие нелепые диагнозы, как «задержка речевого развития» у двухмесячных младенцев. Или диагноз «интеллектуальная недостаточность», хотя в международной классификации болезней подобного диагноза не существует.

Наиболее распространенный диагноз у сирот — «задержка психомоторного развития как следствие перинатального (внутриутробного) поражения центральной нервной системы». Он весьма озадачивает и настораживает российских усыновителей и сильно охлаждает их желание взять малыша из детдома. А вот представитель одной итальянской фирмы, оказывающей посреднические услуги по усыновлению, объяснила, что таких детей итальянцы берут охотно, поскольку по итальянским нормам это вообще не заболевание. И через три-четыре месяца жизни в семье ребенок становится абсолютно здоровым. С ним просто нужно говорить и общаться, чего, естественно, в детских домах, где у воспитателя на руках двадцать или больше детей, никто делать не в силах и даже не собирается.

Российские медики изучали и проверяли выборочно в федеральном банке данных анкеты сирот. И выяснили, что сведения о состоянии здоровья детей часто неточны. Медицинские заключения детей, которых собираются усыновить, нередко составляют даже не лечащие врачи, а другие специалисты, далеко не всегда компетентные. Причем выводы сплошь и рядом делаются без осмотра детей, только на основании уже имеющихся старых медицинских документов.

В домах ребенка, куда поступают малыши в возрасте до четырех лет, не обеспечивается лечебная коррекция детей. Итог печален: ребенка, не получившего вовремя медицинской помощи, ожидают инвалидность и пожизненное содержание в собесовском интернате. А главные врачи домов ребенка ссылаются на отсутствие средств на лечение. И они правы. Нет в современной, усиленно строящей капитализм России денег на детей. То есть на свое будущее. Значит, она обречена… Почему так часто приходится объяснять аксиомы?..

Мариша поведала немало интересного с медицинской точки зрения на проблему, а Борис прекрасно знал о прокурорских проверках. Прокуроры не уделяли должного внимания детскому вопросу. Даже не привлекали к участию специалистов. И вопрос о лечении сирот не рассматривался ни в одном из представлений прокуроров в управления здравоохранения. А зачем? Проще посетовать на привередливость и капризы российских усыновителей, которые желают иметь лишь цветущих здоровеньких детей.