Синдром Дездемоны - Ольга Егорова

Если не получается действовать руками, нужно попробовать действовать головой.

Чтобы найти, нужно сначала понять, где искать…

В нескольких метрах от него горела торчащая из стены лампочка. Ничего особенного в этой лампочке не было. Лампочка как лампочка, кругом таких еще с десяток понатыкано. Только все они свисают с потолка, а эта…

Эта почему-то из стены торчит. Словно над входом ее повесили…

Под лампочкой почти до самого верха громоздилась куча коробок с порошком «Тайд», судя по надписям. Тихон подошел, аккуратно снял верхнюю коробку, за ней – еще три и увидел сразу, как блеснул в темноте железный лист, плотно примыкающий к стене.

Так вот оно, значит, то самое место, где содержит скромный частный предприниматель Михей задолжавших ему зеленых юнцов, проигравшихся в рулетку. Ну-ну.

Ключ подошел, замок повернулся – аж на три оборота был заперт! Был еще нижний замок, который тоже был закрыт на три оборота. А за дверью оказалась крошечная каморка размером не больше полутора квадратных метров – бетонный карман, непонятно для каких целей придуманный архитекторами советского периода в подвале дома.

Тихон включил фонарь. Луч света, метнувшись по стенам, спустился вниз и осветил испуганное лицо скрючившегося в углу существа, по ряду признаков напоминающего человека.

Лицо было изуродовано кровоподтеками и синевой вокруг глаз.

– Уши на месте? – вдруг спросил Тихон, сам от себя этого вопроса никак не ожидая.

Просто ему много раз приходилось слышать, что похитители людей отрезают своим жертвам уши. Уши или фаланги пальцев. А потом посылают эти части тела родственникам. Чтобы те поторопились с выкупом, иначе…

– Ш-што? – раздалось в ответ непонятное, насмерть перепуганное воронье карканье.

– Уши, спрашиваю, на месте у тебя?

– Уши?..

– Ладно. – Тихон махнул рукой безнадежно, поняв, что внятного ответа придется ждать слишком долго. Да и не принципиально это было – с ушами ли, без ушей ли, все равно Пашку Корнеева надо было доставить домой. – Ты кто? – уточнил он на всякий случай. Чтоб потом сестрица не предъявляла ему претензий, что привез ей совсем не того братца. – Пашка?

– П-Пашка, – заикаясь, подтвердил парень.

– Корнеев?

– К-Корнеев…

– Ты все время заикаешься? Или от испуга?

– Ш-што?

– Вставай, пошли.

– К-куда?

– Домой, куда же еще! Ходить-то сам можешь? Или на руках тебя тащить придется?

– М-могу, – неуверенно заявил Пашка и попытался подняться.

Встал, сделал шаг, шатаясь на тоненьких ножках, как новорожденный теленок.

– Давай, – Тихон подставил плечо, – опирайся уже и пошли быстрее. Если не хочешь, чтобы нас на пару в этой мышеловке заперли.

– А вы… кто? – снова спросил Пашка. На этот раз уже не заикнувшись.

– Я добрый волшебник, – убедительно объяснил Тихон. – Специализируюсь на спасении таких вот малолетних Иванушек-дурачков, как ты. У которых вместо мозгов мякина.

– Мякина? – переспросил Пашка.

– Да пошли уже, а?! Потом разговаривать будешь!

Не пройдя и половины пути, Тихон услышал звук шагов, спускающихся вниз по ступеням.

– А ну стой, – приказал он Пашке и остановился сам. Потом отцепил Пашку от своего плеча, прислонил его к стене – ровненько и устойчиво, как бревнышко, и попросил: – Не падай только!

– Серый! – донесся громоподобный бас, принадлежащий, по всей видимости, шоферу «Газели». – Серый! Генка! Вы чего там, совсем обдолбались, черти?

В ответ донеслось еле-еле слышное мычание – на большее «кожаные» братья, рты которых были щедро залеплены скотчем, были просто не способны. Водитель «Газели» мычания не услышал и бодрым шагом направился в глубину подвала. Тихон из своего укрытия успел заметить, как вслед за ним мелькнула неслышная тень – это Толик, ясное дело, вышел на подстраховку.

Подстраховки, впрочем, и не понадобилось. Водителя Тихон уложил первым же ударом. Подоспевший Толик с явным сожалением связал ему руки. По лицу его легко можно было прочитать мысли: жалко мужика, мужик-то неплохой! Сигареткой угостил, в двигателе покопался, посочувствовал от души…

– Извини, брат, – сказал он водителю «Газели». – Не могу иначе. Уж так сложились обстоятельства… Телефончик одолжи на пять минут, будь другом, а?

Тихон, снова повесив на себя шатающегося Пашку Корнеева, уже пошел к выходу, не дожидаясь Толика, который замешкался в поисках телефона. Телефон они потом выключили и аккуратно положили на панель в салоне «Газели». Ключ от запертого подвала оставили там же, в бардачке.

Как настоящие Робин Гуды – свое возьмем, а чужого не надо!..

Обратно ехали почти молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.

За время в пути успели перезнакомиться – настырный молодец с заднего сиденья потребовал у них сообщить, кто они такие.

– Я же тебе уже сказал, – беззлобно пошутил Тихон. – Добрые волшебники мы. Я и мой напарник. Меня Тихоном зовут, а его – Толиком.

– Анатолием, – церемонно уточнил Анатолий.

– А где Алька?

– Дома. Не переживай. Ждет тебя, дурака.

– Ждет?

Он был какой-то непонятливый, этот Пашка Корнеев.

То ли родился таким, то ли от испуга у него временно мозги перестали работать. Сидел сзади смирно, но взгляд, который время от времени Тихон ловил в зеркале заднего вида, по-прежнему был напряженный и недоверчивый.

– Да ладно тебе, не дрейфь. Мы правда тебя домой везем, чего ты дрейфишь? – поинтересовался Толик.

– Я не дрей…фю. То есть не дрейфлю!

– Может, сперва не домой, а в больницу его? – раздумывая, спросил Тихон. – Вдруг какие внутренние повреждения…

– Не надо меня в больницу, – тут же запротестовал Пашка. – Нет у меня внутренних повреждений.

– Что, уколов боишься?

– Уколов не боюсь. Мне Альку надо увидеть.

– Да ладно тебе, – вступил в разговор Толик. – Везем домой, а там уж пусть сами разбираются, надо ему в больницу или не надо!

– С ней правда все в порядке?

– В полном, – утешил страждущего Тихон. – Сейчас приедем, сам увидишь.

…Она распахнула дверь сразу же, едва только они успели позвонить.

Все в тех же невероятных джинсовых шортах и в той же неописуемой белой футболке навыпуск. С растрепанными каштановыми волосами и глазами, сияющими от счастья.

И бросилась обнимать своего Пашку.

Тихон стоял в стороне, молча наблюдая картину встречи, с каждой секундой все больше убеждаясь: ему нет места на этом празднике жизни. Третий лишний – это про него придумали. Точно, про него.

– Сумасшедший! – всхлипывала Алла Корнеева, прижимая к себе своего лопоухого братца. – Сумасшедший ты, Палыч! Ну зачем, скажи, зачем ты вышел из дома? Ведь я тебе объяснила, ведь…